Казначей общака - Евгений Сухов

– На этот счет у нас имеется собственное мнение. Нам нужен Святой. Нас интересуют его друзья, с кем он встречается, чем занимается, его вес в криминальном мире. Буквально все! – подчеркнул новый Билл, чуть повертев кассетой, где хранилась изобличающая Глухого запись.

Петр Глухов воспринял подобный жест как предупреждение.

– Я попытаюсь.

– Вы что-то недопонимаете, – сердечно улыбался Билл. Со стороны их встреча напоминала разговор двух давних приятелей, которые в избытке чувств лепили друг другу улыбки. – Не нужно пытаться, нас интересует конкретный результат. Вам понятно?

– Да, – не без колебания отвечал Глухой, осознавая, что крепко и безнадежно влип.

Он был совершенно беспомощен, и свое положение сравнивал разве что с состоянием насекомого, угодившего в цепкую смолу. Сначала увязают лапки, затем в липкую топь погружается туловище, и вот одно рыльце торчит на поверхности и уже не остается никаких шансов на спасение.

– Через неделю на этом же месте, – кратко прояснил ситуацию Билл.

Скорее всего, ФБР пребывала на российской земле не без ведома контрразведки. В последнее время они научились не только пить вместе водку, но и слаженно работать, осуществляя так называемый тандем из дружественных организаций. Не исключено, что где-нибудь в недрах Америки точно так же вольготно действуют российские опера, вылавливая своих бывших сограждан. У американских спецслужб в этом должна быть кровная заинтересованность, – в конце концов, никому не нужны неблагонадежные граждане.

Через неделю, встретившись с Биллом в тенистом скверике, Глухой передал ему тоненькую тетрадочку, где ровным аккуратным почерком написал все, что знал о Святом.

– Неплохо было бы приобщить сюда фотографии, – заметил Билл, пуская кольца дыма.

Он по-прежнему был в мятом костюме, и создавалось впечатление, что он не расставался с ним даже во время сна.

– Это требует дополнительного вознаграждения, – скупо заметил Глухой, – так сказать, плата за риск.

Он как будто бы знал, в каком направлении будет развиваться их беседа, а поэтому в кармане пиджака у него лежала небольшая пачка снимков, где Святой был запечатлен в кругу своих приятелей.

На лице Билла отразилось понимание:

– Разумеется. Во сколько вы оцениваете фотографии?

– Мне бы хотелось еще… пять тысяч баксов.

– Это не проблема, – произнес Билл. Он тоже был готов к подобному развитию разговора и положил перед Глухим конверт. – Здесь ровно пять тысяч. Я бы хотел получить фотографии.

Деньги Глухой взял только после того, как выложил снимки на скамью. Билл, стараясь скрыть профессиональный интерес, взял их и внимательно принялся изучать. На время он позабыл о своем собеседнике. Лишь изредка цокал языком или, наоборот, хмурился, и Глухой догадался, что большинство людей на снимках ему были известны.

Больше всего он рассматривал фотографию Святого, где тот был изображен вместе с Кирюхой Невским. Оба были засняты крупным планом, очевидно, на каком-то выездном мероприятии. У обоих в руках было по длинному шампуру с густо нанизанным мясом, просматривался лучок и тоненькие ломтики помидор, что вызывало неимоверный аппетит, и, к своему удивлению, Глухой увидел, как Билл проглотил слюну. Похоже, что фэбээровец не был равнодушен к российским изыскам.

Наконец он оторвался от фотографий. Аккуратно выровнял края и положил их во внутренний карман.

– А вам не показалось, что вы охраняли совсем не то?

– Что это значит? О чем базар? – метнул на Билла строгий взгляд Петр.

– По нашим данным, воровской общак находится совершенно в другом месте. Нам удалось проверить счета, которые вы называли, но там лежит очень смехотворная сумма. Даже если допустить, что наличность, лежащая на квартирах, в несколько раз больше, то этого все равно мало. По нашим сведениям, российский общак должен быть выше на порядок, а то и на два, – очень серьезно заметил Билл. – И нас очень интересует вот такой вопрос: если этих денег нет в Америке, то где же они могут находиться? И кто в таком случае настоящий казначей? Может, он проживает в Америке? Вы не задавались подобным вопросом? – Глухой молча пожал плечами. – Больше нам встречаться ни к чему. Меня интересует только Святой. У нас есть убеждение, что он причастен к наличности общака.

Глухой криво улыбнулся:

– Похоже, у ФБР мало своих денег, вот оно решило позариться на чужую собственность.

Толстяк рассмеялся:

– Вы напрасно так думаете, ФБР – очень богатая организация. Но почему нас интересуют эти деньги? На эти деньги покупается в Афганистане героин, который затем переправляется в Соединенные Штаты. А мы очень заботимся о здоровье наших сограждан.

– Что я слышу? Вы хотите уничтожить общак? Даже если его завтра не будет, то через неделю он пополнится вновь. Просто многим придется потуже затянуть пояса. Уничтожить общак не удалось ни одной власти, так неужели вы думаете, что это будет под силу какому-то Биллу? – не сумел сдержать смеха Глухой.

– Ладно, вижу, вы недооцениваете нашу организацию, – не стал спорить Билл. – Так вы говорите, Святой сейчас находится в монастыре?

– Да. Где-то на севере.

– Очень интересно. Не удивляйтесь, если обстоятельства потребуют того, что Святой вынужден будет покинуть это заведение. А было бы еще лучше, если бы вы сами наведались к нему. Вы должны будете втереться к нему в доверие и даже стать ему другом.

– Сделать это будет очень трудно, – возразил Глухой, – он из тех людей, кто близко к себе не подпускает.

– Тогда ваши отношения должны стать приятельскими. Я, в свою очередь, должен знать о каждом его шаге. – Билл достал блокнот, вырвал из него лист бумаги, щелкнул «Паркером» и быстро написал несколько цифр. – Если будет что-то интересное, звоните по этому телефону. Этот номер, кроме вас, никто не должен знать. Надеюсь, объяснять не надо, почему? И желательно никаких имен. Вам все понятно?

– Да.

– Вот и отлично. О Святом я должен знать все!

Слова Билла не были пустым звуком, в чем Глухой успел убедиться очень скоро. Похоже, что этот парень вообще не признавал полумер. Общаковая братва поредела наполовину уже через месяц, со счетов методично исчезали огромные суммы, а оставшиеся хранители больше не доверяли друг другу. Не помогло и разбирательство. Двух хранителей, заподозренных в крысятничестве, свезли в лес и с короткой погребальной речью зацементировали в бочке. После чего отвезли к реке и спровадили на дно.

Расследование, проведенное законными в подконтрольных банках, тоже ничего не выявило. Операторы утверждали, что снятые со счетов деньги имели все установленные допуски. Переведенные в Москву, они были сняты в тот же день немолодым неприметным мужчиной. На правой руке, как и полагалось, у него красовался перстень с огромными бриллиантами.

Можно было бы закатать в цемент и операторов, но только подобная акция вряд ли объяснила бы, в чем дело. И тогда решили пригласить Святого, который когда-то состоял в общаковой братве и мог как-то пролить свет на все эти злоключения.