Он сказал / Она сказала - Эрин Келли

Не раз он говорил, что ему стоило самому заколоться тем ножом, и в худшие моменты я с ним соглашалась. «Ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти!» – воскликнул он как-то, стремясь вызвать сочувствие, и впервые его слова нашли во мне отклик. Потому что он ошибался – отлично представляю. Кому, как не мне, известно, чего стоит держать в себе постыдную тайну. Я столько лет считала, что моя ложь может все разрушить. Да, сходство определенно есть. И все же нельзя проводить параллель между, скажем, долиной в горах и кособоким кружком, начерченным палочкой в грязи.

Простила бы я Кита, узнав, что он переспал с другой женщиной? Задаю себе этот вопрос бесконечно. Теперь, повзрослев, я бы, скорее всего, простила подобное предательство, потому что знаю, что могут сделать с отношениями время и постоянное напряжение. Но в двадцать один я была импульсивной и несгибаемой. Наверное, он прав, нашему роману пришел бы конец. Так было бы гораздо лучше. Если бы тогда он разбил мне сердце, я бы пережила. Юные сердца, как и юные кости, срастаются быстро.

Я не смогу простить то, что затем последовало: намеренное очернение несчастной уязвимой девушки, которую к тому же изнасиловали. Кит манипулировал ею с помощью чувства вины, хотя она не сделала мне ничего плохого, она ведь не знала, что у него есть невеста. Бесс хотела всего лишь дружить и принимать дружбу, а он сделал ее сообщницей. Но хуже всего, что, прежде чем рассказать мне историю о битом стекле и пожаре, он дождался известия о том, что Бесс выживет. В первые две недели ее жизнь висела на волоске, а я приходила к нему дважды. Он признался только в том, что переспал с ней. Если бы Джейми Балкомб ударил ножом чуть сильнее, ложь Кита похоронили бы вместе с Бесс. Если от предательства мне было так больно, будто с меня содрали заживо кожу, то яд осознания, что он жалкий трус, проник до самого костного мозга.

ЛОРА

3 апреля 2015-го

Я купила немного винограда и только в лифте поняла, что мне всучили сорт с косточками. Вот так и покупай продукты в Грин-Лейнс!

Бесс лежала в больнице двумя этажами выше родильного отделения. Первые две недели, пока заживали мои легкие порезы и ушибы, врачи боролись за ее жизнь в реанимации, и к ней пускали только родственников. Позже я выяснила: на ограничении настояли именно ее родственники, им не хотелось, чтобы я или Антония напоминали Бесс о деле Балкомба. Но теперь она уже три дня лежала в обычной палате, и ограничения были сняты.

Я подошла к палате, и тут из нее шаркающей походкой вышла маленькая седая женщина. Я не сразу узнала мать Бесс – так она постарела, хотя я и видела ее всего один раз в Труро. Из цветущей женщины она превратилась в пожилую даму: лицо и фигура оплыли, волосы поседели, на поблекшем лице выделялись только воспаленные красные глаза. От стыда я юркнула за ширму на колесах, сжав пакет с такой силой, что он порвался и пара виноградин покатились по коридору. Однако миссис Тейлор была так погружена в свои мысли, что не обратила на них внимания. Наконец она прошла, я подобрала виноградины и прошмыгнула в палату к Бесс.

Она сидела в кровати, глядя на дверь. Могу поклясться, ждала меня.

– Привет. – Я поставила пакет с виноградом на тумбочку, к многим другим.

– Придется завести собственную винодельню, – сказала Бесс с застенчивой улыбкой, такой же, как и много лет назад, когда проверяла – все в порядке, можно пошутить?

– Классная рубашка, тебе идет.

Она рассмеялась, но тут же поморщилась и прижала руку к боку.

– Какая ты чудесная, Лора, – произнесла она с благоговением.

– Ага, рассказывай. Чувствую себя так, будто с меня кожу содрали.

Я села в кресло рядом с кроватью, взяла руку Бесс в свои – и растерялась. Что говорить?.. Надо было хоть чуть-чуть подготовиться.

– Даже не знаю, с чего начать. Кит все мне рассказал. По крайней мере, я так думаю. Потому что каждый раз выплывало что-то новое. К тому же я не в курсе, что тебе известно, а что нет.

– Про тебя я не знала! – торопливо выпалила она, словно эти слова дожидались пятнадцать лет, чтобы вырваться наружу. – Я чуть с ума не сошла, когда он сказал, что у него есть девушка. У меня сердце разбилось. Я бы ни за что не пошла с ним, если бы знала.

Она добавила уже не так сбивчиво:

– Тогда, в Лондоне, я приходила не из-за Кита. Он разонравился мне сразу же, когда я узнала о тебе. Но ты – совсем другое дело. Ты была нужна мне, Лора. Ты верила мне, боже мой, Лора, да ты мне жизнь спасла!

– Знаю, – ответила я. Рука Бесс расслабилась в моей, будто обмякла. Настало время для прямого разговора, хватит ходить вокруг да около. Не собираюсь выдавать всю правду порционно, как Кит.

– Он поджег квартиру и подстроил все так, чтобы я подумала на тебя. Прости.

Ее глаза округлились.

– Кит поджег собственную квартиру? Когда ты была внутри? Кит?

Вопрос понятен. Она подразумевала, что уж от кого, от кого, а от него подобного не ожидаешь. Да, я тоже не ждала.

– Зачем?

– Потому что… – Я почувствовала, как к глазам подступают слезы, но усилием загнала их обратно. Не потому, что хотела скрыть горе от Бесс, просто нужно было сразу все рассказать ей, пока я еще в состоянии. Она того заслуживала. – Он прекрасно знал, что я ни за что не отвернусь от тебя, и подкинул веский повод. Он ведь слышал историю о том, как ты порезала шины своей подружке, и та фотография натолкнула его на идею. Ты иногда бываешь…

Я защелкала пальцами, пытаясь подобрать слово, и тут мне пришло в голову, что и это он мог подстроить. Бесс внимательно следила за моим лицом и запротестовала:

– Нет-нет, это я сама придумала.

Я помедлила, успокаиваясь. Что ж, в юности все мы порой ведем себя глупо.

В коридоре загрохотала тележка, в палату заполз отвратительный запах больничной пищи. Я вытянула виноградину из пакета и надкусила. Во рту остался терпкий привкус сока.

– Почему ты мне не рассказала?

Вопрос прозвучал как обвинение. В какой-то мере я действительно не могла понять.

– Я собиралась, – ответила она, немного покраснев. – Я потому и пошла за вами тогда, во время затмения. Хотела сказать, с каким уродом ты встречаешься.

– А почему не сказала? Из-за того, что Джейми напал?

– Нет, когда он набросился на меня, я уже уходила. Из-за тебя не сказала…

На моем лице отразилось недоумение. Бесс покачала головой и тихо, почти шепотом пояснила:

– Я наблюдала за вами, пока вы смотрели затмение. Я видела вас вместе…

Эти слова перенесли меня в прошлое. Мы с Китом опять сидели на крыше грузовика и смотрели, как с горизонта на небо наползает фиолетовая мгла. Мы были одни в целом мире.

– Он рассказывал накануне, что для него значат затмения, и все равно он не мог оторвать от тебя глаз, чтобы посмотреть на небо. На меня никто никогда так не смотрел. До сих пор.