Лев пробуждается - Роберт Лоу

— Дозволь тебе растолковать, Сим Вран, — стоял на своем Куцехвостый. — Хорошо ли обморочить своего врага? Заставить его думать, может, аже еси слабже, нежли взаправду, абы атаковал тебя вполруки?

Сим неохотно кивнул.

— Сиречь лгать врагу — добро! — торжествующе провозгласил Куцехвостый, и Брюс восторженно хлопнул в ладоши при виде насупившегося Сима.

— Клянусь милостью Божьей, — взревел он по-английски, — искренне сожалею, что еще ни разу не сидел с хердманстонцами досель, ибо сие повеселее, нежели представление акробатов и жонглеров.

— Истинно так, ну, коли вы так говорите, ваша светлость, — отозвался Куцехвостый, приосаниваясь, и Хэл, не удержавшись, подскочил на ноги.

— Благодаря его светлости нынче ночью мы немало узнали, — заявил он, почтительно поклонившись Брюсу, на что тот ответил элегантным, хоть и чуточку насмешливым поклоном.

— Мы узнали, что Куцехвостый не может рассудить, какая нога у женки лучше, левая али правая. — Хэл помедлил, позволив упомянутому человеку на мгновение ока озадаченно наморщить лоб. — А истина для него, разумеется, заключается где-то промеж, — добавил он, и все засмеялись.

— А наипаче изведали правду о лжи, — продолжал Хэл развивать тему, понимая, что Брюс зорко наблюдает за ним. Никогда не повредит показать, кто верховодит в Хердманстоне, будто оттиснуть в мягком воске печать, подумал Хэл. — Как я заключаю из всего сказанного его светлостью и оным Куцехвостым, похоже, если друг со свиным рылом придет изукрашенный яркими лентами, разбей ему сердце правдой. Коли же в ярких лентах явится враг со свиным рылом, скажи ему, что он выглядит расчудесно, — и ударь его исподтишка, когда он расфуфырится.

А главное, подумал Сим Вран, когда хохот ветром закружил у костра, все узнали, что юный Брюс еще и человек, способный завоевать сердца суровых людей без всякого положения — черни королевства, которую до сей поры Сим считал исключительной вотчиной Уоллеса.

И уж совсем внове повстречать могущественного gentilhomme королевства, вопреки тому способного по-компанейски дружно разделить чашу с отроком, не имеющим даже надлежащего имени.

Хексемский приорат, Нортумберленд

Праздник Святого Великомученика Доннана Эггского, апрель 1298 года

Выбравшись из журчащего быстрого потока, Хэл смахнул воду с глаз и утер лицо рубахой, чувствуя спиной припекающее солнце и ветерок — еще достаточно прохладный, чтобы напомнить, что он на севере в апреле.

Оглянулся на двор Хексема, на стены из камня неприятного цвета запекшейся крови, местами почерневшие от пожаров, пылавших в прошлом году — даже Уоллес был не в состоянии помешать галлоуэйцам чинить грабежи и поджоги, хоть потом и повесил нескольких.

Хэл заметил булавочный укол пристального взгляда Киркпатрика, едва не заставивший его отшатнуться. И даже когда сам уставился на него в ответ, тот не отвел взгляда, и Хэл ощутил раздражение — и из-за грубости, и из-за язычка страха, шевельнувшегося от этого маркого взора.

— Коли принесете ленты и толику пристойного вина, то у вас может быть какой-то шанс, — буркнул он. — Хотя на ваше предполагаемое очарование я бы не очень-то рассчитывал.

Моргнув, Киркпатрик зарделся от намека до корней волос.

— Оная безделушка, — пробормотал он. — Что у вас на шее? Загляденье на диво, и только. Где вы ее обрели?

Сбитый с толку Хэл бросил взгляд на перстень, висящий на шнурке у него на шее. Все еще не оправившись, хмуро глянул на Киркпатрика.

— Не ваше дело, откуда оно взялось, — огрызнулся он, и Киркпатрик с еще более потемневшим лицом недобро прищурился. Хэл чертыхнулся; его оружие осталось в трех шагах… Но внезапно поднявшийся крик сбросил напряжение, заставив обоих обернуться.

Из странноприимного дома приората ураганом вылетел Фитцварин с побагровевшим лицом, размахивая руками и что-то невнятно вопя. За ним следовал растерянный воин, что-то мыча в возражение, а далее и сам сурово нахмуренный Брюс.

— Уехал! — взревел Фитцварин и зашагал прочь, прежде чем воин успел отозваться хоть словом. Потом замер, развернувшись к человеку, трусившему следом, и заставив его с разгону остановиться столбом.

— Уехал, — повторил он, яростно замахав руками. — В окаянный Берик. В своем ли ты уме?

— Он отпущен под честное слово, мой государь, — проблеял воин. — Я отрядил с ним двух человек, но коли он хочет ехать в Берик, больше я ничего не могу поделать для защиты его персоны.

Изрыгнув последнее смачное проклятье, Фитцварин стремительно зашагал прочь, предоставив воину спотыкаться следом, бросая на Брюса жалобные, умоляющие взоры. Граф же Каррик просто поглядел на него, пожал плечами и зашагал к Киркпатрику и Хэлу, поспешно натягивавшему свою пожелтевшую от пота рубаху, ощутив внезапное дуновение холодного ветерка.

— Сэр Генри удалился в Берик, — пояснил Брюс, сопроводив апатичное сообщение скрежетом зубов. — Фитцварин более чем недоволен, что вынужден тут барабанить пальцами.

— В Берик? — озадаченно переспросил Хэл. — Чего это ради?

— Послание, государь, — доложил подоспевший воин с му2кой на лице. — Я пытался поведать государю Фитцварину, да тот и слушать не хотел.

Судя по галуну на поясе, он был капитаном, и через секунду обмена поклонами и любезностями Хэл узнал, что он Уолтер Элтон, получивший приказ Норфолка доставить сэра Генри Сьентклера Рослинского в Хексем для обмена.

— А после он получил послание, — продолжал Элтон. — От продавца индульгенций.

— Какое послание? — требовательно спросил Хэл.

— От продавца индульгенций? — одновременно поинтересовался Брюс, и взгляд капитана лихорадочно заметался между ними двумя, прежде чем он сообразил, что Брюс — граф и Хэлом можно пренебречь.

— По имени Лампрехт, — ответил он. — Очень странно изъясняется, словно на всех языках разом. Я разобрал в нем французский и латынь. С примесью итальянского, судя по звучанию и даже незнакомым мне словам, хотя, может статься, они из Святой Земли, каковую он посещал.

— Lingua Franca, — заключил Киркпатрик. — По меньшей мере доказывает, что он странствовал по землям вкруг Средиземного моря, если ничего более.

«Как и ты», — внезапно понял Хэл, добавив новое измерение к фигуре клеврета Брюса.

— О, он из Святой Земли, — с энтузиазмом заявил Элтон. — У него есть раковина в доказательство и уйма реликвий и диковинных предметов — вот, поглядите, благородные сэры…

Вытянув висевший на шее шнурок, он показал чеканный свинцовый медальон с четырехлистником с одной стороны и рыбой с другой.

— Оберег от злых духов и блуждающих демонов.

Возражать никто не стал, ибо демоны существуют, это всякому известно. Только в прошлом году одного поймали в Твиде — мерзкого, черного, рычащего беса, запутавшегося в лососевых сетях, — и били палками храбрые рыбаки, пока тот наконец не вырвался и не удрал с визгливым хохотом обратно в воду. Об этом написал епископ, так что сие должно быть правдой.