Обратный отсчет: Равнина - Токацин

и закончилось — даже камешек с обрыва не сорвался. Гедимин, уводя волокушу с песком на склад, слышал за спиной что-то про полоумного амбала и работу во время землетрясения. С тех пор прошло почти десять минут — все, кто хотел, наверняка успели нажаловаться.

— Погоди, — отозвался Гедимин, закрывая склад. — Встань у подъёмника. Спущусь за термоизоляцией.

С тех пор, как наверху похолодало, Текк’т, делающий изолирующие пластины, даже на склад не поднимался. Гедимин перетаскал в полость жилого блока запасы красно-жёлтого камня и понемногу носил в ангар готовые пластины. Текк’т всегда складывал их в одном и том же месте — на стопку заготовок из тектона, ещё не успевших отлежаться.

Шагнув на твёрдую поверхность, Гедимин открыл глаза. Здесь было практически светло — особенно если вовремя отвыкнуть от дневного света. Цепочки обогревателей ярко светились, указывая путь от пещеры к пещере. Гедимин сделал пару шагов и поморщился — под ногами хрустел песок.

«Что мы работали, что не работали,» — он оглянулся на пологий песчаный холм и прибавил шагу. Песок скапливался во впадине, на дне сферы будущего главного корпуса. Впору было отмечать высоту его подъёма — за четыре часа филки не разгребли и половины заносов. «И все заготовки отсюда уже убрали,» — Гедимин огляделся по сторонам в поисках плит или труб. «Никто, кроме дробильщиков, тут работать не хочет. Что-то надо придумать. От филков проку мало.»

— Ты весь в песке, — хмыкнул Эгнаций, забирая у Гедимина термоизоляторы. — По колено. Что, так засыпало?

Гедимин поморщился.

— Там сплошные дюны. Как всё-таки не хватает нормальной техники…

— Я тут видел… — сармат быстро оглянулся на обрывистый склон. — Эти змеи сбросили в ущелье гравий. И гнали его по дну — вот так, сплошным валом. Я о чём… С песком так можно?

— Вниз и вверх — разные вещи, — отозвался Гедимин, досадливо щурясь. Ту же мысль он думал с тех пор, как Текк’ты-дробильщики перебрались под землю — и всё время что-то подсказывало, что проку не будет. «Сыпучий материал. Они его могли бы скатать в шар и поднять — но тогда придётся дробить заново на поверхности. Если только слепить что-то вроде яйца — пара сантиметров очень плотной скорлупы, а внутри песок…»

…Смена закончилась, когда он поднимался по склону — только и осталось времени, что быстро оглядеться, убедиться, что лагерь цел, и всё тихо, и добраться до реакторного бункера. И всё-таки Гедимин замедлил шаг у прозрачной стены и свернул к ближайшему обрыву.

«Вот нашёл, на что глазеть…» — недовольно щурясь, он сделал последний шаг. Отсюда уже была видна узкая долина, полностью закрытая тенью холма. «Ни одной летучей твари. Странно. Или трупы дели ещё куда-то, или не успели выне… А, вот они. Здесь.»

Беглый взгляд насчитал пятнадцать тел; неохотно присмотревшись, Гедимин довёл счёт до тридцати четырёх. Кто-то свернул каждого мертвеца в клубок, подогнув ему ноги и прижав голову к коленям. Кто-то был небрезгливым — некоторые тела пришлось складывать по кускам. Сейчас, на морозе, они окоченели, одежда и шерсть покрылись инеем. Вещи никто не тронул — видно, не хотел отмывать от крови.

«Всё-таки странно,» — думал Гедимин, отходя от обрыва. «Сегодня, конечно, холодно. Но не настолько, чтобы проморозить тела насквозь. Тем более — мгновенно. Пару часов отсюда несло свежей падалью. Где все стервятники? В спячке? Если так… не нравится мне этот могильник.»

— Тут трясло? — спросил Гедимин, спустившись в бункер. Айзек качнул головой.

— Практически нет. Но я бы не запускал реактор до вечера.

— Биоотходы под обрывом, в двух шагах от бункера, — Гедимин брезгливо поморщился. — Может, гравием их присыпать? Потеплеет — пойдёт разложение.

Айзек мигнул.

— А что, у падальщиков выходной? Хм, странно… Ладно, выясню на месте. Может, привлечём к делу Текк’та. Сделать яму в мёрзлом гравии — это им нетрудно. Даже наверх можно не вылезать.

Гедимин одобрительно хмыкнул.

— Кого-нибудь из дробильщиков позови. Всё равно мы песок выгребать не успеваем. Отвлечётся на полчаса — не страшно.

…Последний подземный толчок был еле заметным — только на секунду накрыло непонятной тревогой, да изображение в мониторе чуть сместилось и тут же вернулось на место. Наверху заскрежетало. Гедимин вздрогнул, впился взглядом в зеркальный «экран» — и тут же понял, что реактор ни при чём. Кто-то пытался открыть люк — и первая попытка была неудачной.

«Я ж даже стрелку из камешков выложил…» — Гедимин, тяжело вздохнув, двинулся к выходу. Дойти не успел — пришелец всё-таки разобрался с направлениями, и крышка отъехала в сторону. В проёме стоял взъерошенный оперённый силуэт.

— Давай к командирам, — выдохнул Эгнаций и отодвинулся, пропуская в бункер филка. — А ты посиди тут. Знаешь, что да как?

— К командирам? Что там? Авария? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь. Люк был открыт; если бы снаружи шла стрельба, трудно было бы не услышать. «Вроде бы тихо. А что на самом деле…»

— Нет. Вроде как… переговоры, — Эгнаций попытался пригладить перья, но они встопорщились ещё сильнее. — С теми… кочевниками. Без тебя никак.

— Не трогай, — Гедимин остановил его руку. — Реагируют на эмоции. Посиди в тишине, они и улягутся.

Эгнаций невесело хмыкнул, оглядываясь на лагерь.

— Так я тоже туда иду. На переговоры. Вместо того биолога. Не знаю, зачем. Я по-местному не понимаю.

…Он встал чуть поодаль, за плечом Гедимина; сармат видел, что плазмомёт он держит наготове. У Гедимина руки тянулись к сфалту, но он решил потерпеть. Лагерь кочевников — и зверюга, лежащая рядом с ним — и так был под прицелом. Почти всех Джагулов заставили сесть; из-под купола выпустили троих. Не по себе было всем. «И Вепуат, как назло, в карантине,» — Гедимин досадливо сощурился. «Вот он бы здесь не помешал.»

— Ты уже приходил сюда, Джегех, — заговорил первым Айзек. — И не один раз. И ни разу тебя сюда не звали. И в этот раз тоже.

— Так везде, — отозвался Джагул.