Ледяная колыбель - Джим Чайковски

опасаясь, что обитающий в Мальгарде бог, Малканиан, может подслушать их планы по вторжению на его территорию. «Квисл» медленно описывал круг за кругом. Под кораблем выпалил струей горячей воды гейзер, сильно встряхнув его. Сёкл проигнорировала это, продолжая снижаться. Оказавшись рядом с линией деревьев, она приказала убрать оба крыла корабля и закрепить их.

Спустя несколько напряженных вдохов корабль с сильным толчком приземлился.

Их приветствовала еще одна грязевая отрыжка с озера.

– Молодчина, – прошептал Фрелль.

Все собрались у окон, уставившись на высокий утес. Его поверхность, изрезанная множеством трещин, выглядела хрупкой. У основания скопилась целая груда обломков с острыми кромками. Через край утеса наверху переливалась кипящая река, но ее воды превращались в пар, еще не успев коснуться земли.

Тем не менее все они это заметили.

За кучей каменных обломков и клубами пара в скале виднелся огромный разлом, глубины которого исчезали в темноте.

– Предлагаешь зайти туда, насколько я понимаю? – спросил Канте у Фрелля.

– Придется.

У Канте все внутри сжалось.

– Уже поздно. Пожалуй, нам всем следует хорошенько выспаться и отправиться туда утром.

Фрелль примолк, явно обдумывая этот вариант. Но Рами разбил его вдребезги:

– Нельзя больше ждать. Мальгард уже знает, что мы здесь.

Канте оглянулся на принца. Взгляд Рами был устремлен не на скалы, а на соседние заводи и озера. Канте сглотнул и тоже посмотрел в ту сторону. Поначалу не заметил ничего угрожающего, но когда увидел, то отпрянул назад.

Сначала подумалось, что это просто перламутровые брызги воды, зависшие в воздухе. Те порой взлетали очень высоко, с силой выброшенные из озер и заводей подземными взрывами. Однако это оказались вовсе не брызги. Взмыв в воздух, полупрозрачные создания широко раскинули свои бледные светящиеся юбочки, похожие на колокольчики, которые становились все ярче по мере того, как они плыли по воздуху. С нижней стороны этих колокольчиков свисали развевающиеся в воздухе длинные оборки из тонких волосков – по прикидкам Канте, подлинней его собственной руки.

Эти юбочки ритмично сжимались и расширялись, поднимая существ в воздух. Те кружились и плясали в воздухе, еще шире раскидывая свои оборки. С каждым вдохом все больше и больше их выбрасывалось из вод, окружающих корабль. Вскоре уже целые облака этих созданий светились и плыли повсюду. Несколько из них упали на твердую глину, пульсируя, как мерцающие радужные сердечки. Их трепещущие оборки взлетели вверх, окутав каждую сияющей короной.

Несмотря на этот кажущийся бесцельным танец, их недобрые намерения были совершенно очевидны. Мерцающее облако неумолимо плыло в направлении крылатки.

– Что это такое? – прошептал Канте.

– Личчины, – отозвался Рами.

Аалийя объяснила, в чем их опасность:

– Прикосновение этих нитей пронзает кожу и обжигает парализующим огнем. Слишком много подобных касаний может привести к смерти.

– Чего они хотят? – спросил Канте, встревоженный и потрясенный до глубины души.

Полученный ответ ничуть не обнадежил:

– Полакомиться железом в нашей крови.

Канте повернулся к Фреллю:

– Наверное, нам стоит пересмотреть наши планы. Я хочу сказать, нам и вправду так уж нужен этот Спящий из Мальгарда?

Глава 48

Джубайр проснулся от стука в дверь своей спальни. Со стоном приподнялся на локте, опустил ноги на пол и сел. Отбрасывать одеяло не потребовалось, поскольку он лег в постель полностью одетым. Принц обхватил голову руками, пытаясь собраться с мыслями после того, как поспал от силы два колокола.

Он и его внутренний совет засиделись допоздна, обсуждая стратегии – как оборонительные, так и наступательные. После этого его беспокойные сны наполнились образами маленьких золотых корабликов и еще более крошечных серебряных рыцарей, усеивающих карту Южного Клаша. Перемещались они сами по себе, неумолимо продвигаясь вперед, пока не свалились со стола, ударившись об пол в брызгах крови и грудах раздавленных деревянных корпусов.

«Даже мои собственные сны насмехаются над моей некомпетентностью!»

Или, может, эти тревожные видения были вызваны поражением «Ястребиного когтя»? Бо́льшую часть ночи, пока халендийские войска вели бой с клашанским военным кораблем, в гнездо на вершине Кровавой башни слетались целые стаи почтовых ворон. Птицы были отправлены войсками Пактана во время битвы. Довольно сбивчиво – и не всегда в правильном порядке – ими был передан ход сражения. Однако все, что оставалось делать оставшимся во дворце, – это лишь ждать и разворачивать крошечные пергаментные свитки по мере их поступления, пока поток ворон наконец не иссяк.

Как только поражение брата стало очевидным, Джубайр удалился в свою спальню, чтобы немного отдохнуть. Мысли его были отравлены тревогой.

После дня, увенчавшегося успешным разгромом Шайн’ра, уничтожение «Когтя» оказалось особенно сильным ударом. Кулак Бога попал в засаду и был почти полностью сожжен. И хотя их главарь Тазар хи Маар еще не был схвачен, поиски его продолжались по всему городу. Развязывались языки, разоблачая еще больше ячеек повстанческой сети. Ее разрывали на части кусок за куском.

Единственным утешением служило то, что второй линейный корабль империи, «Соколиное крыло», сумел ускользнуть из вражеского окружения на просторах Дыхания и продолжил движение на север.

Джубайр покачал головой, все еще пряча лицо в ладонях и изо всех сил пытаясь смириться с приливами и отливами судьбы.

«Боги дают, и они же забирают…»

В дверь снова постучали – слишком сильно, чтобы это было проделано мягкими руками кого-то из его шестнадцати чааенов-привязанных. В этом стуке была сталь.

Он оторвал голову от ладоней:

– Ну что еще?

– Принц мой! Я должен поговорить с тобой! – послышался решительный голос в ответ.

Джубайр закрыл глаза, сдерживая очередной стон.

– Входи!

Он встал, чтобы встретить Крыло Драэра. Командующий воздушными войсками империи ворвался в спальню подобно грозовой туче. За ним по пятам следовал Щит Ангелон.

Джубайр приготовился к худшему.

«Они не стали бы будить меня из-за радостных вестей».

Оба мужчины приблизились и опустились на колено, прижав кулаки ко лбу – все еще делая вид, будто он император. Когда Джубайр раздраженно отмахнулся от них, на их лицах появилось такое же выражение ярости.

– Что случилось? – спросил принц.

Крыло поднял зажатый в кулаке клочок непромокаемого пергамента.

– Прибыла еще одна почтовая ворона. Посланная шпионом, засевшим в рядах халендийских войск. Он подтверждает, что «Коготь» уничтожен, а твой брат схвачен.

Теперь Джубайр понял свирепость на лице Драэра. Все они надеялись, что Пактан мог в самый последний момент ускользнуть. Хотя Джубайр знал, что его младший брат никогда не покинет «Коготь», даже если тот будет обречен.

– Что будем делать? – спросил он. – Ты знаешь, по каким каналам обратиться с предложением обменять его на…

Щит Ангелон прервал его, как никогда не поступил бы с императором Маккаром. В глазах испытанного воина плясал огонь.

– Они обезглавили его. Закованного в цепи. На палубе халендийского корабля. Его же собственным клинком, которым принц Микейн орудовал с ничем не спровоцированной злобой.

Джубайр отшатнулся назад. Каждое слово Ангелона обрушивалось на него как удар в грудь, оставляя его слишком ошеломленным, чтобы дышать.

Щит и Крыло ненадолго умолкли, давая ему время переварить эту трагедию, позволяя ей камнем осесть у него в животе. Но он знал, что они ждут от него указаний.

Джубайр прикрыл лоб ладонью и с трудом восстановил дыхание. Потребовалось несколько глубоких вдохов, чтобы к нему вернулся голос. Когда ему это наконец удалось, с губ его сорвался огонь.

– Мы заставим их страдать, – процедил он сквозь зубы. – За каждую каплю крови моего брата, пролитую столь бесчестно, я уничтожу сотню их соплеменников!

И Щит, и Крыло склонили головы перед его гневом.

– Причем не откладывая, – предупредил Джубайр. – Мы начнем мстить прямо сейчас.

Драэр вновь опустился на колено, только на сей раз его почтение было искренним.

– Какие воспоследуют приказания?

– Передай приказ на «Соколиное крыло». Сообщи его капитану – моему брату Маришу – о том, что произошло. Отныне его наступление не сдерживается никакими ограничениями, наложенными ранее. Пускай он обрушит на берега Халендии всю ярость империи. Проложит полосу огня, которая будет гореть целую вечность – погребальный костер