Медвежья злоба - Валерий Петрович Кузенков

самолёт, оторвавшись от земли, стал набирать высоту.

– Красивый, – сказал кто-то, глядя сверху на посёлок.

– А где крыша пивнухи нашей? – спросил Митька.

– Вон!

– Нет, та круглая.

– Не туда смотришь. Правее…

Самолёт сделал над посёлком круг и взял курс на озеро. Голубое показалось сразу. Среди зелёной тайги вдруг раз – и огромное белое поле.

– Вон оно, озеро! – крикнул дед Егор.

– Ничего себе! – удивились те, кто первый раз посещал это место.

– В диаметре километров сорок будет, – сообщил мужикам Митька.

– А ты откуда так географию края знаешь?

– Знаю. Бывать здесь приходилось. Пёхом протопал все берега. Хотя могу и ошибиться на несколько вёрст. Кто их мерил, эти километры, здесь, в тайге? – Митька не отрываясь смотрел на озеро.

Самолёт сначала облетел вокруг озера, затем пошёл ещё на один круг.

– Ветер проверяет…

– Как проверяет?

– Ну, направление ветра выясняет.

– Зачем?

– Чтобы было легче салиться.

– А…

Самолёт зашёл на посадку. Людей снова тряхнуло. Кобель деда Егора взвизгнул от испуга. Но лыжи «кукурузника» уже скользили по заснеженной глади Голубого озера. Самолёт проехал по льду несколько сот метров, на несколько секунд остановился и плавно стал разворачиваться.

– Что это с ним?

– Сейчас к бараку подъедет, чтобы тебе барахло было ближе таскать…

Действительно, самолёт заскользил в направлении берега. Когда до берега оставалось всего ничего, все увидели среди деревьев добротно построенный барак.

– Этот, что ли?

– Этот! Госпромхозовские ладили. Тут нам и жить. – Дед Егор оглядел свою бригаду.

– А что? Гостиница ничего.

– Сейчас проверим.

Самолёт заглушил двигатель и остановился. Открылась дверь в кабину лётчиков, из-за неё высунулся молодой белобрысый парень.

– Конечная станция, артельщики. Стоянка полчаса. Попрошу покинуть авиалайнер, и не забудьте его разгрузить. Грузчики в этом аэропорту по штату не положены. – Он улыбнулся.

Все заворчали и стали собираться. Первым на нетронутый снег выпрыгнул кобель деда Егора. Крутнулся на месте, осмотрелся и рванул по льду от самолёта.

На разгрузку, как и предполагали лётчики, ушло около получаса. Мужики брали вещи и сразу уносили их к бараку, складывая на крыльце.

– Ребята, мы разгрузку закончили, – подошёл Митька к лётчикам. – Вы вот что – назад за нами полетите, водочки взять не забудьте. Мы сейчас пустые – сухой закон. А улетать будем, неплохо бы и отвальную устроить. Ящик не помешает.

– Во даёт, – смеялись пилоты. – Ещё приехать не успел, а уже об обратной дороге думает.

– Да ладно. Привезёте?

– А рыба будет?

– Поймаем пеляди, дам, сколько скажете. Не жалко людям хорошим.

– Уговорил. Жди…

– Проводил? – спросил дед Егор вернувшегося в барак Митьку.

– Даже рукой помахал.

– Чего разговаривал-то?

– Да так. Просил вернуться.

– Куда деваться, обязательно прибудут, директор с них не слезет, рыбу отсюда на горбу не потащишь.

– Если поймаем.

Дед Егор усмехнулся Митькиным словам.

– Поймаем. Ещё и поохотиться успеть нужно. Вон мимо барака соболь прошел.

– Где?

– Видишь, кобель следок нюхает. Ночной следок.

Митька увидел на снегу двойные отпечатки соболиных лап.

– Может, того?

– Чего – того? Работай. Сначала лов наладим, а потом и пособолюем. Я не привык людей обманывать, которые мне доверяют.

Митька сделал вид, что обиделся на резкий тон деда. Замолчал, взял большой тюк с матрацами и поволок его в барак. Следом вошёл Егор.

Мужики, прибывшие на лов пеляди, люди бывалые. Многие хоть и без определённого места жительства, но жизнью были битые и к ней приспособленные. Пока Митька провожал самолёт, пока разговаривал с дедом, без дела не сидели. Топилась, стоявшая посреди барака огромная печь, сделанная из большой железной бочки. Закипал чайник. Ребята выметали старый мусор из-под нар, раскладывали постели.

Егор как бригадир определил каждому из артельщиков круг его обязанностей. Готовить решили по очереди. Дед собрал ружьё, расчехлил карабин и мелкашку. Оружие – символ его власти, повесил на стену над своей кроватью-нарами. Без разрешения дотрагиваться до оружия запретил всем, даже Митьке. Бригада на это согласилась. При этом добавил:

– Время светлое есть. Как поедим, будем собирать домики из рубероида, потом их на лунки поставим. Дров мелких для печек наготовить и морило сделать. Дальше – отдых, а с рассвета на лёд, сети устанавливать.

– Базара нет, бугор. Лишь бы деньги были, – за всех ответил один из рыбаков.

– Будете пахать – будут, – подвёл итог Егор.

С рассвета все вместе налаживали рыбачку. Делати во льду лунки. Устанавливали над ними домики, чтобы от ветра не околеть, и снегом лунки не заносило. Установили внутри маленькие, миниатюрные печки. Дровишки рядом. Когда с сетью работаешь у лунки, тепло не помешает. Норило проталкивали подо льдом от лунки к лунке. Сети поставили. Пока трудились, день и прошёл. За ним ещё один. Зимой дни короткие.

Первые рыбины попались сразу. Крупную жирную озёрную пелядь было приятно выбирать из сетей. Тем более рыба шла хорошо, экземпляры весом до двух килограммов летели на лёд. Падали, бились на снегу и засыпали на морозе навсегда. Кучи мороженой пеляди росли день ото дня.

Как-то вечером Егор подошел к Митьке.

– Завтра с утречка в тайгу сходим. Ребята сказали, идите, только без свежатинки не возвращайтесь. Консервы и рыба в разном виде поднадоели.

– Может, сохатого грохнем? – обрадовался Митька.

– Вряд ли. Здесь лосей мало, да и такая прорва мяса нам ни к чему. Зайчишка или глухарик будут в самый раз. А вот собольков побольше – не помешает.

Дед Егор хитро улыбнулся и посмотрел на кобеля, который сегодня был пущен в барак и лежал, свернувшись кольцом, у печки.

– Что, Кучум, соболя возьмём? – Лайка подняла красивую голову и посмотрела на хозяина. Чуть вильнула пушистым хвостом.

– Видишь, Митька, хвостом качнул. Говорит, возьмём.

– Да уж, собака говорит.

– Вот тебе и да уж! – передразнил Митьку дед. – Завтра увидишь.

Собрались охотники в тайгу затемно.

– Не рановато ли, дед? Небо ещё тёмное.

– Темное? – переспросил Егор. – Небо светлеет, радует глаза. В самый раз. Пошли.

Егор вышел на улицу из барака. К нему подбежал кобель. Увидел хозяина с ружьём на плече, завертелся волчком.

– Во Кучум даёт! Знает, что на охоту, – посмотрел на кобеля Митька.

– А ты говорил вчерась, что собаки не разговаривают. Ещё как разговаривают. Одна беда – не все люди их понимают. Но это проблемы людей. – Егор поправил рюкзак за плечами и зашагал к лесу.

День для охоты выдался хороший. Когда рассвело и взошло солнце, снег на деревьях заискрился, заиграл. Морозец был небольшой, от силы градусов десять. Неглубокий снег давал охотникам и кобелю свободно передвигаться по лесу. Кучум челночил тайгу перед людьми. Он появлялся у них на глазах всего на какие-то доли секунд: осматривался, определяя направление