Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 1 - Валерий Федорович Солдатенко

«Товарищ Серго!

Очень прошу Вас обратить серьезное внимание на Крым и Донецкий бассейн в смысле создания единого боевого фронта (здесь и далее подчеркнуто мною. – В. С.) против нашествия с Запада. Убедите Крымских товарищей, что ход вещей навязывает им оборону и они должны обороняться независимо от ратификации мирного договора. Дайте им понять, что положение Севера существенно отличается от положения Юга и ввиду войны, фактической войны немцев с Украиной, помощь Крыма, который (Крым) немцы могут мимоходом слопать, является не только актом соседского долга, но и требованием самообороны и самосохранения. Возможно, что Слуцкий, не поняв всей сложности создавшейся ситуации, гнет какую-либо другую упрощенную линию – тогда его нужно осадить решительно, сославшись на меня. Немедленная эвакуация хлеба, и металлов на восток, организация подрывных групп, создание единого фронта обороны от Крыма до Великороссии с вовлечением в дело крестьян, решительная и безоговорочная перелицовка имеющихся на Украине наших частей на украинский лад – такова теперь задача. Нужно запретить Антонову называть себя Антоновым-Овсеенко – он должен называться просто Овсеенко…

Втолкуйте все это тов. Серго, крымско-донецким товарищам и добейтесь создания единого фронта обороны»[705].

15 марта 1918 г. Пленум ЦК РКП(б) принял решение о создании единого фронта обороны против австро-германских оккупантов[706]. Однако предпринимать масштабные эффективные меры по противодействию австро-германским войскам партийно-советский актив просто не успевал. Естественно, в быстро изменяющейся фронтовой обстановке должны были оперативно корректироваться и представления о целесообразности применения той или иной тактики. На этом фоне возникали разногласия, недоразумения и даже конфликты.

Набирал обороты процесс имплементации достигнутых в Бресте договоренностей между государствами Четверного союза, прежде всего Германией и Австро-Венгрией с Украиной и Россией. Процесс этот оказался весьма непростым, породил череду непредвиденных коллизий.

* * *

Во время решения вопроса о территориальном разграничении зон военных операций и оккупации между воинскими подразделениями Германии и Австро-Венгрии (28 февраля – 29 марта 1918 г.) последним, кроме Подолии и части Волыни, «достался» Юг Украины, т. е., прежде всего, Екатеринославская и Херсонская губернии[707]. Вряд ли доходило до такой детализации, как, скажем, материковые уезды Таврической губернии. Скорее всего, они автоматически «присовокупились» к основному территориальному массиву, под которым подразумевался Юг УНР.

Что же касается Крымского полуострова, то, кроме всего прочего, требовалось найти срочный вариант относительно Черноморского флота. И пока новоиспеченные союзники были озабочены военными операциями против отрядов Красной армии, руководство УНР сочло момент подходящим для совершения акции, позволившей бы завладеть флотом, что в тех конкретных условиях было возможно лишь с занятием хотя бы части территории полуострова.

10 апреля 1918 г. военный министр А. П. Жуковский отдал командующему Запорожским корпусом генералу З. Г. Натиеву (штаб тогда находился в Харькове) секретный приказ сформировать группу из представителей различных вооруженных подразделений и на правах дивизии, под командованием П. Ф. Балбочана направить ее к Крыму по линии Харьков – Лозовая – Александровск – Перекоп – Севастополь[708]. Стоит обратить внимание, что целью замысла было не военное овладение всем Крымом, а прорыв к Севастополю – главной базе Черноморского флота. Решение более масштабной задачи было невозможно, учитывая контингент, перед которым ставилась вообще-то довольно дерзкая задача. Правда, выбор ядра воинского соединения был не случаен.

Полк П. Ф. Балбочана до этого считался наиболее боеспособным, многочисленным – около четырех тысяч бойцов. В нем имелось 16 пехотных сотен, 1 конная сотня, команда разведчиков и самокатчиков, саперная сотня, 2 пулеметных сотни, 1 бомбометательная сотня и 1 необученная сотня. В Крымскую группу, кроме Второго Запорожского полка, были влиты конный Гордиенковский полк, инженерный курень, автоброневой дивизион, три легких и одна тяжелая батареи, конно-горный дивизион и два бронепоезда. По мере продвижения на Юг к соединению примыкали и другие части[709].

Группа получала задание «опередить немецкое войско в этом направлении, уничтожить большевистскую армию, прикрывавшую подступы к крымскому полуострову и захватить Севастополь. Конечной целью этого похода был захват Черноморского флота, стоявшего тогда в Севастопольской бухте, и он должен был попасть в руки украинского войска, как и все огромное имущество крымских портов»[710].

Исполнение приказа предполагалось втайне от главной команды германских войск в Украине и имело целью поставить приглашенных в страну союзников перед свершившимся фактом. В какой мере украинской стороне были известны намерения оккупантов относительно Крыма – неизвестно. Однако действия «на опережение» представлялись необходимыми и оправданными. В случае реализации задуманного достигался практически стратегический военно-территориальный успех, на который рассчитывали ранее лидеры УНР.

Наступление украинских военных вначале развивалось весьма успешно. Были взяты Синельниково, Александровск, Мелитополь. В последний пункт 20 апреля 1918 г. подоспела и немецкая дивизия под командой генерала Р. фон Коша. Полковник П. Ф. Балбочан подчинился немецкому генералу как старшему по званию, однако тот некоторое время не препятствовал дальнейшим самостоятельным или параллельным действиям балбочановцев. Они смогли обмануть защитников Крыма на северных рубежах, направив «дезинформацию в штаб красной обороны Крыма о том, что к Чонгарскому мосту, соединявшему полуостров с материком, железнодорожной веткой движутся отступающие от Мелитополя красные отряды. Выдавая свою группу именно за такой красный отряд, Балбочан смог захватить заминированный железнодорожный мост через Сиваш – один из главных стратегических объектов северного Крыма. 20 апреля в Крым, смяв дезориентированные части обороны Сиваша, втайне от немецкого командования ворвалась группа Балбочана»[711].

Параллельно кайзеровские войска в те же дни прорвали сначала оборону Перекопских укреплений, затем штурмом преодолели Юшуньскую линию обороны. Пока дальше они двигались шоссейной дорогой к Джанкою, украинские части по железной дороге первыми 22 апреля ворвались в город и продолжили наступление на Симферополь. По некоторым данным, 24 апреля они оказались в губернском центре. По другим сведениям, уже на той стадии «соревнования» на опережение, немецкие войска действовали не менее решительно[712]. А некоторые авторы и вовсе утверждают, что немцы не позволили украинским частям продвинуться дальше Джанкоя[713], т. е. точки в северной, степной части Крыма, весьма удаленной от основных военно-стратегических, политических и экономических пунктов полуострова. Дело в том, что 26 апреля появился приказ немецкого военного командования прекратить наступления украинских частей в Крыму. В случае дальнейшего неповиновения немецкое командование пригрозило применить артиллерию. Поскольку сообщение с тылом было полностью отрезано оккупантами, украинские части окружены «союзниками», ослушание означало полное уничтожение всей украинской войсковой группы. П. Ф. Балбочан и Г. З. Натиев, также прибывший в Симферополь, с согласия военного министра УНР вынуждены были отдать приказ о прекращении военной операции на полуострове и возвращении в Мелитополь[714].

Вообще, поход группы П. Ф. Балбочана в Крым