Дезертирство в Красной армии в годы Гражданской войны (по материалам Северо-Запада России) - Константин Викторович Левшин

стали образовывать организованные банды, терроризирующие население и оказывающие вооруженное сопротивление при попытке отдельных групп населения и солдат их задержать. Не имея возможности пробраться в глубокий тыл, они остаются в городах и местечках, прилегающих к району военных действий. Они всецело занимаются грабежами и нападениями»[1337]. Уже в 1917 г. «…появление массы дезертиров в деревнях России меняло политическую атмосферу на селе и объективно превращало многих солдат, покинувших фронт, в активный фактор аграрного брожения»[1338]. Т. Шанин писал о преимущественном выборе крестьянами третьего, зеленого пути в тот момент, когда та или иная территория стояла перед дилеммой между белыми и красными[1339].

Книга С. З. Федорченко «Народ на войне» прекрасно передала атмосферу эпохи глазами крестьянско-солдатской массы. Отметим, что почти все упоминания о дезертирах помещены здесь в главу «Зеленые». Несмотря на такой заголовок, они представлены скорее как жертвы ситуации, а не враги, разбойники. Лесная жизнь трудна и малоприятна как с моральной, так и с физиологической стороны, это тот выбор, который сделали в большинстве своем неплохие люди, часть простого народа, перепаханного войной. В уста одного из таковых вложена фраза: «Я войну до последнего ненавижу. Я рад бы на свое дело силу тратить, да не на войне. А теперь только война и живет». Причины, толкнувшие к дезертирству, отражены в следующих высказываниях: «Не мог я русской крови видеть… Вот я и ушел в лес. А там и того хуже… А я в лес ушел обдумавши. Месяц-два – кончится война, я целым выйду… Кто так, а я прямо скажу: страхом хворать стал. Вот и убег в зеленые»[1340].

В связи с записями С. З. Федорченко любопытно упомянуть и о поэтическом народном произведении «Марш зеленых», созданном в Вологодской губернии и изъятом местной ГКД. В десяти четверостишьях описана жизнь дезертиров в постоянном ожидании облавных отрядов, единодушная поддержка со стороны односельчан, стремление к организованному сопротивлению. В «Марше» выражены мотивы, заставившие их бежать из армии («…бросили службу, || Желая заняться трудом. || Довольно проклятую бойню || И все разошлись по домам»), взяться за оружие против советской власти («Крестьяне уж все испытали || Советской республики гнет || От голода, голода пухнет || Русский свободный народ»). Анонимный автор особо отметил, что дезертиры-зеленые не верят большевистской агитации, отказываются воспринимать ее: «Узнавши засилье и травлю || Не стали народ убивать… не стали газеты читать»[1341].

Скопление дезертиров в банды, по воспоминаниям председателя Петроградской ОКД в первой половине 1919 г. Н. А. Угланова, было чрезвычайно серьезной проблемой в Псковской, Новгородской, Череповецкой и Петроградской (сохранен порядок перечисления Н. А. Углановым) губерниях[1342]. Уже 26 ноября 1918 г. в Луганской волости Холмского уезда дезертиры обстреляли венный комиссариат, причем позже к ним присоединились и крестьяне. В начале 1919 г. в Опочецком уезде можно было наблюдать, как в ряде волостей, например Печано-Горайской и Полянской, «дезертиры собираются толпами в 50 и более человек, вооружены и скрываются в лесах»[1343]. С мая – июня 1919 г. в документах, касающихся борьбы с дезертирством, начал все чаще встречаться термин «зеленые». В одной из сводок, подготовленных ЦКД, разъяснялось, что так именуют себя активные организованно восставшие дезертиры[1344]. Из Луги 4 июня 1919 г. писали: «Кроме белых и красных появились еще зеленые черти, банды которых состоят из дезертиров»[1345]. Основными лозунгами зеленых восстаний в исследуемом регионе были «Долой войну!» и «Да здравствует свобода дезертиров и частная собственность, долой жидов и кровопийц-коммунистов!»[1346].

Конечно, при слове «зеленые» вряд ли на ум в первую очередь должна приходить Псковщина, Новгородчина, а уж тем более Петроградская губерния. Без сомнения, масштаб данного движения на Украине, в Поволжье, Тамбовщине был много крупнее. Да и крестьянских добровольческих дружин для борьбы с «бандитами и дезертирами», имевших место, например, в Царицынской губернии, в исследованном регионе не было[1347]. И все же роль этой силы в истории Гражданской войны на Северо-Западе была весьма велика, как и влияние фактора массового дезертирства на зеленое движение. В этой связи любопытно, что одно из главных изданий последних лет по проблеме «воюющего крестьянства» в годы Гражданской войны в России при широчайшем территориальном охвате совершенно обошло стороной исследуемый регион[1348].

Рассматривая конкретные причины таких выступлений на территории Петроградской губернии в 1919 г., Г. С. Пухов выделил 16 восстаний, которые были фактически спровоцированы ловлей властями дезертиров и антидезертирской работой вообще[1349]. С. П. Оликов называл «нажим Советской власти на дезертиров» основной причиной крестьянских восстаний и широкой деятельности бандитских формирований[1350]. За 1918 г. волнения призывников по Псковской губернии прошли почти во всех уездах, толпа мобилизованных в одной из волостей собрала сход и намеревалась громить военный комиссариат[1351]. За первую половину 1919 г., по подсчетам Т. В. Осиповой, крестьянские восстания с непосредственным участием дезертиров прошли в 124 уездах Европейской России[1352]. За первую половину 1919 г. в трех губерниях аграрного центра (Воронежской, Курской, Орловской) из 238 восстаний 51 произошло вследствие мобилизации (21 %), еще 35 раз восставали непосредственно дезертиры (14 %)[1353]. С февраля по июль 1919 г. только на территории Тверской губернии произошло 43 выступления дезертиров[1354]. В Петроградской губернии в 1919 г. «банды дезертиров» активно действовали в Лужском и Новоладожском уездах. Возглавлялись они, по материалам отчетов Петроградской ГКД, «местными контрреволюционерами»[1355]. В частном письме из Петрограда (21 июня 1919 г.) сообщалось: «Многих призвали, но не хотят идти, скрываются в лесах, говорят, что их целые тысячи, что они имеют свое командование, свои орудия и пулеметы, но грабят и отнимают у крестьян, чтобы прожить»[1356].

Дезертировавшие из частей Красной армии и уклонявшиеся от мобилизации создавали предпосылки для антисоветских волнений в исследуемом регионе главным образом весной – летом 1919 г. Лишь отчасти можно согласится с Г. С. Пуховым, писавшим, что после отражения наступления Юденича дезертирские восстания прекратились. Однако масштабы движения сократились[1357]. Лужская УКД в ноябре 1919 г. отчаянно заявляла о необходимости срочной поддержки в широкой борьбе «против тыловой армии дезертиров, местными средствами она велась до сего времени не особенно успешно, причина этому отсутствие необходимого количества вооруженных сил… В целом ряде волостей дезертиры при помощи местных крепких крестьян разгоняют Советы, захватывают оружие военкомов и создают вооруженные отряды, которые существенно мешают боевым операциям против белых»[1358].

Н. А. Корнатовский уделил в своей работе большое внимание зеленому движению в Псковской губернии, которая «занимала особое место по размаху крестьянских восстаний и дезертирству. Волнения продолжались вплоть до момента окончательной ликвидации в ноябре Северо-западной армии Н.