Скульптор твоего тела - Игорь Евгеньевич Журавлёв

— Наверное, хочешь знать, кто это? — взглянул на меня искоса батя.

— Да нет, — протянул я, — ваще не интересно. Подумаешь, еще одна загадка!

И мы вместе рассмеялись. После такого длинного пути, который мы прошагали бок о бок молча, отец был, явно весел и разговорчив. А то я уже думал, что он теперь и не заговорит, ха-ха.

— Вилора полностью соответствует своему имени. А, скорее всего, это даже не совсем имя, а суть ее. Раньше умели давать такие имена. С древнегерманского оно переводится как «сильная, волевая».

Мы дошли до баньки и остановились, глядя на озеро, вода которого была прозрачной, а дно песчаным. Наверное, здесь приятно купаться.

— Она тоже адама? — спросил я.

— Да, хотя и не с нашего плана бытия, — отец задумчиво рассматривал противоположный берег озера, поросший, такое впечатление, цветами, таким он казался ярким и разноцветным.

До того берега, наверное, с полкилометра, так что без бинокля не разобрать, но я уже знал, что обязательно всё здесь изучу.

— Если захочет, она сама тебе о себе расскажет. Скажу лишь, что она была одним из лучших воинов Веера, пока не отошла от дел. Да, — задумчиво повторил отец, — одним из лучших, если только не самым лучшим. Она научит тебя многому, что пригодится в жизни.

— Я так понимаю, не бесплатно? Ей нужен Скульптор.

Отец пожал плечами:

— Она научила бы тебя и так. У нее ко мне должок, я однажды спас ей жизнь, а долг жизни — это очень серьезно. Кое-где и сейчас за него расплачиваются жизнью. Но раз уж ей нужен Скульптор, то, я верю, ты не откажешь ей, ведь то, что она сможет дать тебе, намного больше, поверь. А она…, она просто снова хочет стать молодой и красивой. Такой, какой была когда-то, когда самые знаменитые рыцари дрались на турнирах за один ее взгляд. Женщина, сам понимаешь, у них это внутри. Даже у таких, как она.

— Ну, что вы там застыли? Еще налюбуетесь здешними красотами, заходите уже!

Я вздрогнул, потом что не слышал ни единого шороха. Как она смогла так бесшумно подобраться к нам? А вот отец, кажется, совсем не удивился, и Вилора не застала его врасплох.

— Ты права, Лора. Пошли, Олег, — он хлопнул меня по плечу.

В предбаннике было светло и чисто, пахло деревом, почему-то хвоей и еще чем-то неуловимо приятным. Вилора положила на лавку две стопки с бельем, на меня и на отца, как она сказала, сверху — полотенца. А потом сделала такое, чего я никак не ожидал. Они быстро выскользнула из своего балахона, под которым ничего не оказалось, и я даже не успел ничего рассмотреть, настолько молниеносно она первой проскользнула в саму баню, выпустив из двери густое облако пара. Ничего себе!

Я застыл и посмотрел на отца. Он засмеялся, потрепал меня ладонью по шевелюре:

— Привыкай, здесь к этому относятся просто. К тому же, тебе с ней в одном доме долго жить. Да и вообще, все равно скоро бы ее голую увидел, когда лепить стал, так какая разница? Или ты сам стесняешься?

Я стеснялся, но признаваться в этом не стал. Действительно, стыдиться мне, вроде, нечего, все у меня на месте, и какое надо — сам делал по настоянию еще Ирины. В общем, я пожал плечами и шагнул вслед за отцом в горячее облако пара. Отец, кстати, оказался крепким с виду мужиком. Огромных бицепсов не наблюдалось, но весь он словно из мышц и сухожилий сплетённый. Должно быть, очень сильный, подумал я.

Баня была обычная, деревенская. И парилка, и помывочная — все в одном флаконе. Когда мы зашли, Вилора уже лежала на верхней полке задом кверху в мареве дрожащего от жара воздуха. Там, наверное, была самая жара.

— Попаришь меня, Олег? — с едва заметной игривой ноткой в голосе спросила она. — Надо сразу проверить, не придется ли тебя еще и этому обучать.

— Догадалась? — спросил отец, присаживаясь на нижнюю полку.

— Сейчас от меня всем только одно и надо, — хмыкнула она. — Не то, что раньше. Ну, ничего, Скульптор слепит так, что будет лучше прежнего. Правда, Олежка?

Я понял, что краснею и, зачем-то откашлявшись, как мог солидно ответил:

— Сделаю всё, что в моих силах.

Вилора рассмеялась:

— Ничего, я научу тебя и этому.

— Чему? — не понял я.

— Скрывать свои чувства и показывать лишь то, что хочешь сам, — серьезно ответила она и добавила, — давай уж, бери веник и пройдись по мне как следует!

Мне показалось или в ее последних словах промелькнул какой-то скрытый подтекст? Эх, чего уж там! Я огляделся и сразу же увидел в углу шайку (кажется, так правильно называется это деревянное большое ведро?) с замоченными в ней вениками. Взял первый попавшийся и полез наверх. Здесь и правда было очень жарко, но это ничего, пусть вся грязь слезет. Я наклонился над Вилорой и с ужасом стал рассматривать кое-как зажившие бугристые и широченные шрамы, покрывавшие ее тело буквально с ног до головы.

— Это…, — я запнулся, — где это вас так?

— Еще раз скажешь мне «вы», получишь в ухо, понял? Мы не во дворце и я уже давно не королева, а ты не мой подданный. Ты мой ученик, считай это первым уроком. Что касается твоего вопроса, то, как говорится, нашлись добрые… э-э-э, существа. В общем, вперед и постарайся, как следует. Я люблю пожестче!

И вновь этот намек в ее словах, но я решил не обращать внимания. Парить я умел плохо, но под руководством отца отхлестал свою будущую наставницу на славу. Я бы, наверное, такое не выдержал, а она только охала и просила еще. А потом она перевернулась на спину и вот тут у меня реально глаза на лоб полезли. Да что же это такое, как же, блин, так?!

От плеч и до ступней то, что лежало передо мной, можно было спокойно назвать одним сплошным плохо сросшимся истерзанным куском мяса. Как будто (а, может, и на самом деле) с нее сорвали кожу, а потом вырывали плоть щипцами или рвали клыками. Я почувствовал, что глаза у меня лезут на лоб. А Вилора, внимательно наблюдая за мной, тихо спросила и я услышал в ее голосе плохо скрытую надежду:

— Сможешь