The One. Единственный - Джон Маррс

Перед отъездом Джейд выбрала время, чтобы посетить могилу Кевина. Сев возле временного деревянного креста, установленного, пока не будет готов каменный обелиск, она погрузилась в задумчивость. Стоило ей закрыть глаза, как Джейд едва ли не кожей начинала чувствовать то, что ее окружало. Она ощущала присутствие Кевина в легком ветерке, а когда делала глубокий вдох, то в аромате цветов чувствовала его запах. Он был в листве деревьев, он был частью каждого рассвета, который она видела, просыпаясь рано поутру. Он всегда будет оставаться внутри нее, как бы далеко ни увела ее дорога.

Джейд пролистала сообщения в своем телефоне, оживляя в памяти сотни диалогов, которые они вели в течение тех шести месяцев, что были знакомы, прежде чем она приехала сюда, в Австралию. ДНК-пара он ей или нет, она ужасно скучала по нему. Никто в целом мире не знал ее лучше, чем Кевин.

Когда Джейд вернулась на ферму, Сьюзан и Дэн ставили вниз, под задние пассажирские сиденья, коробки, набитые сэндвичами и салатами.

– Ты уже всё собрала? – спросила Сьюзан.

– Думаю, да.

– На всякий случай, в дополнение к твоему навигатору, я положил дорожную карту, если вдруг техника тебя подведет, – сказал Дэн.

– Спасибо, – ответила Джейд и обняла свекра.

– Нет, это тебе спасибо за все, – возразила Сьюзан. – Знаю, тебе было нелегко, особенно в последние несколько недель, но я рада, что мы по-прежнему друзья. А теперь пообещай мне кое-что еще, хорошо?

– Конечно. Что именно?

– Пообещай мне, что присмотришь за моим мальчиком.

– Мама, со мной все будет хорошо, – улыбнулся Марк и, прежде чем бросить рюкзак на заднее сиденье, поцеловал ее в щеку.

– Обещаю, – ответила Джейд. – Никто из нас не покинет эту семью в ближайшее время.

Ник ждал, пока служители отнесут гроб в крематорий. Все это время его взгляд был прикован к дверному проему.

В колонках играла выбранная им песня Эми Уайнхаус. Плетеный гроб поставили на стол в траурном зале, полном людей, пришедших проводить Салли в последний путь, и началась поминальная служба. Родители Ника стояли слева и справа от него, поддерживая под руки.

Патологоанатом отдал тело семье через восемь дней после смерти, и хотя расследование было закрыто, официальное заключение еще не было сделано. Ника неофициально проинформировали о том, что в мозгу у Салли была обнаружена не выявленная ранее аневризма, что и было причиной ее постоянных головных болей. По всей видимости, и причиной ее смерти тоже.

Внезапная смерть Салли стала для Ника тяжелым ударом, но было и кое-что еще. Когда она умирала, врачи посредством экстренного кесарева сечения извлекли из ее утробы мальчика. Ребенок был жив, и его кожа была такой же темной, как и его волосы.

* * *

– Как часто это происходило?

– Несколько раз.

– Несколько – это сколько? – повторил Ник, на этот раз более жестко.

– Не знаю, не считал. Но, в общем-то, достаточно часто, мне так кажется.

– Это был просто секс?

– Нет.

– Что же это тогда было?

– Она была моей ДНК-парой.

– Что?

– Мы прошли тест, и Салли оказалась моей парой. По крайней мере, так мы думали.

Ник мгновенно перестал мерить комнату шагами и уставился на Дипака. Малыш Дилан спал, положив голову на полотенце, перекинутое через его плечо.

Друзья и родственники, приходившие посмотреть на мальчика, не могли не заметить разницу между его темной кожей и белолицыми Салли и Ником. Как только первый шок, вызванный смертью Салли, отступил, Ник осознал: биологически это не его сын, и что-то подсказало ему, что настоящий отец мальчика был близок к их семье.

Вскоре Сумайра и Дипак, также недавно ставшие родителями, приехали в квартиру Ника выразить свои соболезнования и впервые взглянуть на Дилана. Испуганного выражения на лице Дипака было достаточно, чтобы подозрения Ника подтвердились. Сумайра и Дипак почти ничего не сказали и быстро уехали. На похоронах Салли они также отсутствовали.

И вот теперь Дипак неподвижно сидел на диване в квартире Ника. Под его покрасневшими глазами залегли темные тени.

– Значит, несколько месяцев назад, в тот вечер, как это все началось между Салли и мной, я был прав, когда сказал, что ты и Сумайра не ДНК-пара?

Дипак кивнул:

– Мы прошли тест уже после свадьбы, но Сумайре было стыдно признаться в этом перед людьми. Ты же знаешь, как некоторые относятся к таким бракам, где нет совпадения по ДНК.

– Но с чего ты взял, что твоей ДНК-парой была Салли?

– Мы с Сумайрой прошли этот тест пару лет назад и выяснили, что совпадения у нас нет. Мне пришло письмо, и там были ее данные. Салли. Как оказалось, она работала вместе с Сумайрой – вот это совпадение, правда? Мне захотелось с ней встретиться, и в конечном итоге я уломал Сумайру организовать эту встречу, в тот вечер, когда мы пошли в китайский…

Ник медленно кивнул:

– В тот вечер нам пришлось уйти рано, поскольку Салли плохо себя чувствовала.

– Да, – рассмеялся Дипак, все еще со слезами на глазах. – В тот вечер, как ты помнишь, все мы много выпили. Я перебрал с пивом, но все равно почувствовал… Ну, ты понимаешь. Как будто все эти лампочки разом зажглись в моей голове.

Конечно же, Ник понимал. Он старался не думать о том дне, когда впервые встретил Алекса.

– Она почувствовала то же самое, что и ты, так ведь?

– Да.

– И вы начали спать вместе?

– Нет, далеко не сразу. Вначале мы стали друзьями на «Фейсбуке», затем начали переписываться, потом изредка встречались, чтобы пообедать или попить кофе. Но этого было недостаточно, и постепенно все зашло еще дальше.

Ник знал: с его стороны было бы лицемерием упрекать Салли за ее ложь, поскольку его отношения с Алексом развивались примерно по тому же сценарию, и все же переварить слова Дипака было ему тяжело.

– Она собиралась от тебя уходить, – нерешительно добавил Дипак. – А я собирался уйти от Сумайры. Мы слишком долго обманывали вас за вашими спинами. Нам же хотелось быть вместе и ни от кого не скрываться. Затем Сумайра забеременела близнецами, и это привело меня в чувство. Я порвал отношения с Салли. Не думаю, что та была слишком счастлива от этого, но я был уверен, что хочу быть с Сумайрой, и сообщил ей об этом. Именно тогда она взяла билеты в Брюгге, чтобы попытаться воссоединиться с тобой.

Нику еще тогда показалось странным неожиданное желание Салли поехать куда-нибудь вдвоем.

– Продолжай, – сказал он Дипаку.

– Когда Салли предположила, что, возможно, беременна, она запаниковала, так как не знала, кто из нас двоих – отец ее будущего ребенка. Она боялась, что если сообщит тебе правду, ты не захочешь быть с ней и уедешь к Алексу. Ей было страшно остаться матерью-одиночкой.