Терское казачество - Михаил Караулов

Такая условная зависимость вольного казачества была, конечно, с одной стороны, приятна Московскому правительству, не раз пытавшемуся наложить руку на казачьи вольности, а с другой стороны, она же создавала возможность Москве, оказывая на деле казакам поддержку и помощь оружием, пороховой, денежной и хлебной казной, на словах говорить иное и, пользуясь плодами казачьих трудов и подвигов, не брать на себя ответственности за их действия. Всякий раз, как Турецкий Султан или Крымский Хан обращались к Москве с жалобами на дерзость казачьих набегов, царские послы отвечали всегда одни те же заученные речи: «На Дону де, на Волге и на Тереке живут не царские люди, а воры и разбойники, беглые холопи, и царского повеленья ни в чем ни слушают, а живут самовольно “воровским”[13] кочевым обычаем, и хоть всех их велит Султанское Величество перебить, то Царю это не будет грубно и ссориться за казаков Царь никак не станет».

А в то же время к этим «ворам и разбойникам» и на Дон и на Волгу посылаются благословения всероссийского духовного собора, адресованные «атаманом и казаком и всему Великому Войску», шлются царские грамоты с похвалами за верную и бескорыстную службу отечеству, царское жалованье, знамена, иконы, церковная утварь и проч. В 1613 году даже в Константинополе было обращено внимание на неискренность московских ответов, и послам московским сказано было прямо: «Вы говорите, что на Дону живут воры; а для чего же ваш Государь теперь с вами прислал к ним денежное жалованье, сукна, серу, свинец и запасы». Об этих же «ворах и разбойниках» Котошихин пишет[14]: «И дана им на Дону жить воля своя, и начальных людей меж себя атаманов и иных избирают, и судят во всяких делах по своей воле, а не по Царскому указу. А кого лучится им казнити за воровство или за иные дела и не за крепкую службу и тех людей, посадя на площади или на поле, из луков или из пищалей расстреливают сами; так же, будучи на Москве или в полках, кто что сворует, царского наказанья и казней не бывает, а чинят они меж собою сами ж. А как они к Москве приезжают, и им честь бывает такова, как чужеземским нарочитым людем. А ежели б им воли своей не было, и они б на Дону служить и послушны быть не учали. И только б не они, Донские казаки, не укрепились бы и не были б в подданстве давно за московским Царем Казанское и Астраханское царствы, з городами и з землями, во владетельстве».

Можно ли после этого принимать легкомысленно за истину неискренние московские отписки о казачьем «воровстве» и посольские увертки, имеющие целью обмануть исконных врагов России – Турецкого Султана и Крымского Хана!

А между тем эти отписки и некоторые подтасованные летописные известия подали повод нашим историкам оклеветать славное и честное вольное казачество, смешав его с воровскими казаками, т. е. с обыкновенными разбойничьими шайками, расплодившимися на Руси в Смутное Время и промышлявшими грабежом мирного русского населения.

Правда, тот же Котошихин говорит, что укрывались на Дону и разные грабители, разбойники, причем «быв на Дону хотя одну неделю или месяц, а лучитца им с чем-нибудь приехать к Москве, и до них вперед дела никакова ни в чем ни бывает никому, что кто ни своровал, потому что Доном от всяких бед освобождаютца»; но ведь в те времена ни одно государство не выдавало беглецов, принятых под защиту и покровительство, и никому в голову не приходило Римскую католическую церковь называть разбойной организацией только потому, что принятие духовного звания или даже звания церковника точно так же освобождало злодеев от всякого преследования со стороны светских властей. Выше же мы видели, что казаки сами не терпели в своей среде воров и без жалости наказывали их, не останавливаясь даже перед смертной казнью.

Само же вольное казачество бескорыстно служило Царю и Отечеству и с охотой клало головы свои за великих государей да за веру Христианскую. И кровь свою нещадно и беспрестанно лило вольное казачество «не с вотчин, не с поместий, а с воды да с травы», как неоднократно писали казаки самому Царю[15].

Когда в 1641 году шесть тысяч казаков выдержали в Азове осаду более чем двухсоттысячной турецкой армии, то не польстились казаки на богатства, предлагавшиеся им за сдачу Азова. Сорок две тысячи червонных давал им турецкий главнокомандующий за уже совершенно разбитый город, но несмотря на тяжкие потери в людях, несмотря на совершенное изнеможение от трудов и лишений, несмотря на крайний недостаток боевых и съестных припасов, казаки и не подумали сдаваться: честь и слава казачья им дороже денег…

Вот что говорят о таких предложениях казаки в грамоте своей к Царю от 24 марта 1641 года:

«И на том, Государь, окупу (размене пленных) Крымский царь нашим казаком, которые у него были в полону, и своим людем, которые были на окупу, велел нам, всему Донскому Войску, говорити, чтоб мы, холопи твои, у него, Крымского царя, взяли казну великую и нашу братью, которые на боех взяты, без окупу, для того, чтоб мы ему Азов город отдали. И мы, Государь, холопи твои, ему, Крымскому царю отказали: взяли мы Азов город своим умышленьем, а не его, праведного Государя, повеленьем, взяли своими головами и своею кровью, а головы свои складывали и кровь проливали за истинную свою православную крестьянскую непорочную веру и за дом святого славного пророка и Предтечи Крестителя Христова Иоанна[16], а на твое тленно и гибнущее злато и сребро не прельщаемся: будет вам, Крымскому и Турецкому царем, Азов город надобен, и вы его так же доставайте, как и мы, своими головами и своею кровью. А мы, все Донское Войско, служим одному праведному и благочестивому Государю Царю и Великому Князю Михаилу Федоровичу всеа Русии, а не вам, и на вашу многую казну и льстивые безбожные басурманские речи не прельщаемся. Ради мы с вами битись и пострадати и стояти за свою истинную православную крестьянскую веру, и за дом святого славного пророка и Предтечи Крестителя Христова Иоанна и за праведного Государя Царя и Великого Князя Михаила Федоровича всеа Русии, а города вам Азова не отдадим: кому Бог помощи подаст, то им будет владети, а не так то сделается, как вы хотите»…

Когда во время того же Азовского сидения турки потеряли на первом приступе до шести тысяч убитыми и просили у казаков перемирия для похорон мертвых, предлагая выкуп за тела, причем за убитого пашу давали, сколько он вытянет, золота, то какой благородный ответ дали казаки!… «Не продаем мы мертвого трупу на поле, емлите ваши тела даром»…

Так могли ли ответить «воры и разбойники»?!…

Правда, громили казаки турецкие суда на Черном море, грабили и жгли города на морском побережье, ходили «добывать зипуны» и в Персию, и в Закавказье, и в Крым, и в Хиву, но жил казак не на средства мирных жителей земли русской, а за счет исконных врагов своего народа, своего отечества и даже своей веры.