Милые развлечения - Стелла Камерон

– Я думаю, Перис достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения, – сказал Морис отнюдь не безразличным тоном.

– Перис, – обратился к ней Тобиас, и когда она подняла на него глаза, спросил: – Что у нас с тобой?

Перис сильно покраснела, а Тобиас усмехнулся и через стол протянул к ней руку. Перис нерешительно коснулась его ладони кончиками пальцев.

– Черт их разберет, – проворчал Попс. – Черт разберет, что у этой молодежи на уме.

– Что у нас, Перис?

Перис вздохнула и сказала, склонив голову как бы в поклоне:

– У меня самые честные намерения.

– Кто их разберет? – пробормотал Попс.

– Маленькие синие птички и тыквы? – предложил Тобиас. Он смотрел на нее совершенно серьезно.

Сердце Перис замерло.

– Не знаю. Может быть, лучше индейку?

– Да? – разочарованно спросил Тобиас.

– Посмотрим.

Попс бросил пачку долларов и, подойдя к жене, обнял ее.

– По мне, странное что-то они говорят. Но, наверное, друг друга они понимают, Эмма.

Морис накрыл руку Перис своей огрубевшей от работы рукой.

– Что бы ты ни решила, мы с Берил все примем. Что хорошо для тебя, хорошо и для нас, Перис, – он взглянул на Тобиаса. – Не ошибись на этот раз.

– Пусть этот дом станет свадебным подарком для вас, – заговорил Попс, опуская кулак на розовую поверхность стола. – Вот так. Это лучший подарок от меня, а?

Перис не осмелилась поднять глаза на Тобиаса, услышав его вздох.

– Сначала, Эмма, на Аляску. А потом посмотрим весь мир. Лучше сделать это сейчас, пока я еще достаточно молод, чтобы получить от путешествия удовольствие.

– Ну, – сказал Найджел; прислонившись к пассажирской дверце джипа, он наблюдал, как Тобиас ведет машину. – Нас здесь как раз четверо. Мы с Синтией просто умираем от любопытства, что там произошло у Попса?

В фургоне передвижной радиостанции они заехали аж в Эверетт, к северу от Сиэтла, где Тобиас оставил свою машину. Тобиасу хотелось, чтобы рядом с ним сидела Перис, а Синтии бы лучше и вообще не было. Но, пока он не довезет Синтию с Найджелом до дома, приходилось мириться с тем, что есть.

– Рассказывай, – теребил его Найджел. – Вы оба и двух слов не сказали с тех пор, как вышли оттуда. Старик как, на смертном одре или нет?

– С Попсом все будет в порядке, – сказала Перис.

– Куда вас двоих отвезти? – спросил Тобиас.

– Ко мне, – потребовала Синтия. – Нам с Перис надо поговорить.

– Я имел в виду, тебя и Найджела, – Тобиас перестроился в левый ряд и прибавил скорость. – К тебе так к тебе. У нас с Перис свои планы.

Тобиас почувствовал, как разозлилась Синтия, и это неожиданно обрадовало его.

– Так и быть, отвези Синтию домой, – сказал Найджел совершенно спокойно. – А я вернусь в офис, мне надо закончить кое-какую работу. Из-за этой увеселительной прогулки я отложил дела.

Во второй раз за этот день Тобиас испытал благодарность к своему сводному брату.

Тобиас не мог поделиться с Перис своими мыслями, но он намеренно отвез сначала Найджела в офис на улицу Стюарт, а потом вернулся к дому Синтии. Вчера вечером Перис говорила о том, что Вивиан Эстесс надела на вечер у Астора Бэркена копию ее ожерелья. Почти в той же фразе, и вряд ли случайно она обмолвилась, что ходят слухи, будто его с Вивиан связывает нечто большее, чем просто знакомство.

Когда же Тобиас напрямую спросил, не Синтия ли выдвинула предположение, что так или иначе не без его помощи у Вивиан появилось это ожерелье, Перис втянула голову в плечи и перевела разговор на другую тему.

Чтобы упредить все попытки Синтии навредить им с Перис, лучше всего пойти на открытую конфронтацию с Синтией в присутствии Перис.

Когда Тобиас возвестил о своем намерении «проводить Синтию до дверей, чтобы с ней ничего не случилось по дороге», Перис весело улыбнулась. Синтия показала ей кулак и первая вошла в дом. У дверей лифта она обернулась к ним:

– Вовсе необязательно подниматься со мной.

– Нам надо, – ответила Перис.

– Нам надо, – повторил Тобиас вслед за ней. – Синтия, мы так долго были врагами. Почему бы не закопать топор войны?

Лифт нес их вверх, а Синтия, нервничая, покусывала остренькими зубками нижнюю губу.

У ее двери лежала длинная коробка из цветочного магазина. Синтия ахнула, подхватила коробку и, разглядывая сквозь целлофановую крышку желтые розы, вошла вместе с Тобиасом и Перис в квартиру, которую занимала после развода.

Тобиас раньше здесь не был. И больше не собирался сюда приходить.

Розы рассеяли нервозность Синтии.

– Помоги мне поставить их в воду, – губки Синтии изогнулись в самодовольной улыбке. – Нам всем надо немного выпить. Сделаешь одолжение, Тоби? – Она зашагала в кухню, которой, судя по царившему там идеальному порядку, никогда не пользовалась, держа коробку, как ребенка, на сгибе руки.

– Вино в холодильнике, – пропела она. – Но сначала достань вон ту хрустальную вазу, дорогой.

Тобиас стиснул зубы. Ей удалось eго задеть. И вдвойне удалось, если она хотела показать Перис, что еще может командовать им.

Перис принесла высокую тяжелую вазу, на которую указала Синтия, и налила туда воды. Тобиас не стал доставать вино.

– Мы хотели поговорить с тобой об ожерелье, в котором Вивиан была у Астора Бэркена, – он присел на низкий столик под висящим на стене телефоном. – У Перис сложилось мнение, что мое имя когда-то было связано с именем Вивиан. Ты что-нибудь об этом знаешь?

– С чего ты взял? – Синтия, избегая смотреть на них, откинула волосы с лица. Она вынула розы из коробки и положила их на столешницу из черного мрамора рядом с раковиной, достала ножницы из ящичка с металлической отделкой и принялась подрезать концы стеблей.

– То есть до тебя никогда не доходили слухи обо мне и Вивиан?

– Никогда, – отрезала Синтия и уронила цветок в воду.

Тобиас заметил, что она не показала никакого интереса к конверту, приложенному к такому недешевому подарку.

– А ты не хочешь прочесть записку?

– Ой, – она кокетливо прикусила язычок. – Я знаю, от кого эти цветы, – и заговорщически улыбнулась.

Тобиас думал, что она уже не сможет испортить мнение о себе в его глазах; оказалось, он ошибался.

– Почему бы тебе не поделиться с нами своим секретом? Мы с Перис хотим знать каждый счастливый момент в твоей жизни, правда, Перис?

Милая Перис, Плакса в запыленных сандалиях, – все ее чувства ясно читались в ее взгляде. Она не заслужила этого, особенно после того, что ей пришлось пережить.