Влияние морской силы на историю. C предисловием Николая Старикова - Альфред Тайер Мэхан

Вместе с поражением Брестского флота Франция лишилась какой бы то ни было возможности вторжения в Англию. Сражение 20 ноября 1759 г. было Трафальгаром этой войны; и хотя блокада остатков французского флота, стоявших в Вилене и Рошфоре, поддерживалась английским флотом, последний получил теперь полную возможность действовать против колоний Франции, а позднее против колоний Испании, причем в большем масштабе, чем когда-либо до тех пор. Год, видевший это большое морское сражение и падение Квебека, был также свидетелем взятия Гваделупы в Вест-Индии, Гори на западном берегу Африки и исчезновения с ост-индских морей французского флота после трех нерешительных сражений между коммодором д’Аше и адмиралом Пококом, что неизбежно должно было привести к падению французского могущества в Индии, которое затем никогда уже не возрождалось. В том же году умер король Испании, и ему наследовал брат его, принявший имя Карла III. Этот Карл был королем Неаполя как раз в то время, когда английский коммодор дал его правительству только один час для решения вопроса об отозвании неаполитанских войск из испанской армии. Он никогда не забывал этого унижения и принес с собою и на трон Испании нерасположение к Англии. Эти его чувства способствовали сближению Франции и Испании. Первым шагом Карла было предложение своего посредничества, но Питт был против этого. Глядя на Францию как на главного врага Англии, а на моря и на колонии как на главный источник силы и богатства, Питт желал теперь, когда Франция была разбита, ослабить ее совершенно на будущее время, как это было сделано в настоящем, и на развалинах ее прочнее утвердить величие Англии. Позднее он предложил некоторые условия, но влияние фаворитки Людовика, привязанной к императрице Австрии, заставило последнего настаивать на исключении Пруссии из переговоров, а Англия не согласилась на это. Да Питт, в действительности, и не был еще готов к миру. Год спустя, 25 октября 1760 г., Георг II умер, и влияние Питта начало падать, так как новый король был менее склонен к войне. В течение 1759 и 1760 гг. Фридрих Великий все еще продолжал смертоносную и разорительную войну своего маленького королевства против великих государств, ополчившихся на него. Был момент, когда дело его казалось так безнадежно, что он готов был на самоубийство; но продолжение им войны отвлекало значительные силы Франции от Англии и от моря.

Быстро приближался час для больших колониальных экспедиций, которые ознаменовали последний год войны триумфом морской силы Англии над объединившимися Францией и Испанией. Но сперва необходимо рассказать совершенно аналогичную историю влияния, оказанного морской силой на Индостанском полуострове.

Об отозвании Дюплэ и о совершенном отказе Франции от его политики, в результате чего обе ост-индские компании были уравнены в правах, уже говорилось. Однако условия этого договора 1754 г. полностью не выполнялись. Маркиз де Бюсси (de Bussy), храбрый и способный солдат, бывший помощник Дюплэ, совершенно согласный с его политикой и притязаниями, оставался в Декане – большой области на юге центральной части полуострова, где Дюплэ был некогда правителем. В 1756 г. возникли трения между англичанами и туземным князем в Бенгалии. Набоб этой провинции умер, и его преемник, молодой человек девятнадцати лет, атаковал Калькутту. Город сдался после недельного сопротивления, в июне месяце, и за взятием его последовала знаменитая трагедия, известная под именем калькуттской Черной Дыры. Вести об этом достигли Мадраса в августе месяце, и Клайв, имя которого уже упоминалось, отплыл туда с флотом адмирала Ватсона, после долгой и досадной проволочки. Флот вошел в реку в декабре месяце и появился перед Калькуттою в январе, когда она перешла опять в руки англичан так же легко, как была потеряна ими.

Набоб сильно разгневался и двинулся против англичан, послав в то же время приглашение французам в Чандернагоре присоединиться к нему. Хотя было известно о войне между Англией и Францией, но французская компания, вопреки опыту 1744 г., еще надеялась, что между нею и англичанами может быть сохранен мир. На приглашение набоба французы ответили отказом и одновременно заявили английской компании о своем нейтралитете; Клайв двинулся навстречу индийским силам и разбил их; набоб сразу запросил мира и стал искать союза с Англией, уступив всем ее требованиям, из-за которых он сначала совершил нападение на Калькутту. После некоторых размышлений его предложение было принято. Клайв и Ватсон обратились тогда против Чандернагора и принудили французское поселение к сдаче.

Набоб, который не хотел допустить этого, вошел в сношения с де Бюсси, находившимся в Декане. Клайв, имея точные сведения о различных интригах набоба, решил лишить его трона и организовал против него обширный заговор, в детали которого здесь нет нужды входить. В результате война разразилась снова, и Клайв, с тремя тысячами человек, треть которых были англичане, встретил набоба, стоявшего во главе пятнадцати тысяч всадников и тридцати пяти тысяч пехотинцев. Перевес неприятеля в артиллерии был почти так же велик. И вот, при таких неравных шансах, Клайв дал и выиграл сражение при Плесси (Plassey) 23 июня 1757 г. Этот день и принято считать днем основания Британской империи в Индии. За свержением набоба последовало возведение на бенгальский престол одного из участников заговора, который, будучи ставленником Англии, был полностью от нее зависим. Бенгалия, перешедшая таким образом под контроль Великобритании, была первым плодом, сорванным ею в Индии. «Клайв, – говорит один французский историк, – понял и применил систему Дюплэ».

Это правда. Но тем не менее можно сказать, что положенное таким образом основание никогда не было бы ни поддержано, ни увенчано зданием, если бы английская нация не обеспечила за собою господства над морем. Условия в Индии были таковы, что горсть европейцев под руководством энергичных и находчивых людей, – разделяя то, что собиралась завоевывать, и заключая выгодные союзы, – была способна сохранять свои позиции и даже больше, несмотря на огромное численное превосходство противника. Однако нельзя было допустить, чтобы там появились другие европейцы, кучка которых могла бы перетянуть колеблющуюся чашу весов на другую сторону. В то самое время, когда Клайв действовал в Бенгалии, Бюсси вторгся в Ориссу, захватил английские фактории и подчинил себе значительную часть побережья между Мадрасом и Калькуттой; между тем французская эскадра из девяти кораблей, бо́льшая часть которых, впрочем, принадлежала Ост-Индской компании и не представляла собой первоклассных военных кораблей, находилась на пути к Пондишери с двенадцатью сотнями регулярных солдат, что в те дни представляло для операций в Индии огромную европейскую армию.

Английские морские силы, находившиеся у берегов Индии, хотя численно и уступали приближавшейся французской эскадре, могли, однако, считаться примерно равной ей по боевым данным. Едва ли будет преувеличением сказать, что ближайшее будущее Индии было тогда еще неизвестно, и первые операции показали это.

Французская эскадра появилась близ Коромандельского берега, к югу от Пондишери, 26 апреля 1758 г. и 28-го стала на якорь перед английской базой, называвшейся фортом Св. Давида. Два корабля направились к Пондишери, так как на одном из них был новый губернатор, граф де Лалли (Lally), который спешил поскорее обосноваться в своей резиденции. Между тем английский адмирал Покок, получив сведения о появлении неприятеля и особенно боясь за эту базу, находился уже в пути и подошел к ней 29 апреля, прежде чем корабли с губернатором скрылись из виду. Французы сейчас же снялись с якоря и направились в море на левом галсе (план Va), курсом на северо-восток, так как ветер был юго-восточный, и дали сигналы, отзывавшие назад корабль и фрегат (а), которые сопровождали Лалли. Но по приказанию последнего на сигнал не было обращено внимания, что увеличило, если не породило вражду между губернатором и коммодором д’Аше, обусловившую неудачу французской кампании в Индии. Английский флот, построившись в линию на ветре, на том же галсе, что и французский, атаковал его обычным в то время путем и с обычными же результатами. По сигналу семь английских кораблей должны были одновременно спуститься для атаки восьми французских; и четыре головных корабля, в том числе адмиральский, вступили в бой в полном согласии; последние же три почему-то запоздали выполнить маневр; однако надо помнить, что в таких атаках подобное запаздывание почти всегда имело место. Французский коммодор, видя образовавшийся таким образом интервал между авангардом и арьергардом противника, составил план разделения их и дал своим кораблям сигнал повернуть все вдруг через фордевинд, но в своем нетерпении не дождался ответа. Положив немедленно руль на борт, он повернул через фордевинд, и этот маневр повторили один за другим арьергардные корабли, тогда как авангард остался на том же галсе. Английский адмирал, мнение которого заслуживает внимания, оценивает д’Аше выше, чем французские писатели, ибо описывает этот маневр следующим образом: