Отечественная история IX—XIX вв. - Александр Федулин

Можно сделать вывод, что новшества в быту, или «европеизация России», охватили в основном высшие слои общества и проводились насильственно: в 1698 г. Петр начал резать бороды, а в 1705 г. ввел налог на право их ношения. Указ 1700 г. запрещал носить длиннополое платье, а вместо этого – венгерские и немецкие кафтаны. С другой стороны, Указом 1702 г. смотрины были заменены обручением, которому предшествовала личная встреча жениха и невесты, а Указом от 5 января 1724 г. запрещены браки по принуждению. Были также введены ассамблеи, на которых присутствовали и женщины «из общества».

Начальной стадией церковной реформы Петра Алексеевича стало наступление на церковные имущества, последний голос в защиту которых подал патриарх Адриан. Петр ввел новое Уложение, которое не ограничивалось сборами с церквей и монастырей, а бесповоротно отнимало церковные имущества в государственную казну. В 1701 г. был воссоздан Монастырский приказ, что повлекло за собой сборы с «заопределенных» вотчин духовных феодалов в пользу государства. Частичная секуляризация принесла казне в 1701—1711 гг. свыше 1 млн руб. Тогда как с «определенных» церковных вотчин доход поступал на нужды монастырей.

В 1700 г. после смерти Адриана были запрещены выборы нового патриарха, а в 1721 г. патриаршество было ликвидировано. Синодальная реформа 1721 г. стала решающим шагом на пути победы государства:

– во-первых, было ликвидировано патриаршество с Поместными соборами. Вместо этого создан Священный Синод, учрежденный по принципу коллегий, членство в котором не было постоянным (членов Синода назначал и увольнял император);

– во-вторых, для надзора за решениями Синода была введена должность Обер-прокурора;

– в-третьих, хотя Синод был официально признан равным патриарху (что было подтверждено всеми вселенскими патриархами), реально он выступал орудием имперского управления церковными делами (как Сенат – светскими);

– в-четвертых, собственных полномочий Синод не имел: дела на рассмотрение ему поручал император. Члены Синода давали клятву императору, который считался верховным судьей. Эта формула была отменена только в 1901 г.

Петр I не был безбожником: очень любил прислуживать в церкви и петь на клиросе. Но его религиозность была своеобразной – считал своим религиозным долгом преобразование действительности и сохранение России. Поэтому ему и должна была подчиняться церковная иерархия. Это стало началом утилитарного использования духовенства государством: максимальное ограничение и упрощение церковного культа, борьба против суеверий, запрещение ходить по улицам с иконами вне установленных дат и т.п. Духовенство постепенно переводилось в разряд государственных чиновников: священники обязывались сообщать содержание исповеди, их привлекли к переписям населения, наблюдению за повивальными бабками и прочим государственным делам. Рассматривая церковь как резервуар людских ресурсов, Петр I ограничил численность духовенства штатами. Всех, кто выходили за штаты, верстали в солдаты или записывали в податные сословия. Царь пытался впрячь монастыри в государственное тягло: заставлял содержать нищих и увечных, заниматься ремеслом и рукоделием. Постригаться в монастыри разрешили только вдовам священников и отставным солдатам, поэтому к 30-м гг. XVIII в. в монастырях находились только старцы. Кроме того, Петр запустил механизм репрессий против духовенства: полоса архиерейских процессов растянулась до Екатерины II.

Применительно к патриаршему престолу преобладающей была точка зрения об умеренной критике, скрытом недовольстве, не переходившем масштабов оппозиции и борьбы. Еще А.С. Пушкин, работая над «Историей Петра Великого», указывал на эпизод, свидетельствовавший о принципиальном неприятии царем института патриаршества. В материалах сообщалось: «По учреждении Синода, духовенство поднесло Петру просьбу о назначении патриарха. Тогда-то (по свидетельству современников, графа Бестужева и барона Черкасова) Петр, ударив себя в грудь и обнажив кортик, сказал: „Вот вам патриарх“». По мнению В.И. Буганова, противоречия Петра с патриаршим престолом обнаружились еще при Иоакиме. Уже тогда царь вызывал осуждение ревнителей старины за сближение с иноземцами. Другой исследователь М.В. Зызыкин полагал, что и в культурных инновациях Петра I заключалось следствие борьбы с патриархом. Борясь с патриаршеством, которое олицетворяло церковные идеалы, переносимые из теории симфонии на принципы государственного функционирования, царь искоренял и православные нормы быта. Петру был противен сам институт патриаршества как имеющий иную мировоззренческую основу государственного строительства. Вместо идеалов святой Руси Петр пытался утвердить доктрину государственной пользы.

Патриарх не только перестал быть официальным советником царя, но и вовсе исключался из Думы. Н.И. Павленко объясняет ликвидацию Петром института патриаршества (вернее, препятствий со стороны царя к избранию нового патриарха) папацезаристскими амбициями верховных иерархов. Автор проекта по приостановлению функционирования института патриаршества прибыльщик Алексей Курбатов доказывал царю, что от него добра для царской власти не было и не будет. Петр, по мнению Н.И. Павленко, учитывал как борьбу Алексея Михайловича с Никоном, так и собственный опыт взаимоотношений с Адрианом. Последний патриарх, подобно Никону, отстаивал идею приоритета Церкви над государством, говоря: «…царство власть имеет только на земле, между людьми… священство же власть имеет и на земле, и на небе». Для обоснования мотиваций синодальной реформы Петра Н.И. Павленко приводит его слова: «Когда б не монахиня, не монах и не Кикин, Алексей не дерзнул бы на такое зло неслыханное. Ой, бородачи, многому злу корень – старцы и попы. Отец мой имел дело с одним бородачем (патриархом Никоном), а я с тысячами». Таким образом, по версии Павленко, не духовенство, а царь являлся обороняющейся стороной, лишь отвечающей на амбициозные выводы иериархов. Н.И. Павленко приводит и другой эпизод из жизни Петра, указывающий на конфликтный характер отношений царя с духовенством. Когда царь, присутствовал на собрании церковных иериархов, он обнаружил их желание иметь патриарха. Тогда Петр вынул из кармана Духовный регламент, заявив: «Вы просите патриарха, – вот вам духовный патриарх».

В качестве квинтэссенции церковной оппозиционности версию о «деле царевича Алексея» как воплощение церковно-обскурантистского заговора разработал Н.Г. Устрялов. Ее сторонниками выступали М.П. Погодин и Г.В. Есипов. Теория боярско-поповского заговора с целью возведения на престол Алексея стала хрестоматийной в советской историографии. Как правило, исследователи связывали «дело царевича Алексея» с так называемым суздальским заговором. Доказывалось наличие активной корреспонденции между Алексеем с заточенной в суздальский монастырь его матерью Евдокией-Еленой Лопухиной. За спиной последней обнаруживалась целая группа священников во главе с ростовским епископом Досифеем, вынашивавших план низложения Петра I. Однако «дело царевича Алексея» и по сей день представляется весьма запутанным. Неясны его мотивы. Историки даже не пришли к единому мнению об обстоятельствах смерти царевича. К. Валишевский и Е. Анисин считали, что Алексей был умертвлен по приказу отца. Н. Устрялов и Н. Павленко полагали, что он умер под пытками, не выдержав тяжелых физических мук. По версии В. Бергмана и И. Голикова, Алексей умер от сердечного приступа, вызванного паническим страхом близкой смерти.