Медленные пули - Аластер Рейнольдс

– А потом ты открываешь ящик.

Иэн пригубил кофе: мерзкие комочки прокисших сливок ему не мешали.

– В одной вселенной мы бы обнаружили мертвого кота. В другой источник радиации не сработал бы. Ты же помнишь, пятьдесят на пятьдесят. Существует наша ветвь мультиверсума, где этого не случилось. И кот по-прежнему жив.

Мойре стало ясно, что Иэн подбирается к моменту своего откровения.

– Ну ладно, – согласилась она.

– А теперь хитрость. Что произойдет, если мы возьмем того же кота, нальем ему молочка и «вискасом» накормим, конечно… а потом засунем обратно в ящик? И повторим эксперимент? Результат прежний: кот не мертв. Что скажешь?

– Скажу, что Королевское общество защиты животных с тебя шкуру сдерет, если узнает.

– А кроме этого?

Она пожала плечами:

– Наверное, ты оказался в той ветви, где радиоактивного распада не случилось? Правильно?

– Да, – сказал Иэн. – Однако поразмысли, что это означает: переключение на ветвь, где распада не произошло, уже повторное. Проведем эксперимент снова: результат идентичен. И еще раз, и еще. Ты продолжаешь, но всякий раз убить гребаного кота оказывается невозможно.

Мойра подняла палец:

– Только потому, что ты подразумеваешь: кот обязательно останется жив. Но если бы я проводила такой эксперимент – без счетчиков Гейгера и прочего, просто монетку бросала, – на самом деле все бы пошло иначе, не так ли? Возможно, кот не погибнет сразу, но после двух-трех прогонов эксперимента – наверняка.

– Суть в том, что каждый раз, когда ты убиваешь кота, отделяется твой аналог, другая Мойра, которая этого не совершила.

– После одного-двух? Возможно. Но если я снова и снова буду обнаруживать кота невредимым, то заподозрю неладное со схемой эксперимента. Иэн, это не так работает. Нельзя, чтобы выпадали одни орлы, рано или поздно появится решка. Если сейчас найду в кармане фунтовую монетку, покажу…

– Нет, – вежливо возразил Иэн. – Рано или поздно одна из вас выбросит решку. Но у другой выпадет орел. Так и будет продолжаться. Как ни маловероятно это покажется, а всегда найдется твой аналог – Мойра, которой нипочем не удастся уничтожить кота.

– Чушь.

– Нет. Просто такое событие чрезвычайно маловероятно. Это не значит, что упомянутая мной версия Мойры не существует, это просто означает, что вероятность твоей тождественности ей крайне мала. Это как стать королевой. Кто-то должен, хотя личные шансы крайне малы. Ты не задавалась вопросом, как себя чувствует ее величество, проснувшись поутру? Блин, да она наверняка думает: «Я же королева! Королева, мать вашу растак!»

– Наверное, она с этим уже свыклась.

– Но мой аргумент остается справедливым. Логически рассуждая, всегда найдется двойник, Мойра, которая снова и снова будет обнаруживать себя во вселенной, где кот не погиб. Возможно, ей это покажется странным: она оглянется на череду проведенных экспериментов и удивится, что именно она избрана, именно ей не удается уничтожить кота. Но если отнестись серьезно ко многомировой интерпретации, поневоле приходишь к выводу, что кто-нибудь обязан не справиться с этой задачей – умертвить животное. А когда кот наконец погибает от ее руки, она будет знать, что в другой вселенной кто-то еще – очередная ее версия – в который раз не сумел это сделать. Так оно и продолжается.

– Вечно?

– Вечно.

Они посидели молча несколько мгновений. Мойра снова задумалась о телефоне и револьвере. Если Иэн отключил связь, насколько трудна задача восстановить ее? Если дело только в том, чтобы воткнуть штепсель в стенную розетку… Она представила, как возится с аппаратом и ей удается вызвать полицию, прежде чем Иэн вырывает телефон из ее рук… Нет, не выйдет. Иэн дотошен. Он наверняка снял с аппарата корпус и что-нибудь вынул изнутри. А если и нет, если даже она каким-то чудом дозвонится, сколько же им сюда ехать?.. И пушка. Пушка – не игрушка. Она прикинула, не повалить ли стол на Иэна так, чтобы придавило колени. Если не проделать это очень быстро, Иэн успеет извернуться. А чего совсем не хочется, так это привести его в дурное расположение духа, не обезоружив перед тем.

– Значит, это оно и есть? – спросила она. – Твое великое откровение? На каком-нибудь далеком сучке бесконечно ветвящейся Вселенной всегда найдется бессмертный и неуязвимый кот?

Иэн впервые выказал раздражение:

– Это не все. Далеко не все. А я-то надеялся, Мойра, что ты к этому моменту сама сообразишь.

– Что соображу?

– Как это выглядит в общем масштабе. Кот в ящике символизирует исход одного-единственного квантового процесса: срабатывание счетчика Гейгера. Представь, однако, что в ящике миллион счетчиков Гейгера и каждый нацелен на свою порцию радиоактивного вещества. Достаточно сработать одному-единственному счетчику, чтобы кот погиб. Чрезвычайно правдоподобно предположение, что по меньшей мере один счетчик Гейгера зафиксирует распад.

Мойра проговорила, тщательно выбирая слова:

– Тогда, надо полагать, кот умирает.

– Почти все время умирает, – сказал Иэн, – и тем не менее существует ветвь Вселенной, в которой этого не происходит. В любом случае найдется эксперимент, при котором ни один из миллиона счетчиков не зарегистрировал распада. Это не то чтобы невозможно, это просто крайне маловероятно – связано с какой-то экстремальной ветвью мультиверсума.

– Ладно, – сказала Мойра, – если принять твою точку зрения, выходит, что цепочка событий коллапсирует в единственный чрезвычайно маловероятный результат. И как это меняет дело?

– Меняет, потому что не существует принципиального предела, до которого можно длить процесс. Все происходящее – цепочки квантовых событий. Каждый процесс в каждой клетке твоего тела, каждая химическая реакция сводится в конечном счете к разнообразию квантовых вероятностей. И как бы сложно ни оказывалось макроскопическое событие, всегда остается конечная вероятность, что его не случилось.

– Приведи пример.

– Сама жизнь, – сказал Иэн, по-видимому слегка успокоившись. – Подумай, Мойра. Подумай о своем теле: каждая его клетка трудится на поддержание текущего момента бытия. Перетасовка молекул, их перенос через мембраны, взаимодействие с другими молекулами – все это управляется квантовыми процессами. Неудержимая лавина! Но существует небольшая вероятность – космически редкая, вынужден признать, – что каждый из отдельных квантовых процессов вдруг свернет не в том направлении, какое совместимо с продолжением жизнедеятельности. Как если бы в комнате, набитой часами, все они внезапно перестали тикать. Это исключительное событие, однако где-нибудь в мультиверсуме вероятностей оно может и обязано произойти.

– Что, если… – Мойра замялась, подыскивая возражение. Пока Иэн увлечен разговором, он вряд ли совершит что-нибудь непоправимое. – Что, если мультиверсум недостаточно вместителен для всех вероятностей? Что, если некоторые явления попросту слишком редки?