На тропе Луны - Алла Вологжанина

На стеганом покрывале, как у себя дома, развалилась худенькая черноволосая девчонка примерно Карининых лет. На ней была школьная форма, причем мальчишечья. Короткостриженые волосы топорщились ежиком, по контрасту со стрижкой в ушах переливчато играли сережки с голубыми кристаллами.

– Ты еще кто? – спросила Карина, хотя внутри себя она уже, похоже, знала ответ.

– Евгения, – отозвалась незнакомка. – Радова. Если коротко, то я твоя сестра. Если длинно – на целых полгода старше. Можешь начинать меня слушаться.

– А жирно не будет? Сначала докажи, что не такая чокнутая, как остальная родня. Потом подумаю, сразу тебя загрызть или утром на завтрак. Тебе чего тут надо вообще?

Та ничего доказывать не стала.

– Познакомиться, – отозвалась она. – Думаешь, у меня каждый день сестры появляются, да еще оборотницы? Ты первая…

– Познакомилась? Теперь вали к мамочке.

Да уж, придурок прав, друзей заводить она не умеет. Но кого бы интересовало мнение этого… не сказать бы кого. В очередной раз развел на доверие и подставил.

Зато новоявленная сестрица, похоже, была с мнением придурка согласна.

– Слушай, зачем ты так? Как будто у тебя сестер больше, чем у меня, и можно ими разбрасываться… Я знаешь, как обрадовалась, когда услышала, что тебя в замок привезли? У нас мамы разные, конечно, но мы же все равно сестры. Думала, не так одиноко будет…

– Почему это тебе одиноко? Полная школа народа, да еще и знаккеры… ритуалисты всякие.

Та удивленно заморгала. Надо же, а глаза такого же цвета, как у самой Карины и у отца, только по форме почти круглые, как у сестер Кормильцевых. То есть Корамелл.

– Толку-то? Я же бездарь. Я в школе не учусь. Ну… с глубиной-то я на «ты». Но мама считает, что если без знаккерства, то все равно бездарь. Стадиенты вроде пока верят, что я по особой программе занимаюсь… Но поварской нож в чулок не спрячешь…

Карина чуть не прыснула от местного аналога «шила в мешке не утаишь». Сестра же смотрела с таким дружелюбным любопытством, что она готова была дрогнуть.

– Но ты все-таки четырехмерник?

Та закивала:

– Ну конечно! Камнем-то в тебя утром кто засветил? Вон оттуда. Метко? – И махнула рукой в сторону стены, где недавно была дверь.

– Ты, что ли?! Чуть голову мне не проломила!

– Еще бы… а ты что, хотела тут за пару недель в скотину превратиться? Знаешь, для чего Полные покои нужны? Чтобы ты стала такой… вялой и покорной. Поесть-поспать. Знаешь, сколько здесь можно продержаться? Месяц максимум. А за пару месяцев превратишься в свинью. В прямом смысле. И не в оборотня, а в хрюшку-будущий-шашлык…

Карина от такой перспективы поежилась. А гостья продолжала стрекотать:

– У тебя на лбу такая шишка! И синяк. Прости, я не хотела так сильно. Мне вообще пришлось у мамы амулет хозяйки спереть, без него я бы даже через глубину стен не прошла бы. Замок-то не кто-нибудь строил, а Риомар Гард. А сильнее этой семьи в Трилунье с начала времен не было… ну, разве что наши могли с ними пободаться… и еще Шепоты, конечно… Слушай, серьезно, мне твой лоб совсем не нравится, хочешь полечу?

– Куда полетишь?

Та расхохоталась:

– Да не «куда»… голову твою полечить надо… болит же, наверное.

Все у нее болит… Ну, хуже-то вряд ли будет. И Карина, зажмурившись, подставила лоб.

– Не бойся, я просто кожу-сосуды на глубине подтолкну, чтобы они выправились скорее.

В голосе сестры прямо Арнохины интонации появились. Он точно так же рассказывал о том, как надо скрепить и спаять в глубине какие-то детали «сувениров». И чего-то важное в его объяснениях она упустила. А еще она, похоже, с синяком весь день бегала. Ох, и после этого еще беспокоилась по поводу юбки и куртки? А паршивый предатель Диймар сказал, что она красивая. Впрочем, все он врал…

– Слушай, Женька…

– Как ты меня назвала?

– Женька… А что? Ты же Евгения.

– Ну да. Странное имя… но мне нравится. Можешь меня так звать. Так что ты спрашивала?

– Ты сказала, что Шепоты могут потягаться с Гардами… А этот придурок, ну-у-у…

– Ты про Диймара Шепота? Да-да, он как раз из этой семьи. Причем даже на фоне родичей он крут до невозможности. Тебя, наверное, полшколы ненавидит за то, что он с тобой весь день носится. А тебе он тоже понравился, да? Он такой…

– Придурок он…

Женька больно ткнула ей пальцем в почти залеченный лоб.

– Ты мне змей на уши не вешай! Я тебе старшая сестра или кто? Ладно, не хочешь – не говори. Слу-ушай, а расскажи мне про Лариссу.

Женька так произнесла это имя, что Карина явственно расслышала удвоенную «сс», превращавшую Ларика в незнакомку из Трилунья. В носу снова защипало.

– А зачем тебе про нее?

– Она же бездарь, как и я. Чем она занимается? На Земле же нет знаккеров, значит, она как бы среди своих.

– Была. Она умерла, Жень. На Земле знаккеры есть, просто мало. И она… случайно подвернулась одному на пути.

У Женьки вытянулось лицо.

– Прости, я тут как дурочка болтаю…

– Да ладно. Уж не знаю, чем там у вас определяется бездарь или… небездарь, но она кое-что умела. Защиту, например, поставить. Чтобы не подслушивали.

– Защиту все умеют ставить. Только часто забывают. А ты знаешь, что все земные знаккеры раньше запросто тусовались в Трилунье? У них тут и замки, и мастерские, и чего только нет. Но когда закрылись коридоры, почти все они остались на Однолунной Земле…

В кармане куртки Евгении что-то запульсировало и засияло сквозь ткань.

– Эх, это мама. Заметила, что талисмана нет. Вот мне сейчас будет… Ну ничего, лоб твой почти в полном порядке.

Она вытащила из кармана кольцо. Вполне обычное, гладкое с виду, деревянное, нацеплено на средний палец.

– Да, мам, – обреченным голосом сказала Женька.

– Евгения! Я так и знала, что ты взяла талисман.

– Прости, мам, я хотела…

– Неважно, что ты хотела, если опять нарушила запрет. Я тебя накажу. Но чуть позже. Ты сидишь в Полном покое?

– Нет, мам, я…

– Не смей мне лгать! Забыла, что я могу видеть, где находится талисман?!

– Мам, я…

– Бери детеныша и бегите в Синий зал. – Голос Клариссы звучал так спокойно, что у Карины волосы дыбом встали. У Евгении, похоже, тоже.

Кстати, Карина заметила, что стрижка у нее не просто короткий ежик, как показалось вначале. На левой части головы волосы длинные и гладкие – ниже плеча. Очень красиво – короткие рваные пряди во все стороны и вдруг такое шелковистое крыло. Вместе со школьной формой это смотрелось здорово.