Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики - Адам Туз

К концу апреля 1936 г. Геринг собрал свой собственный штат специалистов и провел серию совещаний, на которых обсуждалась судьба «Нового плана» Шахта[597]. Итоги этих совещаний были не слишком обнадеживающими. Экспортные субсидии, предусмотренные «Новым планом», имели определенный положительный эффект. Однако их эффективность зависела главным образом от состояния зарубежного спроса, который Германия не контролировала. Между тем потребности вермахта в сырье возрастали от месяца к месяцу, а вследствие выздоровления мировой экономики цены на импортное сырье с 1935 г. выросли не менее чем на 10 %. Более того, к началу лета 1936 г. речь шла уже не просто о перевооружении. 12 мая 1936 г. Геринг предложил комитету по вопросам экспорта задуматься над тем, откуда Германия будет получать сырье, «если завтра начнется война». В других случаях звучали зловещие слова о «чрезвычайной ситуации» и о «сценарии, А“»[598]. Перед лицом такой возможности вермахт в очередной раз начал пересмотр своих планов в сторону увеличения масштабов перевооружения. В июне 1936 г. статс-секретарь Мильх из Министерства авиации издал приказ о том, чтобы германские ВВС были доведены до полной боеготовности уже к весне 1937 г., а не к 1938 г. В свою очередь, армия увеличила планируемые размеры в мирное время с 36 до 43 дивизий, включая з бронетанковые дивизии и 4 дивизии мотопехоты. Более того, в июне 1936 г. был подготовлен новый план, предусматривавший создание к октябрю 1940 г. инфраструктуры и накопление материальной части для полевой армии, насчитывающей Ю2 дивизий и более 3,6 млн человек[599]. Эти силы даже превышали своей величиной те, которые находились под началом кайзера в 1914 г. Последствия выполнения этой из ряда вон выходящей программы наращивания вооруженных сил были подробно изложены генерал-майором Фридрихом Фроммом, начальником центрального административного управления германской армии (Allgemeines Heeresamt), в меморандуме, ознаменовавшем поворотный пункт в истории Третьего рейха[600]. Этот меморандум представляет собой не только самое четкое высказывание на тему о том, какую армию пытался создать Третий рейх. Помимо этого, Фромм с предельной ясностью описывал последствия любой подобной программы вооружений для германской экономики.

Наступательные силы, о которых впервые заговорил Людвиг Бек в декабре 1935 г., несомненно, имели острый бронированный таран[601]. Фромм предусмотрел выделение средств на создание трех полноценных бронетанковых дивизий, по 500 с лишним танков в каждой[602]. Кроме того, он планировал создание четырех полностью моторизованных пехотных дивизий и трех так называемых легких дивизий, которые к концу 1930-х гг. предполагалось оснастить более чем 200 бронеавтомобилями. Помимо этого, армия 1939 г. должна была включать 7 отдельных танковых бригад, каждая из которых была бы способна стать ядром бронетанковой дивизии. Все эти части должны были входить в состав регулярной армии, поэтому от них ожидалась полная боеготовность в случае начала войны. Каким именно количеством танков предполагали оснастить армию Бек и Фромм, оценить непросто, с учетом того, что штаты этих частей нового типа не были окончательно определены, но всего их не могло быть менее 5 тысяч. Однако в 1936 г. в Германии серийно выпускались только легкие танки Pz-I и Pz-II, вооруженные лишь пулеметами. Для тех наступательных целей, которые имел в виду Бек, они явно не годились. Ядро германских бронетанковых сил согласно замыслам 1936 г. должно было состоять из 1812 средних танков моделей Pz-III и Pz-IV. Впрочем, в 1936 г. они еще только разрабатывались и начало их производства ожидалось не ранее 1938 г. Фромм не рассчитывал на то, что в 1939 г. в германских войсках будет реально насчитываться существенно больше 870 боеспособных средних танков. Несомненно, даже это были весьма серьезные силы. Но не следует воображать, будто составители германских планов 1936 г. предполагали обеспечить Германии подавляющее преимущество в международной гонке вооружений. Планы производства средних и тяжелых танков во Франции на конец 1930-х гг. значительно превышали аналогичные планы для Германии[603].

Более впечатляющей, чем оснащенность новой армии Гитлера танками, была ее общая численность. План Фромма предусматривал создание 68 пехотных дивизий, которые должны были дополняться 21 вспомогательной дивизией ландвера. Наиболее оснащенным пехотным дивизиям, насчитывавшим по 17700 человек, по штату полагалось от 500 до 600 грузовиков, 390 легковых машин и столько же мотоциклов. Но основным средством транспорта в германской армии по-прежнему оставались лошади[604]. В военное время, согласно планам Фромма, в распоряжении армии должно было находиться 120 тыс. грузовиков, в основном реквизированных у частных предприятий, и 630700 лошадей – по одной на каждых четырех человек в действующей армии. В средней пехотной дивизии вермахта подвод и фургонов было больше, чем легковых машин и грузовиков. На конной тяге передвигалась даже значительная часть тяжелой артиллерии[605]. Кроме того, поучительно изучить распределение расходов, предусматривавшихся в бюджете Фромма. Из 35,6 млрд рейхсмарок, которые предполагалось истратить в 1937–1941 гг., на танки и автомобили выделялось менее 5 % (4,7 %). Напротив, 32 % средств доставалось артиллерии, включая пушки и боеприпасы. Не менее 8,7 % средств – почти вдвое больше количества, выделявшегося на моторизованные войска, – шло на строительство укреплений, главным образом на западной границе Германии. Все это отнюдь не ставит под сомнение качественный скачок, проявившийся в армейских планах 1936 г. Немецкие военные приступили к ускоренному строительству гигантских вооруженных сил, существенная часть которых откровенно предназначалась для мобильных, наступательных операций. Но мы должны однозначно отказаться от идеи о том, что процесс вооружения в Третьем рейхе следовал четким планам создания моторизованной армады, предназначенной для «блицкрига». В количественном плане рост германской армии, несомненно, задавал новые стандарты. Но в количественном плане, даже в моменты, когда верх брала самая буйная фантазия, германская армия оставалась слепком общества, для которого было характерно очень неравномерное развитие.