Шестое чувство - Дана Делон

– Что такое? – спрашивает она озадаченно и заглядывает мне в лицо.

Я ничего не отвечаю, просто не в силах вымолвить хоть слово, знаю, что за словами последуют истерические рыдания, поэтому стойко молчу. Я догадывалась об Адаме и Лили. Скорее нет, я все знала. Но знание не уберегло меня от боли. Я снимаю салфетками потекший макияж, надеваю джинсы и майку, а затем выхожу к родителям. Папа встречает меня с прекраснейшим букетом пионов.

– Ты была на высоте! – гордо заявляет он и обнимает меня.

– Лучше всех, – добавляет с радостной улыбкой Амели.

– Такие красивые цветы, – смущенно говорю я и прячу в букете лицо. Чувствую, как глаза вновь увлажняются.

– Лили выбирала, – говорит мне отец, и я сильно прикусываю губу, чтобы не разрыдаться прямо здесь и сейчас.

– Жером, Амели, и вы тут! – неожиданно доносится голос мамы, и я резко оборачиваюсь. Она стоит недалеко от нас и, как всегда, безупречно выглядит. В строгом белом костюме с идеально уложенными светлыми локонами и стильной сумочкой на плече.

– Что ты тут делаешь? – спрашиваю я, не в силах сдержать своего удивления.

Она приподнимает подбородок.

– Как это что? Ты все уши мне прожужжала про этот театр. Конечно, я прилетела!

Не знаю, что со мной происходит, но тот факт, что она прилетела из Штатов ради этого, так трогает меня. Быстрым движением я возвращаю букет папе в руки. И не в силах больше сдерживать слезы, я бросаюсь к ней на шею и начинаю громко плакать. Чувствую, как она напрягается, понимаю, что запачкаю ее белый костюм, и она будет ругаться. Жду, когда она остановит меня и строго потребует объяснений. Но вместо этого я чувствую ее теплые прикосновения и поглаживания.

– Эмма, что с тобой? – тихо спрашивает она меня.

– Я так сильно по тебе соскучилась, – еле слышно произношу я и понимаю, что так и есть. Я чертовски по ней соскучилась.

– Жером, я заберу ее к себе, – говорит мама, голос ее звучит грубовато, она очень много курит.

Я смотрю на папу, он выглядит озадаченным и даже расстроенным.

– Конечно, – просто соглашается он.

И мама выводит меня из театра. Отец давно понял, что проникнуть в мою голову и понять все нюансы моего внутреннего мира у него не выйдет. Он просто дает мне личное пространство, и я ему за это благодарна. Мама вызывает такси, и мы приезжаем к ней.

В этой квартире есть моя комната, но можно посчитать на пальцах одной руки, сколько раз я оставалась здесь на ночь. Окна выходят на площадь Виктора Гюго, я смотрю на забитые туристами террасы кафе и не знаю, что сказать.

– Амели обижает тебя? – как-то резко спрашивает мама, и я сразу же качаю головой.

– Нет, она замечательная, с ее приездом дома стало теплее и уютнее.

Мама как-то растерянно кивает.

– Хорошо, тогда в чем проблема?

– Почему вы развелись с папой? – отвечаю я вопросом на вопрос.

Мама замирает, бросает на меня озадаченный взгляд.

– Объясни, почему ты спрашиваешь? – просит она и тянется к сумке за сигаретами, а со стола прихватывает пепельницу.

Я сажусь на белый диван, на колени кладу зеленую подушку с вышитыми белыми гортензиями и играю пальцами с шелковой бахромой. Я не смотрю ей в глаза. От волнения пересыхает горло, я так давно хотела задать ей этот вопрос, но страхи, подпитанные моей трусостью, не позволяли мне этого сделать.

– Это было из-за меня? – хрипло, едва слышно спрашиваю я. – Только прошу, ответь честно.

Она делает затяжку и неловко поправляет волосы:

– Почему ты думаешь, что это было из-за тебя, Эмма?

Нервно ломаю пальцы рук, боюсь, что если она услышит мой честный ответ, то воспримет его как мою очередную слабость и начнет меня воспитывать. Но мне надоело заниматься самообманом. Я хочу услышать правду, а для этого нужно и самой быть честной.

– Ты всегда была мной недовольна, а папа всегда меня защищал. Я была причиной каждого семейного скандала, – не своим голосом произношу я, и мама нервным движением стряхивает пепел с сигареты.

Минуту мы молчим, я боюсь поднять глаза и встретиться с ней взглядом. Что же творится в ее голове, не имею ни малейшего понятия. Я обхватываю себя руками и съеживаюсь в углу дивана. Начинаю жалеть о сказанном. Надеюсь, что она не начнет отчитывать меня прямо здесь и сейчас, а просто пропустит мои слова мимо ушей. Мама аккуратно присаживается рядом и кладет свою руку мне на бедро.

– Я очень люблю тебя, – неожиданно тихо произносит она, – и, поверь, ребенок не виноват в том, что два взрослых человека не нашли общий язык. – Она замолкает, словно ищет правильные слова. – Я вышла замуж очень рано и практически мгновенно забеременела тобой. – Она рассеяно ведет ладонью по моей ноге, и я слышу дикое волнение в ее голосе: – Когда ты подросла и больше не нуждалась во мне, я стала понимать, что не знаю, где мое место в жизни, Эмма. Я была матерью, женой, но я не нашла себя.

Ее признание застигает меня врасплох. Я поворачиваю голову, и наши взгляды встречаются. В ее глазах я впервые вижу уязвимость и несвойственную ей ранимость.

– Не знаю, поймешь ли ты меня, – неловко бормочет она.

Я беру ее за руку и тихонько сжимаю, маленький жест – просьба продолжать и не молчать.

– Мы развелись, потому что совместная жизнь не делала нас счастливыми. Мне нужна была свобода и время подумать, понять, кто я есть. Я больше не могла быть только женой и матерью. – Последнее предложение она говорит почти шепотом. – Прости меня, я знаю, что это крайне эгоистично. Но я не могла продолжать так жить. Я ненавидела свою жизнь. Ощущала себя в оковах.

Очередная затяжка и виноватый взгляд в мою сторону.

«Сегодня день каких-то дурацких извинений», – думаю я.

– Ты смогла найти то, что искала? – спрашиваю я, и мне действительно интересно.

Она выдыхает дым и стряхивает пепел.

– Я поняла, кто я есть.

– Как? – шепчу я.

– Через любовь к себе, – безо всяких раздумий отвечает мама и, заглянув мне в лицо, продолжает: – Все, что ты хочешь получить от другого человека, – любовь, внимание, заботу – научись давать себе сама.

Она тушит сигарету и обнимает меня, а я не выдерживаю и начинаю плакать. Ее объятия становятся крепче.

– Адам любит другую, а я думала, что смогу. – голос обрывается.

Собственные мысли кажутся такими глупыми. Я думала, что смогу заменить ее. Занять ее место в его сердце. Я думала, что смогу сделать так, что он забудет о ней и полюбит меня.

– Тише, все будет хорошо, – шепчет мама, но из меня выходит очередная порция рыданий.

– Я так любила его. Я была уверена, что он тот самый. Он всегда был моим. Мой Адам.