Четверть века в Америке. Записки корреспондента ТАСС - Андрей Шитов

На этом архивная подборка по сути обрывалась. В последнем документе на одном листе, датированном 25 апреля 1985 года, текст был почти полностью вымаран. Непонятно было даже, посвящен ли отчет целиком Довлатову или он в нем просто упоминался. Обрывки фраз свидетельствовали о «поэтических чтениях, состоявшихся в книжном магазине „Черное море“ на Брайтон-бич», о чьей-то поездке «на чехословацкий курорт Карловы Вары…»

24 августа 1990 года Сергей Довлатов умер в Нью-Йорке от сердечной недостаточности по пути в больницу. Я передавал в Россию известие о его кончине. Несмотря на позднеперестроечный период, на ленту ТАСС вышла новостная заметка размером буквально в четыре фразы, но я тогда был рад и этому. С тех пор громкая посмертная слава сделала Довлатова на родине современным классиком.

В этом же статусе, осененном «лавровым отблеском», пребывает и Иосиф Бродский. Но об этом знаменитом русском американце архивариусы в спецслужбах США не смогли для меня накопать вообще ничего. Что-то, помнится, присылали на паре страниц про некоего Джозефа Бродски, но не поэта, а его тезку и однофамильца. О чем конкретно шла речь, я за давностью лет уже и не упомню.

После проекта с «делами мертвых писателей» новых вопросов к американскими силовикам у меня не возникало. Через несколько лет у них появился вопрос ко мне, но прежде, чем об этом рассказать, мне надо сделать еще одно небольшое отступление.

Фото к Главе 14:

14.1. Фото из следственного дела ФБР на советского разведчика Ж. А. Коваля (агент Дельмар)

14.2. «Доктор Живаго» издания ЦРУ США

14.3. В музее Агентства национальной безопасности США, 2011

Летом 2015 года я отправил жену с сыном в отпуск в Москву и готовился лететь за ними следом, билеты были уже взяты. Но перед этим предстояла неприятная процедура — поход к врачу.

«Если жив пока еще — гимнастика!»

Несколькими месяцами ранее тассовский приятель, корифей-индолог, рекомендовал в Facebook некую тибетскую гормональную гимнастику. Как человек внушаемый, я обратил внимание, во-первых, на источник рекомендации: человек заведомо знает, о чем пишет, и плохого не посоветует. А во-вторых, на то, что упражнения предлагались явно для людей занятых и ленивых: по 10–15 минут с утра в положении лежа, можно хоть с закрытыми глазами.

В общем, решил попробовать. Посоветовался с женой, которая у нас домашний Dr. Mom. Она сказала, что знает об этом комплексе упражнений, но сама не делает, поскольку бралась и добилась только того, что заболел проблемный зуб, который до этого долго не давал о себе знать. В комментариях и другие люди предупреждали, что комплекс бередит старые и выявляет новые болячки.

У меня самого после первых занятий немного поныло ухо, которое прежде порой беспокоило после заплывов в бассейне. Но других осложнений не было, и я продолжал выполнять необременительные утренние растирания в дополнение к походам в спортзал, где бывал не каждый день, но зато уж старался «грузиться» до изнеможения.

«Хотите посмотреть?»

На эти нагрузки и пало мое подозрение, когда однажды, вернувшись домой из спортзала, я вдруг помочился кроваво-красной жидкостью с какими-то даже «хлопьями» густого бордового цвета. Терапевт выписал направление к специалисту в клинике Джорджтаунского университета. Вот туда я и собирался успеть до отъезда в отпуск.

Доктор Банди оказался улыбчивым молодым индийцем. То, что он обнаружил при обследовании в моем мочевом пузыре, его восхитило. «Хотите посмотреть? — радостно предложил он, пытаясь развернуть ко мне экран монитора. — Вот она, голубушка. Да какая большая!»

Но мне любоваться собственными внутренностями как-то не захотелось. Разочарованно отвернувшись, Банди велел оправиться и подождать его в коридоре. Я уселся там на стул и принялся размышлять, может ли услышанное означать что-нибудь другое кроме опухоли.

Вышедший из смотрового кабинета врач сразу положил конец моим сомнениям. «Это почти стопроцентно рак», — сказал он и предложил мне следовать за ним.

Вот тогда я узнал, как подкашиваются ноги. Сделал шаг или два, но дальше перед глазами все поплыло, и я грохнулся на пол. А очнувшись, увидел перед глазами встревоженное лицо медсестры.

За ее спиной маячил тот же Банди. Мне показалось, что он не столько напуган, сколько удивлен моим обмороком. Улыбка на его лице стала слегка озадаченной.

Катастрофические заболевания

При падении я ударился головой о косяк и разбил затылок. Пришлось чуть задержаться в больнице, чтобы мне его заштопали.

И это была единственная процедура, которая задним числом вызвала вопросы у моей страховой компании. Да и то мне просто позвонили уточнить, в чем, собственно, было дело.

Разъяснения мои всех устроили, и все дальнейшее общение со страховщиками происходило в форме переписки. Точнее, те имели дело напрямую с клиникой, а меня об этом, по-моему, просто периодически уведомляли, даже не указывая стоимости процедур. Во всяком случае, ни я сам, ни мой офис (а страховка была служебная) точно не платили ни копейки.

Страшно себе представить, что было бы, если бы страховки не было. Как я уже упоминал, понятие «катастрофическое заболевание» — не в медицинском, а в финансовом смысле — родилось именно за океаном.

Уже на моей памяти один из корреспондентов ТАСС скоропостижно умер от рака в нью-йоркской больнице. Тогда счета, насколько мне известно, исчислялись многими десятками тысяч долларов. Но даже после того случая медицинскую страховку тассовцам в США приобрели не сразу, а лишь после того, как при Обаме в рамках его реформ она стала обязательной по закону.

Ранее же предполагалось, что советские и затем российские граждане могут лечиться у врачей, прикомандированных к диппредставительствам. На самом деле обычно этого и в самом деле было достаточно. Но из-за ограниченности выбора порой возникали курьезные ситуации.

Например, на моем вашингтонском веку одно время лучшим врачом в посольской поликлинике негласно считалась женщина-гинеколог. И все — и дамы, и господа, и взрослые, и дети — старались записываться на прием со своими болячками именно в ее дежурство. И она всем помогала.

Welcome to the club!

Очухавшись, я объяснил американцам, что собираюсь лететь домой в отпуск. «Не проблема», — ответили мне и записали на операцию за два дня до вылета.