Мое тайное соглашение - Катерина Шумахер

реакцией. Боже, сколько еще потрясений принесет этот день. Нашла время. Он заглядывает в мои глаза, наверняка полные борьбы, боли, но не сожаления. Я придвигаюсь еще ближе и привстаю на коленях, так что наши глаза оказываются почти на одном уровне.

— Я больше не смогу смотреть, как ты делаешь вид, что меня не существует. Не смогу теряться в догадках, искать твоё лицо в толпе, быть рядом и думать только о твоих прикосновениях. Я схожу с ума от того, как сильно хочу быть рядом, каждую секунду…

Больше Эндрю не слушает. Он хватает меня в охапку и притягивает к себе. Его губы находят мои и впиваются поцелуем, полным невысказанной любви, сумасшедшей страсти и отчаяния. Больная губа начинает ныть, но сейчас я плевать хотела на все, кроме этого поцелуя. Отвечаю ему тем же. Вложив все свои чувства и боль последних часов. Не отрывая губ, он поднимает и усаживает меня на свои колени, я обхватываю его ногами, а руки обвиваются вокруг его шеи. Пальцы его левой руки погружаются в копну моих волос, а правая рука начинает спускаться по спине все ниже и ниже, пока крепко не обхватывает мои ягодицы, я непроизвольно прижимаюсь к нему ещё сильнее, и он стонет от бессилия.

— Cейчас не время, — выдыхает он мне в губы.

Словно по заказу, в этот момент дверь распахивается, и моя квартира наполняется людьми в форме.

Глава 35

Я просыпаюсь в необъятной кровати, застеленной неизменным серым льном. В комнате царит полумрак, шторы скрывают окно, и даже капля солнечного света не проникает в темную комнату. Сколько сейчас времени? В этом мире льна и плотных штор можно запросто потеряться — не то что в часах, даже в сутках. Я блаженно потягиваюсь и ищу рукой свой телефон, забытый вчера на тумбочке. Пять утра. Это рано или поздно? Во сколько нам вчера удалось уснуть? Или это было сегодня? Эндрю рядом нет, господи, этот человек вообще спит? Вылезаю из кровати, недолго думая, стаскиваю с неё большое шуршащее одеяло, накидываю его на плечи и, словно мумия из царства снов, выплываю из темной комнаты в поисках своего бодрствующего мужчины. Нахожу его в кабинете. Здесь тоже царит полумрак, и мягкий свет разливается на письменный стол только от горящего монитора ноутбука.

— А вот и я. — Эндрю поднимает глаза и, кажется, даже вздрагивает от этой картины. Я в сером одеяле по самую макушку в темноте коридора, довольно жуткое зрелище. — Пришла забрать твоё тело и душу обратно в кровать, — заканчиваю я зловещим голосом. — Что ты делаешь?

— А на что похоже? Работаю, — он потирает глаза и откидывается на спинку кресла, хлопая по своим коленям.

— В такое время?

Я подхожу и мягко опускаюсь к нему на колени, обхватывая руками широкие плечи.

— Это единственная часть суток, когда я могу работать. Все остальное время я занят, — многозначительно произносит мой бесподобный мужчина.

— Без тебя не справятся, да?

— Все нужно держать под контролем. Стоит только отвлечься, и все летит к чертям.

— Что-то случилось? — искренне сопереживая, начинаю мягко поглаживать его по плечам. — Ты можешь мне рассказать, я умею слушать.

— Не хочется грузить тебя такими вещами.

— Да ладно, может я смогу помочь? — устраиваюсь поудобнее и доверчиво смотрю ему в глаза, мол, рассказывай, не тяни.

Эндрю послушно вздыхает.

— Новый руководитель проектной компании, которую я недавно приобрёл, совершенно перестала работать, очевидно, занята другими вещами, и в офисе без нее все летит коту под хвост.

— Ай, подло, мистер Стоун! — я обиженно надуваю губы и пытаюсь встать, но оказываюсь зажатой в плотном кольце его рук.

— Как есть, — ухмыляется он.

— Просто у этого руководителя новый босс — настоящая задница! Завалил ее внеурочной работой, так что время остаётся только на еду и на сон!

— Что мы говорили про слово «задница»? — глаза Эндрю опасно щурятся.

— Может быть, стоит написать на нового босса жалобу в HR? — делая вид, что не замечаю этого, рассуждаю я.

— Оставь это мне. Я знаю, как с ним разобраться, — с усмешкой отвечает он. — Лучше скажи, что делать с этим непутевым руководителем?

— Понять и простить, — вздыхаю я, — у нее выдались не самые простые выходные. И вообще, тебе не кажется, что она заслужила премию?

— Так и знал, что ты спишь со мной из-за денег! — хохочет он, стаскивая с меня одеяло, пока я со смехом пытаюсь вырваться из его рук.

Спустя несколько минут мы сидим, прижавшись лбами друг к другу и тяжело дышим. Мобильник снова вибрирует, словно призывая к порядку.

— По какому часовому поясу ты вообще работаешь?

— По всем, — усмехается он, — хочешь перекусить?

— Я могла бы приготовить нам тосты и сварить кофе.

— Правда?

— Это наверняка сложнее, чем расчёт глубины котлована для здания предположительным весом три тысячи тонн, но, думаю, я справлюсь, — хихикаю я в ответ и, спрыгнув с его колен, гордо шагаю на кухню.

Чувствую его взгляд на спине и невольно начинаю вилять бедрами еще сильнее. Он поднимается с кресла, в два широких шага догоняет меня и сжимает в объятиях. Кладёт подбородок мне на макушку, и я слышу его голос эхом, отдающимся в груди.

— Я люблю тебя.

Вот так просто. Я забываю, как дышать. Когда-нибудь я наверняка к этому привыкну. Хотя стопроцентной уверенности нет.

— Я тоже тебя люблю. Правда-правда. Так сильно люблю, что, кажется, сошла с ума, впала в кому, и это все мне просто снится.

Неожиданно чувствую, как он щипает меня чуть ниже спины, и возмущённо вскрикиваю.

— Ай, за что?

— Ты не спишь, и я «правда-правда», — передразнивает он, — люблю тебя.

Я прижимаюсь к этому великолепному мужчине как можно ближе, вдыхая в себя его аромат. Мой любимый аромат Эндрю Стоуна.

— Так не бывает, ведь нет? — шепчу я ему в грудь.

— Теперь бывает. Я почти уверен, что так было всегда. Мне кажется, я полюбил тебя в тот день, в офисе