Между нами лёд. Книга первая - Дарья Ларина

Сборная Канады с громкими возгласами радости поднялась на первое место под оглушительные аплодисменты людей, большинство из которых были жителями именно этой страны. Побеждать на домашних играх – предел мечтаний, а потому канадские фигуристы ликовали, не сдерживая эмоций. Россияне и американцы были вынуждены улыбаться и аплодировать, невзирая на горький осадок внутри, который у серебряных призеров был отчего-то больше, чем у бронзовых.

После цветочной церемонии в ледовом дворце олимпийских чемпионов и призеров привезли на огромную площадь, на сцене которой был пьедестал. Теперь предстояло получить медали. Ночной Ванкувер не радовал хорошей погодой, одаривая присутствующих холодными порывами ветра и мокрым снегом. Но атмосфера праздника и триумфа, помноженная на эмоции тысяч людей, что пришли ночью на площадь чествовать победителей, заставляла не обращать на погодные условия никакого внимания.

Татьяна, слушая гимн Канады, стояла со своими соотечественниками на второй ступени пьедестала с серебряной медалью на шее. Перед глазами в этот миг проносилась, кажется, вся жизнь. Ещё буквально три месяца назад одно только участие в Олимпийских Играх казалось несбыточной мечтой. Но сейчас она стояла здесь. Рядом с сильнейшими фигуристами мира. Рядом с потрясающим мужчиной. Воображение уже дарило сладкие образы, в которых она стояла рядом с Евгением на высшей ступени пьедестала только вдвоем. И это будет только их победа. Победа того самого «мы». Победа, которая состоится совсем скоро.

На волне этих мыслей, даривших Татьяне эйфорию, она сильнее прижалась к стоявшему за спиной Громову.

– Моя первая олимпийская медаль была бронзовой, – прошептал он и улыбнулся, положив ладонь на её талию, – а у тебя сразу же «серебро».

– Учись! – пошутила Татьяна, за что получила от партнера шлепок по ягодицам. Благо, ни для кого не заметный.

* * *

Всю дорогу до олимпийской деревни Алексеева держала в руках медаль, вытащив из деревянного футляра. Она крутила её и поглаживала, кажется, до сих пор не осознавая, что это действительно медаль Олимпийских игр. И она принадлежит ей.

С сидящим рядом Громовым Татьяна боялась начинать разговор. Он сидел с закрытыми глазами, кажется, начиная засыпать. День выдался нелегким, а впереди ещё личный зачет.

– Думаешь, я всё ещё злюсь? – предположил Евгений, выходя из автобуса и подавая руку Татьяне. – После окончания командника, мы перекинулись только парой фраз на церемонии награждения…

– Это я злюсь. На себя, – пробормотала Таня, смотря на припорошенный легким снегом асфальт.

– Это урок на будущее, что нужно всегда слушаться меня, – строго, но всё же с улыбкой, ответил Громов. Он нашел в себе силы принять случившееся. Да, они не первые. Да, они проиграли канадцам досадно, в самый последний момент. Но впереди личный зачет. – В конце концов, – задумчиво добавил Громов, – у меня теперь, кажется, намечается полный комплект олимпийских медалей.

* * *

В холле дома, принадлежащего сборной России, фигуристов встречало большое количество соотечественников. Они сидели на полу и диванах, устроившись перед большим телевизором, на котором шли трансляции соревнований. Когда в дом вошел Громов, все спортсмены заговорщически переглянулись.

– Твою ма-а-ать! – хором громко протянули они, заставляя Евгения остановиться и оглядеться по сторонам.

– Это… – напрягся Громов, смотря на веселые лица коллег по спортивному цеху. – Это показали в трансляции?

– Да! – сквозь смех ответил один из хоккеистов. – И это ну очень явственно читалось по твоим губам. Особенно в замедленной съемке.

– Твою мать… – вздохнул Евгений, поправляя ремень спортивной сумки на плече. И под ещё более громкий смех российских атлетов направился в свой номер.

* * *

В день, в который Татьяне и Евгению предстояло катать короткую программу, Алексеева не успела сбегать к врачу по поводу плеча. Этот день с самого своего начала закрутил её так сильно, как не крутил во время прокатов даже Громов. Завтрак, пресс-конференция, обед, тренировка, час на сон, а после – подготовка к прокату короткой программы в рамках уже личного турнира, который имел совсем другое значение, нежели турнир командный.

Татьяна, оставаясь в раздевалке в уже ненавистном Громову фиолетовом платье, решила сделать круг руками назад, чтобы чуть размять плечевой пояс. И почувствовала острую боль в плече правой руки. Она рефлекторно прижала к нему ладонь здоровой руки, со страхом смотря перед собой. Радовало только то, что Евгения в этот момент рядом не было.

Алексеева бросила взгляд на крупные настенные часы, понимая, что есть ещё десять минут. Она знала, что если Громов придет за ней, но не обнаружит, то разозлится, но другого варианта не было. С плечом нужно было что-то срочно решать. Татьяна схватила со стула олимпийку и вышла в подтрибунное помещение. Судорожно оглядываясь по сторонам и боясь встретиться с партнером, она добежала до кабинета врача.

– Таня, – тяжело вздохнул Антон, пристально рассматривая рентгеновский снимок. – У меня для тебя не лучшие прогнозы.

По телу Алексеевой пробежал холодок. Она каждый день приходила к врачу, но раньше он подобного не говорил.

Увидев испуганный взгляд фигуристки, Берестов решил пояснить.

– Участие в командном турнире и, следовательно, два полноценных проката, усугубили ситуацию с плечевым суставом. Теперь он нестабилен и находится в состоянии вывиха.

Татьяна поджала губы, не зная, что ответить. Прогноз, озвученный врачом, был крайне не радужным и совсем не вовремя.

– Что сейчас можно сделать? – решительно спросила она, давая понять, что не боится дальнейших осложнений.

– Наложить тейп как минимум, – ответил Антон, хоть и понимал, что данный метод не совершенно не поможет в случае Тани. Но Таня боролась. Таня просила дать шанс…

Алексеева без лишних слов расстегнула олимпийку и положила рядом с собой на кушетку. Пока врач пальпировал больное плечо, Таня пришла к пугающему выводу, что у её платья обнажены плечи, и Громов, увидев тейп, поймет, что она врала, списывая свои редкие, но имевшие место быть «качающиеся» положения в поддержках на головокружения. Мысль о том, что Евгений разоблачит её и придет в ярость, напугала так сильно, что она спокойно стерпела болезненную пальпацию, предшествующую наложению тейпа телесного цвета.

– Спасибо, что не зеленый, – попыталась улыбнуться Таня, спрыгивая с кушетки и натягивая олимпийку.

Антон проводил её встревоженным взглядом, мысленно отмечая, что Таня очень подходит Громову, привыкшему кататься через боль.

А Татьяна тем временем бежала по коридору в сторону раздевалки, понимая, что придется не снимать олимпийку вплоть до момента выхода на лёд. Нужно, чтобы Громов увидел тейп в последний момент, когда уже не сможет уйти со льда и устроить скандал. А вот после проката скандала, по мнению Тани, было не избежать. В голове судорожно роились мысли, мешая трезво смотреть на происходящее. Хотелось быстрее откатать программу. Таня чувствовала, как перегревались все нервные клетки, пуская по телу мелкую дрожь.