Последняя ставка - Тим Пауэрс

После еще трех продолжительных секунд Фритс опустил взгляд к своим бумагам.

– Вы остановились в «Сёркус-сёркус»?

– Да. Номер на имя Мавраноса.

– Хорошо. – Фритс откинулся в кресле и улыбнулся. – Будем на связи. Спасибо, что пришли.

Крейн подался вперед, придав лицу подчеркнуто хмурое выражение.

– Послушайте, может быть, это стандартная процедура, эти… угрожающие полунамеки, эти инсинуации, но если вы действительно считаете, что я причастен ко всему этому, то лучше бы вы сказали об этом прямо, чтобы я мог объяснить какие-то недоразумения. Я не…

Фритс сочувственно кивал ему на каждое слово, а тут вскинул руки ладонями вперед, и Крейн остановился.

– Спасибо, что пришли, – повторил Фритс.

После непродолжительного колебания Крейн поставил кофейную чашку на стол.

– М-м… благодарю вас. – Он выбрался из кресла и покинул кабинет.

Мавранос ждал его в автомобиле.

– Быстро тебя отпустили, – сказал он, когда Крейн забрался в кабину и захлопнул дверь. – А Диана и Оззи там?

– Нет, – ответил Крейн. – Думаю, он поговорил с ними раньше. Жалко, что Оззи разогнал нас всех по разным углам, и мы не смогли хотя бы в общих чертах обсудить, о чем говорить и как. А тут… я, дескать, случайно встретил Оззи на Бальбоа, мы бросили все дела и рванули прямиком в Вегас! А как этот детектив с тобой говорил?

– В общем-то, чисто формально. – Мотор «Сабурбана» завелся, и машина затряслась. – Я просто пересказал ему все, что говорил ночью. А что, к тебе цеплялся?

– Да, немного.

– Хм… Но, по крайней мере, ты остался на свободе.

Мавранос провел свой синий грузовичок через стоянку к выезду на Стрип.

– Послушай, я хочу заглянуть в зал спортивного тотализатора в «Цезарс» – там есть здоровенная, как ангар для самолетов, комната с доброй сотней телеэкранов на стенах, и отсветы от изображений на экранах гуляют по зрителям, как ветер по пшеничному полю. Не исключено, что там мне подвернется ключик. Как ты хочешь – пойдешь со мною, или высадить тебя где-нибудь?

– Да, пожалуй, высади меня возле первого попавшегося гадателя на картах.

Мавранос не без удивления взглянул на него.

– Так ведь Оззи вроде бы считал, что тебе нужно держаться подальше от таких вещей.

Крейн потер лицо, невольно подумав, выглядит ли он настолько же измученным, насколько ощущает себя.

– Это в том случае, если я буду только бегать и прятаться. А вот если я захочу… сделать что-нибудь, то, пожалуй, нужно повернуться и встретить… это, этих, что бы там ни было… лицом к лицу.

Мавранос вздохнул и потрогал бандану, повязанную на шее под самым подбородком.

– «Разве нет гробов в Египте, – негромко, будто обращаясь к самому себе, произнес он, – что ты привел нас умирать в пустыне?»

– Опять твой любимый Элиот?

– «Исход». Знаешь, Пого, в Библии много чего хорошего написано.

Крейн мотнул головой.

– Оззи советовал мне не браться за толстые книги.

К середине дня Бетси Рикалвер позвонила Трамбиллу уже добрую дюжину раз, спрашивая, появлялись ли Диана или Крейн, и жаловалась на все на свете, начиная от боли в суставах и кончая дурными раскладами карт, выпадающими ей в пасьянсах.

Во время последнего звонка, после того как Бетси в очередной раз потребовала от Трамбилла не упустить Диану Райан, он услышал по телефону звук дверного звонка и громкий лай Лашейна.

– Что, Ньют, наконец, явился? – спросил Трамбилл.

– Дай мне хотя бы дотащить свои усталые старые кости туда, где я смогу увидеть экраны. – Он услышал, что она задышала натужнее, а звук в переносной трубке телефона сделался глуше, что значило, что она миновала дверной проем.

Трамбилл подумал, что положение станет легче, когда новая игра закончится, и душа Джорджа Леона обретет хороший выбор свежих тел, в которые можно будет вселяться – тех, которые были присвоены и оплачены в 1969 году.

Парню, должно быть, сильно недостает яиц, думал Трамбилл. Двадцать лет – это очень долгий срок для беременности, если тебе нужны дети, особенно если тебе нужно зачать новых, прежде чем ты доберешься до первоначального выводка.

Все-таки жуткое дело – быть таким королем, думал он.

Трамбилл рассудил, что прежний Король-рыбак должен был как раз иметь детей, а не убивать их рассудок и не воровать их тела, – и что такому королю суждено было править в плодородной зеленой стране, а не в бесплодной пустыне, – и что он делил свою власть с королевой, – и что он общался с великими древними сущностями, которых именуют архетипами или богами, лицом к лицу, а не издалека, посредством медитации над ужасными картами.

Он услышал, как Рикалвер недоуменно хмыкнула.

– Боже мой! – воскликнула она. – Вон, это тот парнишка, Ал Фьюно! И он какой-то встрепанный – небритый и помятый. – Трамбилл услышал в трубке щелчок переговорного устройства. – Да?!

А потом раздался голос Фьюно, искаженный прохождением через два динамика:

– Миссис Рикалвер, мне необходимо поговорить с вами.

– Назначь встречу, – сказал Трамбилл. – Назови место, где мы сможем встретиться с ним.

– Э-э… – громко сказала Рикалвер в переговорное устройство, – мы могли бы встретиться… снова в «Линди», во «Фламинго»…

– Мне нужно поговорить с вами немедленно! – прозвучал голос Фьюно.

– Нет, – мгновенно отозвался Трамбилл.

Раздался щелчок переговорного устройства.

– Вон, если я откажусь от встречи, он уйдет! А ведь он – единственная связь с Дианой! Она не вернется в дом, за которым ты наблюдаешь, не такая уж она дура; ты только попусту теряешь время, сидя там, как жаба какая-то! Мне приходится все делать самой, скажешь, нет?

– Бетси, перейди в Ханари, прошу тебя. Этот Фьюно – псих и…

– Он повернулся и уходит… – Трамбилл услышал громкий стук и понял, что она положила телефонную трубку на столик около входной двери. Снова щелкнул переключатель переговорного устройства. «Ладно, – услышал Трамбилл, – заходите». Громыхнул отодвигаемый засов.

В пустой квартире, выходящей на Винус-авеню, Трамбилл поднялся с кресла, его изукрашенное многоцветными татуировками брюхо заколыхалось перед окном.

– Возьми хотя бы пистолет! – крикнул он в телефон. – Черт возьми, Бетси, возьми пистолет!

В следующий момент он услышал в трубке лай Лашейна и безошибочно опознаваемое «бам» близкого выстрела. Через мгновение – снова «бам». Собака затихла.

– Дрянь! – пробормотал Трамбилл, нетерпеливо уставившись на дуплекс на противоположной стороне улицы и крепко сжимая в руке телефонную трубку. – Бетси! – взвыл он. – Бетси, ты цела? Немедленно ответь, или я звоню 911! – Он точно знал, что если она каким-то образом услышит его, то подключится к линии и прикажет не делать этого.