Скульптор твоего тела - Игорь Евгеньевич Журавлёв

с теми ножками, которые, опять же, сделал я, и которые надо показывать, а не маскировать.

Когда она сползла с меня, поправляя на ходу детали одежды, я подумал, что сейчас усну. И тут же уснул. Сквозь дрему я сначала чувствовал, как меня вытирают и натягивают форменные брюки, и еще куда-то волокут, а потом словно в темную яму провалился.

Когда открыл глаза, как-то, словно по щелчку включившись, то свет в моем кабинете был погашен, а за окном сгущались сумерки. Первое, что я понял, это то, что очень и очень хочу в туалет, так, что мочевой пузырь, того и гляди, взорвется. Наверное, от этого и проснулся.

Быстро добежав до санузла, я вымыл руки и заодно сполоснул лицо, хоть немного освежившись. Первым делом после этого я посетил палату с нашей пациенткой. Там горел ночник, и дежурила медсестра. Поздоровавшись с ней, я прошел к кровати Чубатовой. Та, конечно, спала без задних ног, восстанавливая энергию, к руке тянулась трубка капельницы с физраствором и витаминами. Голова была полностью замотана, оставляя лишь узкие щели для глаз, носа и рта. Молодец, Светлана, без меня управилась!

Сказав сестре, что та может спокойно вздремнуть, поскольку пациентка до утра точно не проснется, я вышел в коридор. Дежуривший у дверей капитан-спецназовец, кивнул мне и спросил:

— Ну что, лейтенант, едем на базу?

— Да, едем, — рассеянно кивнул я, — сейчас только к директорше загляну.

— Да она уехала уже. Просила тебя еще раз поблагодарить за отличную работу и, что потом позвонит.

— А, ну тогда все, поехали на базу, — согласился я, зевая во весь рот. — Устал как собака.

— Хорошо, держись за мной и будь внимателен, принял?

Я молча кивнул, и мы двинули по коридору — он впереди с автоматом наперевес, я — за ним. Капитан о чем-то переговаривался через гарнитуру, тут ведь целая спецоперация по моей доставке проводится, а я шагал следом, вспоминая все губы Светы, такие мягкие и теплые. Больше ни о чем думать не хотелось, кроме жратвы. Жрать хотелось просто зверски. Надо будет в следующий раз заранее что-то заказать прямо сюда, пиццу или еще что, чтобы первый голод приглушить.

На улице нас ждал прижавшийся прямо к ступенькам входа камуфлированный «Тигр» с распахнутой задней дверью, а вокруг бойцы, ощетинившиеся по периметру автоматами. Я быстро, как учили, проскользнул внутрь, капитан прыгнул на переднее сиденье, бойцы загрузились в такие же «Тигры» впереди и позади нас и мы рванули вперед.

***

Я смотрел на мелькавшие за окном деревья, так и этак обкатывая в голове внезапно посетившую меня мысль. Мысль эта была о том, что я, кажется, перешагнул некий порог в своем развитии и теперь я уже не просто Скульптор, но уже немного и Целитель. Да, я и раньше мог как-то исцелять, но всегда это для меня было сопряжено с длительной потерей работоспособности, как минимум. А как максимум — опасностью для собственной жизни, даже умирал разок. А сейчас этого уже, такое впечатление, нет совсем. Надо будет обязательно проверить! Только осторожно.

Мы неслись по шоссе и, поскольку делать было нечего, разговор с вояками как-то не клеился, то я вновь стал клевать носом, когда раздался взрыв, да такой, что мне заложило уши. Я рывком открыл глаза, успел увидеть впереди огненный шар, как наш водила резко вдарил по тормозам и меня неслабо так приложило мордой лица прямо о спинку переднего сиденья, а пристегиваться надо! Почувствовав губами соленый вкус крови, я тут же пригнулся от громыхнувшего взрыва позади. «Заднюю машину подорвали» — пронеслось в голове сквозь скрежет, шум и крик.

Я осторожно приподнял голову и увидел как знакомый мне капитан, просунув дуло автомата в специальное отверстие в пуленепробиваемом стекле, стреляет куда-то в сторону леса. То же самое делает и сидящий впереди боец. А водила пытается завести заглохший движок и у него это быстро получается. Как только мотор взревел, водитель стал дергать машину взад - вперед, пытаясь вывернутся из ловушки двух подорванных автомобилей.

— Что случилось? — заорал я и в этот момент сразу у обоих спецов кончились патроны, и наступила тишина.

— Ложись на пол и не мешай! — заорал капитан, вбивая новый рожок.

Я не стал выполнять приказ, не знаю почему. Скорее, просто потому, что был в шоке и воспринимал все, происходящее вокруг, не совсем или даже — совсем неадекватно. Лишь нашарив, пристегнулся ремнем безопасности, и стал быстро оглядываться вокруг. Передний и замыкающий автомобили горели и чадили, вряд ли там кто остался жив. А вот по нам не стреляли, и я уже догадывался, почему. Нападавшим нужен я, и я им нужен живым. В этот момент, прямо у меня на глазах, поскольку я почему-то не мог оторвать этих самых глаз от крутившего баранку водителя, его убили. Сначала взгляд выхватил струйку крови и еще чего-то мутного, вылетевшую из головы парня, а потом я увидел немалую такую дырку в бронированном стекле, что сбоку от шофера.

Странно, я не заорал, не вздрогнул даже, я словно окаменел, не отрывая взгляда от разваливающегося черепа молодого парня. Время словно застыло и еле-еле шевелилось, словно решив показать мне всю картину в мельчайших деталях. Типа, смотри, Олежка, тебе, как врачу, это должно быть интересно. И, пораженный этим зрелищем до глубины души, я пропустил момент, когда нашу машину вскрыли и, одни взмахом огромного, как мне показалось, ножа, больше похожего на маленькую саблю, перерезав ремень безопасности, меня как пробку из бутылки выбили наружу и тут же куда-то поволокли, словно вынырнувшие из-под земли камуфлированные люди. Позади трещали выстрелы, а у меня одна только мысль, словно ее заклинило, билась в голове: «вот тебе и прокатились до города, вот тебе и прокатились до города…». Потом в затылке взорвалась сверхновая, и я растворился в кромешных глубинах тьмы. А там, в этих глубинах, меня уже встречали.

***

— Пойдем, — отец потянул меня за руку и мы куда-то то ли поползли, то ли поплыли. Я, будучи без сознания от оглушившего меня удара по голове, плохо понимал это. Как я, будучи без сознания, вообще что-то понимал — это другой вопрос. Ведь здесь, в этой темноте моего оглушенного тела