Женщины, о которых думаю ночами - Миа Канкимяки

И я уверена, что никто не стал бы делать все это из-под отцовской или мужниной палки. Уж точно не в такой степени.

В этом городе в честь Лавинии не названо ничего, кроме убогого собачьего парка в конце улицы Виа Фондацца, но это все мелочи на фоне того, что вижу я: она живописала, ведомая страстью.

* * *

Советы ночных женщин:

Хочешь выстроить умопомрачительную карьеру? Выстрой ее.

Хочешь между делом родить одиннадцать детей? Возьми мужа, готового быть на подхвате.

Следуй за своими ночными женщинами. Продвигай свой бренд. Напиши себя такой, какой хочешь быть.

Найти душевную близость с женщинами, но зарабатывай, как мужчина.

Будь чертовски старательной.

Работай со страстью.

Продолжай, даже если столкнешься с тяжкими потерями.

Ночная женщина № 9: Артемизия Джентилески.

Род занятий: Дочь живописца, позже и сама художница. Испортила репутацию судебным разбирательством по делу об изнасиловании. Построила блистательную карьеру во Флоренции, Риме, Венеции и Неаполе. Вырастила одна одну или двух дочерей. Писала обнаженных женщин и сильных амазонок, делавших то, что пожелают.

Вернемся же обратно к Артемизии, чью кровавую картину я видела в Уффици. Оказывается, Артемизия Джентилески (1593–1654) является самой известной из моих ночных женщин Флоренции: она стала символом свободной, сильной духом женщины, настоящим борцом и иконой исследовательниц-феминисток. О ней и ее творчестве написаны тонны научной литературы, она фигурирует в романах и художественных лентах, ее картины вдохновляли создателей эротических триллеров, с ее именем рекламируется парфюмерия, галереи искусств и гостиницы для женщин. Должна признать: хотя мне чужда барочная эстетика картин Артемизии, ее смелость и настойчивость вызывают искреннее восхищение. Эта женщина была крутой.

Артемизия родилась в семье римского художника Орацио Джентилески. Отец в основном расписывал фрески, и старшая из его дочерей помогала ему в работе. Ее мать умерла в родах, когда Артемизии было двенадцать лет. В той ситуации ее следовало выдать замуж или отдать в монастырь, но отец поступил в точности до наоборот: он начал учить Артемизию своему мастерству. Решение Орацио в Риме XVII века вызвало удивление, потому как мастерские художников считались исключительным миром мужчин, но Орацио это ничуть не смущало – он в принципе имел репутацию непростого человека. Вряд ли он намеревался вырастить из дочери видную художницу – в этом случае ей пришлось бы ходить по Риму рисовать античные статуи и копировать работы мастеров Возрождения, что Орацио не вполне устраивало, – но дочь могла бы смешивать пигменты и параллельно помогать с заказными работами, вносить свою толику в семейный бюджет и потихоньку становиться частью той субкультуры художников, которые занимались копированием работ великих, создавали картины поточно и зарабатывали на пропитание дешевыми портретами на рынках и небольшими картинками на религиозные темы. Это не требовало особых умений, даже уметь читать и писать было необязательно. Кроме того, отец мог бы использовать Артемизию в качестве модели, ведь женская обнаженная натура была под запретом.

Так что она трудилась в качестве ученицы своего отца в тесной съемной квартире, где на нижнем этаже Орацио оборудовал себе ателье. Выходить на улицу Артемизии запрещалось, кроме как на воскресную мессу: в кварталах между Пьяцца дель Пополо и Испанской лестницей проживала чрезвычайно пестрая публика – монахи, пьяницы, камердинеры, каменщики, художники и проститутки. Как и Орацио, они постоянно переезжали с места на место, поэтому атмосфера в округе была, мягко говоря, неспокойной.

Довольно скоро отец обратил внимание на поразительную даровитость дочери: она рисовала лучше, чем кто-либо из его троих сыновей. Когда в 16 лет Артемизия подписала свою первую работу «Сусанна и старцы», Орацио понял, что дал ей все, что умел сам, – и поэтому обратился к своему коллеге, пейзажисту Агостино Тасси, с тем чтобы тот обучил Артемизию искусству перспективы. В этом была его ошибка. Тасси попросту изнасиловал свою юную ученицу.

Создается ощущение, что этот факт является центральным из всего того, что сегодня пишется об Артемизии. В кратком изложении ход событий таков: Агостино в течение продолжительного времени домогался Артемизии, пока в мае 1611 ему не удалось завлечь ее в ловушку. После Тасси обещал жениться, что являлось вполне обычным способом загладить вину – обесчещенная незамужняя женщина считалась испорченным товаром и годилась только своему насильнику. (Другим вариантом вернуть честь семьи являлось требование о выплате отступных.) Поскольку Тасси начал тянуть с женитьбой, в начале 1612 года Орацио решил выдвинуть против него иск за лишение дочери девственности и возможности выйти замуж. Судебное разбирательство длилось семь месяцев и стало достоянием общественности. Артемизия пережила крайние унижения – ей пришлось пройти через гинекологическое обследование с целью констатации факта утраты девственности, а также через жестокие пытки тисками для пальцев. Тасси осудили, но репутация Артемизии все равно пострадала. Отец быстренько выдал ее за одного бездарного художника (первого, кто согласился взять ее замуж), и в 1613 году молодая пара переехала во Флоренцию к мужу.

На допросах Артемизия подробно описала случившееся с ней. В тот день в мае 1611 года она находилась у себя дома на улице Виа делла Кроче и рисовала «в свое удовольствие», как Агостино Тасси вошел к ним без разрешения. Поначалу он заигрывал с ней, после чего затащил в спальню, закрыл дверь на ключ, толкнул девушку на кровать, стал коленями ей промеж ног, заткнул платком рот и начал входить в нее – что было больно. Артемизия пыталась звать на помощь, царапала ему лицо, рвала волосы и даже поранила пенис, но и это не остановило Тасси. После изнасилования она бросилась к комоду, схватила нож и закричала, что убьет его. «Валяй», – ответил Тасси, расстегивая куртку. Артемизия ударила ножом его в грудь, но нанесла только небольшую рану. Затем Тасси застегнул куртку, Артемизия разрыдалась, а Тасси, чтобы ее успокоить, сказал, что женится на ней, как только разберется со своими делами. Получив обещание женитьбы (что вряд ли походило на предложение руки и сердца), Артемизия успокоилась. Судья пожелал узнать, имелось ли кровотечение, что являлось бы доказательством утраты девственности, но Артемизия сказала, что в тот момент у нее были месячные, а значит, было сложно определить, что это за кровь: «Пожалуй, кровь была немного более красной». Позже Артемизия неоднократно соглашалась заниматься сексом с Тасси, потому что тот пообещал взять ее в жены.

Ох, Артемизия! Тебя изнасиловали, лишили девственности, ты безрезультатно пыталась ударить насильника ножом; ты плакала, получила унизительное обещание жениться, отдавалась ему снова, анализировала цвет менструаций, рассказывала о случившемся в деталях на открытом судебном заседании, и через столетия все это разбирается в авторитетных искусствоведческих работах… Да здесь больше интимных подробностей, чем мне хочется знать о жившей четыреста лет назад даровитой женщине-художнице, да и о современнице тоже!