Свет Старлинг - Виолетта Стим

и думала, будто в ее смерти была виновна Ортруна. Наступило краткое затишье, а затем я выяснила, что они готовят нового Ворона, чтобы всем отомстить. Наша битва с Людвигом состоялась, я оказалась здесь, Черный Ворон был запущен, и начались гонения на светлых. Вильгельмина и Томас присоединились ко мне позже, перед самым закрытием портала на Эйрин. И они являлись свидетелями тех страшных первых дней.

– На Нью-Авалоне царил хаос, – взял слово Томас. – Светлых резали прямо на улицах, истребляли целыми семьями и бросали умирать на мостовой. Кровь была повсюду. Стоял смрад и крик. Мародеры из темных выносили все, что могли, из домов своих жертв. А когда ловили кого-то из светлых аристократов, то тащили их, по старинке, на костер. Десятки костров сложили на главной площади Эмайна. Я не принимал участие в бойне, пытался всех образумить… Покуда мне не велели заткнуться, чтобы сохранить голову на плечах. В один из дней я узнал, что костер был приготовлен для Дельфины.

Сказав это, Томас замолчал и опустил голову. Остальные присутствующие в зале переглянулись. Деметра уже сомневалась, что хочет слышать продолжение из его уст.

– Я не знал о том, когда именно она вернулась в город. Но выяснив, в какой темнице ее содержали, тут же отправился туда. Меня избили до полусмерти и вышвырнули прочь, даже не позволили поговорить с ней… – сказал Томас, с усилием выговаривая каждое слово.

Договорить он не смог – замолчал и отвернулся.

– В день казни он прибежал на площадь и был с ней рядом, когда к костру поднесли факел, – договорила за него Вильгельмина. – Он пытался вырвать факел из рук палача, пытался развязать веревки и спасти ее. Да только не сумел и сам от костра загорелся… Я вытащила его оттуда, бедолагу, и привезла в Вэлфорд-холл. Светлое целительство нам больше не было доступно, и раны заживали долго, внешность стала обезображенной. Про ребенка потом сказали, будто бы на день ранее его убили. Том все порывался найти мерзавку Старлинг, чтобы поквитаться, но куда там! Исчезла, как сквозь землю провалилась! Время шло, заказали мы надгробие для Дельфины, нарисовали вторую картину и написали сказку. Чтобы все помнили, как оно произошло на самом деле. А если и забыли бы, то захотели бы после прочтения разобраться. И отдалились мы от ставшего чудовищным мира, пойдя по стопам Антуанетты. Прибыли на Эйрин, и сказка закончилась. Род Вэлфордов продолжил их дальний родственник. Настолько дальний, что и родством-то это сложно назвать. Впрочем, кому теперь какое дело?

– Я просто трус, – едва слышным шепотом отозвался Томас. – Хотел умереть столько лет, но так и не смог. Все, на что я способен, не покидать этого дома и смотреть на огонь в камине.

– Ужасная история, – заключила Рицци. – Но почему Старлинг так обошлась со всеми вами?

– Кто знает. Были свои причины, видимо, – уклончиво ответила цыганка.

– Вы думали, ребенок умер? – спросила Антуанетта и неожиданно поднялась со своего места. – Вы никогда не говорили мне об этом!

– А при чем же здесь ты, дорогая? – приподняла призрачную бровь Вильгельмина. – Никто до этого дня не знал полной истории – так мы решили.

– Вы идиоты, – выдохнула Антуанетта, в мгновение становясь злой. – Я лично отдала сына Дельфины Прамнионам, которые впоследствии одними из первых отправились в Орден Монтеры! И да, еще один твой потомок, Том, сидит перед тобой сейчас! Могли бы поинтересоваться раньше, а не разводить драму длиной в сто с лишним лет!

С гневным видом она указала рукой на Деметру.

– Ты праправнучка Дельфины? – еще более осипшим голосом спросил Томас, обращаясь к ней.

– Шерл Прамнион говорил мне именно так, – чувствуя себя смущенной, пролепетала Деми.

С шумным выдохом Томас откинулся на спинку кресла. В воздухе тут же повисло такое напряжение, что он будто бы стал наэлектризованным и даже опасным. Вильгельмина осуждающе поглядела на Антуанетту.

– С тобой мы позже поговорим, – сквозь зубы процедила она. – А пока выгоним наших гостей. Что-то они засиделись.

– Мы благодарны вам за все, – растерянно проговорила Деми, поднимаясь ровно в тот момент, когда сиденье под ней исчезло.

Рицци тоже успела соскочить.

– Уходите, уходите, – приговаривала Вильгельмина, подталкивая их в спины. – Я провожу вас.

Она буквально вытолкала их на лестницу, а затем и вниз, в маленький холл.

– Том же не убьет Антуанетту? – обеспокоенно поинтересовалась Рицци, оглядываясь назад, где было тихо как в склепе.

– Не убьет, силенок не хватит, – пробормотала Вильгельмина, тоже, очевидно, вслушиваясь в тишину. – Да только вам, птенчики, все равно лучше не видеть того, что может случиться! Я вот вам что скажу: известно мне, что намечается в Эмайне. И про войну я все знаю, и знаю, как ее остановить.

– И что вы опять попросите взамен? – предугадала вопрос Деметра. – Снова мой амулет?

– То время прошло, – покачала головой цыганка. – И цена выросла. А коль принесешь мне руну «метаморфоз», то и найдешь решение для всех бед.

– Конечно, почему нет, – притворно согласилась Деми. – Вот прямо сейчас достану ее из кармана и отдам вам.

– Она не так далеко, как ты думаешь, и находится на Нью-Авалоне. Скоро ты все поймешь, только не мешкай слишком долго, – напутствовала ее Вильгельмина. – И кое-что еще: не доверяй девочке.

– Девочке? Вы говорите о Лили? – удивилась Деметра. – Но почему?

– Она прибыла на Нью-Авалон в числе первых, – туманно ответила цыганка.

– Я знаю, она говорила. Но… – Деми помедлила, осознавая эти слова. – Она – одна из Тринадцати?

– Фактически нет. Но Лилианна – посланница главных богов, связная, их глаза и уши на Эйрине, – поведала Вильгельмина.

– То есть их шпионка? – спросила Рицци.

Цыганка с подозрительным видом огляделась по сторонам, словно пытаясь понять, могли ли их подслушивать, а после сказала:

– Я бы поостереглась ее так называть. Но именно она отдала приказ не препятствовать бегству Коула Ларивьера. Зачем это было «им» нужно, я не знаю. И больше ничего вам не скажу.

Открыв входную дверь, Вильгельмина дала понять, что их визит на Эмайн завершен.

Лилианна Эмброуз ждала внизу лестницы и проводила девушек до портала, будучи немногословной, как всегда. Посчитав совет Вильгельмины мудрым, Деметра решила не обсуждать при ней содержание состоявшегося разговора.

С этим они подождали до того, пока не вернулись в мир людей и не приземлились на сырую пленку, укрывавшую диван в фальшивом летнем кафе.

И вот тогда началось бурное обсуждение.

– С ума сойти, мы с тобой родственницы, – начала Деми, натягивая куртку, чтобы защититься от ветра на дождливом утесе.

– Очень дальние, – отвечала Рицци, накидывая пальто. – И Том, он все эти годы пребывал в депрессии