Шестое чувство - Дана Делон

– Эмма, пора принять правила игры, – шепотом говорю я себе, – ты не можешь спрятаться от боли и разочарований в Адаме.

Собственный голос звучит глухо и хрипло. Но впервые в жизни я не хочу быть жертвой обстоятельств и винить других. Я хочу достойно встретить этот удар.

В комнату стучит папа, он всегда делает три быстрых стука, в отличие от Амели, которая стучит лишь один раз. Я открываю дверь:

– Что-то случилось?

– Амели поговорила с Лили, та говорит, что натворила что-то. Может, вы, наконец, расскажете нам правду?

Я смотрю в его глаза, он обеспокоен и нервничает.

– Хорошо, – говорю я и слышу, как входная дверь открывается.

– Привет, Адам, – здоровается Амели, – Эмма у себя в комнате, проходи.

Я очень удивлена его приходу, а затем он говорит то, что вызывает во мне печальную улыбку.

– Я ищу Лили, – неловко отвечает, мой бывший лучший друг? Мой бывший парень? Конечно, он ищет Лили, зачем еще ему приходить.

Амели озадаченно замолкает.

– Лили уехала к своему отцу в Лозанну.

Я выхожу из комнаты и встречаюсь с ним взглядом. Он расстроено опускает голову.

– Вы знаете, когда она вернется?

Я не даю ей ответить.

– Нам надо поговорить, – я обращаюсь к нему спокойным, холодным тоном. Адам поднимает голову и задумчиво кивает. Уверена, он ждет слез и истерик, но я собираюсь его удивить.

Он молча следует за мной в комнату.

Папа и Амели переглядываются, но ничего не говорят вслух.

Адам закрывает за собой дверь и стоит в ожидании моих слов. Я не заставляю его ждать долго.

– Я ненавижу тебя за то, что ты не рассказал мне правду, – стараясь сдержать эмоции, начинаю я, голос все-таки вибрирует, – но я понимаю, почему ты ничего не сказал. Я также ненавижу ее за то, что ты любишь ее, но понимаю, что ее вины в этом нет, – продолжаю признаваться я. – А еще, Адам, я ненавижу себя за свой эгоизм и слабость. За то, что так отчаянно нуждаюсь в тебе. В твоем понимании, твоей доброте, отзывчивости и любви. Ты был всегда рядом, и я, как последняя идиотка, решила, что так будет всю нашу жизнь.

Он нервно взъерошивает свои непослушные волосы.

– Я не знаю, что тебе ответить, Эмс, – тихо признается он, – я хочу перед тобой извиниться. Но понимаю, что любые извинения будут звучать нелепо. Просто знай, мне очень жаль.

– Мы оба наломали дров, Адам. Каждый из нас облажался.

Он упирается головой в стенку и закрывает глаза.

– Не имею ни малейшего понятия, что мне делать, – растерянность и смятение в его голосе трогают меня. Видеть его расстроенным не доставляет мне никакой радости.

Я смотрю на своего лучшего друга, на человека, который был рядом со мной с детства. И понимаю, как бы я ни злилась на него, как бы ни ненавидела, как бы ни корила за обман и предательство. Я все равно желаю ему счастья. Полин назвала бы меня ненормальной. Однако я не могу в одну секунду забыть двенадцать лет, которые нас связывают. Двенадцать теплых лет дружбы, любви и принятия.

– Если ты ее любишь, поезжай за ней, Адам, – я подхожу близко и беру его за руку. Если все, написанное в той тетради, – правда, то это действительно та любовь, за которую надо сражаться и бороться. Сейчас я начинаю осознавать смысл этой фразы. Драться за любовь надо, когда она взаимна. Но точно глупо добиваться ее и предлагать себя в качестве замены, когда человек любит другую. В надежде, что благодаря тебе он забудет и сможет двигаться дальше. Сейчас я понимаю, что быть любимой означает быть для человека особенной. Той самой.

– Не отпускай ее так просто, – шепчу я, – в этот раз тебе точно надо поехать в Лозанну.

Адам открывает глаза и смотрит в мои. Прямо, открыто, проникновенно. С грустью, печалью и сожалением.

– Ты удивительная, – говорит он.

Я качаю головой и беру с постели красную тетрадь.

– Купи билет до Лозанны и в поезде прочитай это, я уточню у Амели адрес.

Адам ловит меня за руку, тянет на себя и крепко обнимает.

– Ты когда-нибудь сможешь меня простить? – спрашивает он.

Я честно и без раздумий отвечаю:

– Не знаю.

Я действительно не знаю, пройдет ли когда-нибудь эта боль в сердце, перестану ли, глядя на него, чувствовать отчаяние. Я выбираюсь из его объятий.

– Я отправлю тебе адрес эсэмэской, а теперь. – я замолкаю, и в горле начинает першить. – Прощай, Адам, – мой голос дрожит, язык не слушается. Я хочу произнести это твердо, уверенно. Но не получается, я прощаюсь с ним с тоской по несбывшимся мечтам, с глубокой печалью по моей невзаимной любви.

В его глазах тоже целая буря эмоций. Он не готов прощаться – я вижу, однако понимает, что мы не можем иначе. Он подходит, нежно целует меня в лоб и, не сказав больше ни слова, выходит из моей комнаты. Вот так и заканчивается наша с тобой история… Мой дорогой. мой любимый друг.

На пороге моей комнаты стоят родители, по их взглядам понятно, что они ждут объяснений.

– Нам надо заварить чай, и мне нужен адрес Лили, – говорю им я, – после этого, обещаю, что все расскажу.

Амели диктует мне адрес, папа разливает нам чай. Я обхватываю ледяными пальцами горячую кружку и начинаю свой рассказ. Я рассказываю все как есть. Об Италии, о своих мечтах и о том, как мы все втроем запутались в этой любви, дружбе, жизни. О том, как каждый из нас совершил ошибки, и они, как снежный ком, покатились вниз, превратившись в настоящую лавину, которая снесла все на своем пути.

Лили

Время близится к часу ночи, я ворочаюсь в постели и не могу уснуть. Непривычно все. Запах в комнате, постельное белье и даже тени на стене, падающие от света уличных фонарей. А еще слишком тихо. Только я думаю о мертвой тишине, как ее разрывает звонок в дверь. Я замираю, но, разумеется, не выхожу из комнаты. Спустя мгновение дом вновь погружается в молчание, и звонок оживает снова. Я присаживаюсь на постели и прислушиваюсь к шагам в коридоре.

– Кто там? – сонно спрашивает Анна и громко зевает.

– Я ищу Лили, – голос Адама за дверью звучит глухо.

Я подскакиваю с постели и выбегаю в коридор. «Что он тут делает?» – думаю я. А у самой от волнения не хватает кислорода. Анна бросает на меня недоуменный взгляд. Папа и Марго тоже выходят в коридор, даже Арно, лениво облокотившись о дверь своей комнаты, посматривает на меня.

– Так. Ты знаешь, кто это? Мы открываем? – спрашивает Анна озадаченным голосом.

– Лили, нам надо поговорить, – отвечает Адам, – открой.

Я молча киваю Анне, обхватываю себя руками и жду, когда дверь отворится.