Моя любимая сестра - Джессика Кнолл

Келли и Лорен сидят на диване в гостиной и пьют кофе напротив Винса, устроившегося на одном из ворсистых белых кресел с пакетом из Duane Reade у ног. Джен приняла позу воина в тени на улице. Лужи на крыльце испаряются, а небо синее, как в трагический день одиннадцатого сентября. Какой замечательный день, чтобы уничтожить этих сучек.

Лорен в знак приветствия приподнимает чашку. Ее волосы (оставшиеся) туго затянуты, а лицо красное и блестит, как будто ей только что сделали операцию. Я даже не чувствую похмелья. Чудесный денек с температурой в двадцать один градус – она настолько оптимальная для человеческого существования, что даже не замечаешь окружающий тебя воздух. Я чувствую себя живой, свежей и счастливой, но не настолько, чтобы решить заняться йогой, сократить количество кофеина и проводить меньше времени в соцсетях или что там делают люди, когда решают круто изменить свою жизнь.

– Как сходили в Talk House? – Келли произносит название бара, словно это два отдельных слова.

Типа Burger King. Или Nordstrom Rack, в котором она, вероятно, и прикупила вот это свое ужасное длинное платье с прорезями на плечах. Господи, такой стыд.

Я игнорирую ее и обращаюсь к Винсу:

– Что ты здесь делаешь?

– Понимаешь, Стеф. Мне все названивают. Моя мама в раздрае.

– Из-за чего?

– Ты правда не знаешь? – спрашивает Лорен, ее голос хриплый с похмелья. Наверное, накачалась вчера смесью из выпивки и таблеток, потому что не шевелилась, когда мы с Бретт вернулись домой. Как и все остальные. Да здравствуют все эти высокопарные наркоманы!

– Кто-нибудь, расскажите, что тут происходит, пока я не потеряла самообладание. – Слышу себя и, скромно улыбнувшись, смягчаю тон: – Пожалуйста?

Келли достает телефон. Что-то открывает на нем и бросает мне. Приходится подождать, пока экран выправится, и когда это происходит, я понимаю, что смотрю на размещенный в TMZ пост с видео: «Пьяная Стефани Клиффордс выбалтывает правду о своем уже скоро бывшем супруге». Включаю его. На случай если непонятно, о чем я говорю, они взяли на себя смелость и добавили субтитры: «А еще в этом сезоне они попытаются выставить все так, будто Винс трахает сестру Бретт. Но он трахает не…» Бум. Бретт врезается в меня, ее ослиная задница затмевает кадр. Видео обрывается, когда я собираюсь спрыгнуть со сцены. Слава богу. У меня тут и так растрепаны волосы. Не хватало еще, чтобы кто-то увидел, что я приземляюсь, как американская гимнастка со слабыми лодыжками.

Поворачиваюсь к своей расстрельной команде.

– И все?

Винс складывает руки за головой и смотрит на потолок.

– Замечательно, – иронично смеется он, – было что-то еще?

– Я сохраняю твое имя для прессы, детка, – невинно щебечу я в ответ. Винс, стиснув зубы, отворачивается от меня. Сидящая напротив него Келли сильно сжимает чашку – даже кажется, что она может ее раскрошить. Она знала. Должна была знать с самого начала. Вот почему Винс искал любую возможность загнать ее в угол. Он не хотел ее трахнуть, он хотел выведать информацию.

– И чего вы все так расстроились? – спрашиваю я. – Я сказала, что Винс не трахал тебя, Келли. Я сделала тебе одолжение на случай, если они попытаются так все выставить. А они это сделают.

– Стеф, – спокойно говорит Винс. Прочищает горло и, глядя на Лорен и Келли, ждет от них кивка в знак поддержки – мол, ты справишься, Винс! – Мне кажется, мы должны вместе вернуться в город. Я позвонил Джейсону и команде и попросил не приезжать.

Я ощущаю себя проблемным подростком, который спустился и обнаружил в гостиной двух бывших морских котиков, которые увезут тебя в один из лагерей терапии в глуши, где станут наказывать за сквернословие. Я не могу поехать с Винсом.

Иду на кухню налить себе кофе и выбираю следующую стратегию: не возражать.

– Я не против уехать с тобой после бранча. – Наливаю в чашку горячее миндальное молоко – больше нечего. Оно тут же сворачивается и образует на поверхности пенку, похожую на рвоту. Мне плевать, кто страдал, чтобы обеспечивать меня настоящим молоком все эти годы, но, надеюсь, он знал, что его жертва того стоила.

Винс медленно проводит рукой по волосам, чувственно оголяя бицепс и несколько волосков под мышкой, которые выбиваются из-под рукава тонкой белой футболки. Да, такое прекрасное зрелище должна увидеть каждая девушка перед смертью. Благодаря этому Винс выглядит таким обеспокоенным, таким задумчивым. Благодаря этому женщины задаются вопросом, почему он такой мрачный и как они могут поднять ему настроение. Разве это не секретный соус соблазнения? Сначала ловушка, затем срабатывает чисто женский инстинкт спасать.

– Стефани, – терпеливо произносит Винс, потому что Лорен и Келли наблюдают, – думаю, тебе лучше вернуться сейчас. Уйди, пока ты еще на коне.

Я сворачиваюсь калачиком в кресле возле него и подношу чашку ко рту. Во мне кричит паника – нет, нет, нет, не заставляй меня уходить! – но я должна оставаться спокойной.

– Мы сегодня снимаем сцену у Джесси, – напоминаю я ему и смеюсь в знак прощения, словно прекрасно понимаю, что он мог забыть с учетом всего, что происходит в нашем мире.

– Девичник Бретт, но Бретт уехала. – Лорен стирает под глазом оставшуюся тушь. Ее черные ногти облупились где-то в промежутке между прошлым вечером и этим утром.

– Бретт уехала? – спрашиваю я с притворным удивлением и искренним разочарованием. Удивлением в интересах Лорен. Винса и Келли. Конечно же, они понятия не имеют, как закончился вечер. Но разочарование действительно настоящее. Я рассчитывала, что Бретт будет у Джесси, но планы меняются. Успешные люди – это те, кто находит способ справляться с неизбежными жизненными неурядицами.

Келли передает мне свой телефон. В четыре часа утра Бретт написала ей: «Вызвала машину, чтобы вернуться в город. Из-за всего этого дерьма». Мне казалось, я хорошенько разбила экран ее телефона, но оказывается, она смогла отправить сообщение. Келли ответила ей около семи, спросила, все ли хорошо. Ответа до сих пор не последовало.

– Кажется, я видела Бретт прошлой ночью, – говорит Лорен скорее самой себе, нежели нам. Как будто сейчас вспоминает. Она прикрывает глаза рукой от льющегося сквозь стеклянную крышу солнца и долго с прищуром смотрит на меня. – А ты… ты была с нами?

Я с выгнутой бровью смотрю на Винса, как бы говоря: «Это мне нужно уйти, пока я еще на коне?»

– Наверное, тебе это приснилось, Лор, – отвечаю я.

Лорен переводит взгляд за мое плечо. И я поворачиваюсь узнать, на что она смотрит: Джен балансирует на одной ноге, прижав вторую к паху.

– Да, наверное.

Хвала богу за таблеточки наркоманок и их легкую внушаемость.

Винс резко встает и уходит по коридору, забрав с собой пакет.

– Ты куда?

– Собирать твои вещи.