Девушка, женщина, иная - Бернадин Эваристо

они оба стали получать удовольствие от физической близости, после того как выяснилось, что банальное «засунул-вынул» ее не устраивает

но с утратой ментальной силы ослабла и мужская

так что в последние тридцать лет совместной жизни чувственных контактов между ними не было

она еще помнит, как его ручищи сжимали ее голые ягодицы и он сетовал, что мясца маловато

а вот ее сильные руки вызывали у него восхищение

ты можешь управлять плугом не хуже любого мужчины, Хэтти

разрази меня гром!

после его смерти Хэтти увлеклась пешими прогулками

купила обувь для ходьбы, вырезала себе трость с набалдашником в виде кулака «черной силы» – в память о муже

зимой поддевала термальное белье, летом надевала хлопчатобумажную рубашку, прятала в рюкзак дождевик и фляжку со сладким чаем, который так любил Слим

и пускалась в путешествие по окрестностям

иногда в жаркое лето выбиралась даже ночью и, расстелив одеяло, разглядывала ночное небо и представляла себе, что Слим смотрит на нее с небес

наблюдает за ее жизнью

ждет, когда они снова встретятся

ферма еще долго (ей было хорошо за восемьдесят) производила всякую продукцию, в какой-то сезон Хэтти оплачивала труд тридцати рабочих

но лет десять назад природа, этот необузданный зверь, забирающий все, если его вовремя не остановить, наложила лапу на ферму

земля превратилась в джунгли из сгнивших посевов, травы, сорняков и беспорядочного кустарника, куда забирались лисы, косули и змеи

дикое поле – там, где когда-то росли пшеница, ячмень, овес и лен на продажу

дикое поле – там, где когда-то гуляли племенные бычки и коровы эрширской породы, ломовые лошади таскали за собой плуг и телегу, паслись чевиотские овцы и ее, маленькой девочки, исландский пони Смоки

они отправлялись рысцой по меже через поле, огибали озеро, скакали через лес, а затем галопом неслись по пологим холмам

если она оказывалась на земле, то приходилось самой забираться на пони; ни шлема на голове, ни башмаков на ногах

а если домой она не возвращалась, то папа пускался на розыски с охотничьими собаками

Хэтти тогда воспринимала свое тело как данность: оно автоматически исполняло то, что ему приказывал мозг

она помнит, как выдаивала по тридцать коров утром и вечером, медленно разливала теплое молоко по канистрам, потом протирала полы, мыла и стерилизовала посуду и помогала молочникам грузить на телеги полные канистры

при этом не чувствуя усталости

а теперь ее тело сопротивляется простейшим приказам: влезть в комбинезон, встать со стула, подняться по лестнице

Хэтти помнит, как она со Слимом и с маленькими Адой Мэй и Санни жили у мамы с папой

идеальный расклад, когда две женщины и двое мужчин вместе воспитывают детей и управляют фермой

они с мамой были скорее подружками, все делали сообща, и отец говорил, что Хэтти может обвести маму вокруг пальчика, а он не мог слова вставить, когда они что-то между собой обсуждали

мама очень скучала по своей рано умершей матери Дейзи, и не проходило дня, чтобы она не вспомнила об отце, абиссинце, которого в глаза не видела

каким он был, Хэтти? каким он был?

мама тяжело заболела еще до того, как Ада Мэй и Санни пошли в школу

она сокрушалась, что не увидит, как они вырастут и что они по малолетству ее не запомнят

после ее ухода отец как-то держался, но повторял, что хочет поскорее с ней воссоединиться

вскоре ушел и он после инфаркта, Хэтти и Слим сошлись на том, что у него разорвалось сердце

среди его последних слов к дочери были такие: Харриетт Джексон, урожденная Ридендейл, это твоя земля

ты моя дочь, и будущее этой семьи в твоих руках

это не просто наш кем[49], Хэтти, здесь твои предки ради нас трудились в поте лица своего

и когда придет твой час, ты передашь эту землю Санни, который продолжит наше дело

этот разговор происходил семьдесят лет назад

она прожила на этой земле уже девяносто три года, ферма не просто ее кем, это ее скелет

и ее душа

с тех пор, как в 1806 году ее предок, капитан Линней Ридендейл, уложил в эту землю первый строительный камень, на троне успели смениться восемь английских монархов

сын наемного рабочего в этих краях, он сколотил достаточное состояние, чтобы осуществить мечту своей жизни – стать землевладельцем

а начинал он карьеру юнгой на корабле

капитан Линней Ридендейл

вернулся сюда с молодой женой Юдорой из Порт-Ройала на острове Ямайка, дочерью купца, с которым у него был общий бизнес

согласно семейной легенде, у нее были испанские корни, но когда Слим впервые увидел в библиотеке ее портрет, он сразу сказал: Хэтти, она наших кровей

это все твое воображение, откликнулась она, однако он настаивал на том, что знает все про мутации нашей расы и что она точно из наших

Хэтти посмотрела на Юдору его глазами и увидела другую Юдору: оттенок кожи, лепка лица, густота волос

а ведь, пожалуй, Слим был прав

* * *

когда Джозеф умер, Слим, не найдя ключей, взломал замок в кабинет – теперь я хозяин дома, и я вправе знать, что там внутри

он нашел старые гроссбухи с записями о прибыльном бизнесе тестя, торговавшего африканскими рабами в обмен на сахар из Вест-Индии

точно лунатик, ввалился в кухню, где Хэтти готовила, и обрушился на нее с обвинениями, что она втайне от него хранила мерзкие семейные секреты

я расстроена не меньше твоего, сказала она, но я ничего не знала, кабинет всегда был закрыт, отец говорил: там важные документы, не смей к ним приближаться

она успокаивала мужа, как могла

винить в этом надо не меня и не его, а обстоятельства, Слим, теперь эти военные трофеи принадлежат нам обоим

она обняла его сзади за талию своими длинными руками

круг замкнулся

Хэтти дока по части секретов – например, никто не знает о ребенке, которого она потеряла, после того как родила в четырнадцать лет

ее маленькие грудки вдруг начали расти и наливаться, а животик выпирать, к тому же по утрам ее тошнило

тут-то мама обо всем и догадалась