Феи Гант-Дорвенского леса - Марина Александровна Беляева

собрались?! — возопил в ужасе Имбирь. В одно мгновение он прыгнул, как ласка, прямо на руку Кейтилин, и вцепился в неё всеми конечностями. — А ну положи! Положи немедленно! Они же его съедят, и нам не достанется!

— А ну отцепись!

Тилли схватила Имбиря и резко потянула его на себя. Несмотря на сильный рывок, сделанный Тилли, Имбирь сопротивлялся и держался до последнего, пока девочка не додумалась принца пикси пощекотать. Это сработало, и теперь оставалось самое важное: удержать брыкающуюся, извивающуюся и кусающуюся фея в руках. А это не так-то просто!

— Тилли, что мне дальше делать? — спросила Кейтилин, держа в руках кусочек хлеба, маленькую свеклу и морковку. — Имбирь, а ну-ка прекрати!

— Просто положи у стены. А потом выродка у меня этого забери, — прорычала Тилли. — Иначе я ему шею сломаю!

На эти слова Имбирь сверкнул глазами и больно укусил Тилли. Та вскрикнула, выронив принца на землю, а тот показал ей язык и быстро побежал к выходу из пещеры, недовольно бормоча и ругаясь под нос. Кейтилин запоздало выкрикнула его имя, но его словно след простыл.

— Каков мерзавец! — воскликнула гневно Кейтилин, быстро подходя к подруге. — Ох, Тилли, он тебя сильно цапнул?

— Нормально, — глухо произнесла девочка, глядя на то, как из фиолетово-синей ранки медленно начинает течь кровь. — Поболит и пройдёт. Дай мне еду, я всё сама сейчас сделаю.

— Точно? Ты же ранена…

— Да мне ещё и не так заехать надо! — неожиданно выпалила Тилли, и Кейтилин испуганно замолчала. Её красивые глаза округлились, и Тилли ожесточенно думала о том, что даже исчезновение волос не делает Кейтилин полной уродиной. — Отдай уже, я всё сама сделаю! Если хочешь помочь, так будь добра, плюнь мне в лицо и иди наружу!

Кейтилин растерянно заморгала глядя на внезапно разбушевавшуюся Тилли. Будто заворожённая, она положила еду на землю, не сводя глаз с Тилли — как будто бы до конца не веря в происходящее. Вероятно, Кейтилин хотела что-то сказать, так как на мгновение открыла рот, но затем передумала. Её лицо приобрело решимость, девочка встала с земли и нетвёрдым шагом направилась к выходу.

— Я подожду тебя снаружи, — сказала она. — Но плевать не стану, и не жди.

— Какие мы гордые, — презрительно фыркнула Тилли вслед, но Кейтилин пропустила её слова мимо ушей.

Тилли осталась одна.

Она переложила съестное ближе к стене; в этом не было никакой необходимости, но ей срочно нужно было чем-то занять руки. Мысли путались, и в голову приходили идеи одна безумнее другой: попросить сейчас Паучьего короля забрать Кейтилин, убежать вглубь шахт и там умереть от голода, лечь на пол и разреветься, заснуть, съесть забранное у Кейтилин и подождать, пока сердитые нокеры сами её не убьют… Всё что угодно, лишь бы не выходить наружу и не встречаться лицом к лицу с лысой Кейтилин и её постной рожей.

Лучше бы она её ударила. Лучше бы наорала, прокляла, что угодно сделала, но только не это прощеньице, к тому же даже не настоящее. А если настоящее, то всё ещё хуже — что Тилли должна с ним делать?..

— Спасибо, добрые нокеры, — заговорила она. — Спасибо, хозяева шахт и подземелий, что не обидели нас, не напали и не дали камню прилететь нам на голову.

(«Хотя лучше бы мне на голову упала сотня камней!»).

— Спасибо, маленький народец, за доброту. Угощайтесь, дамы, угощайтесь, дети, а нас, феи, не ешьте!

И плевок перед собой, как завершающая часть заклинания. Мама ещё говорила, что можно плевать на еду, но это только не со всеми феями срабатывает — некоторые могут и обидеться, что им подношения испортили. Поэтому Тилли благоразумно плюнула себе под ноги — лучше бы себе на рожу, конечно, но, увы, так сделать нельзя. Хотя если фея особенным образом заколдует…

Может, в самом деле от них убежать? Ну а что, попытаться-то она может. Конечно, Кейтилин за ней вслед кинется, но вдруг пронесёт?

Лучше бы её не было.

Тилли вспомнила съеденного мальчика, Паучьего короля, вспомнила покорное и грустное лицо матери с повязкой на глазах, и ей стало так тошно от самой себя, так противно, что слёзы сами полились из глаз и потекли по носу, падая на пол.

К чёрту, надо бежать. Хоть куда, но от Кейтилин подальше. Она и так достаточно бед ей принесла…

— Эй.

Тилли вздрогнула и обернулась. Рядом с ней сидел Имбирь, исподлобья поглядывая на неё сверкающими зелёными глазами.

— Чего припёрся? — всхлипнула Тилли, ладонью вытирая лицо. — Иди снаружи, сейчас уже иду.

— Ещё грубишь, — пробурчал Имбирь, поджимая под себя ноги. — Мне сказали прийти и перед тобой извиниться, я и пришёл. Чего сразу рычать-то на меня?

— Кто сказал? Кейтилин? А ты больше слушай её…

— А кого ещё слушать, тебя, что ли? — презрительно фыркнул Имбирь. Он встал и продолжал прожигать Тилли своим взглядом. — Извиняюсь вот.

— Очень мне нужны твои извинения, — фыркнула Тилли, вставая. Никуда она сейчас не убежит, потом тогда, когда возможность выпадет. — Пошли уже, придурок. Когда ночь наступит, я тебе все зубы вырву, чтобы не кусался больше.

— Ах вот как! — топнул ножкой Имбирь. Он двинулся вперёд, ничуть не отставая от зашагавшей Тилли. — Когда я женюсь на Кейтилин, то обязательно прикажу тебя казнить, немытое ты пугало!

— Ты? Женишься? — рассмеялась Тилли: почему-то это самоуверенное утверждение Имбиря заставило её почувствовать себя лучше. — Да ты ей до колена не достаешь, чудик!

— И что тут такого? — Имбирь быстро взобрался на Тилли и оказался у неё на плече. — А ты глазач, и что дальше?

— Но я-то замуж не иду ни за кого, тупоумина, — голос Тилли стал значительно теплее, хотя она продолжала говорить язвительно. — Может, рассказать тебе, как твоя прошлая свадьба провалилась, умник?

— Жаль, я не могу тебе выцарапать глаза, — фыркнул Имбирь. — Руки жалко об такое отребье марать.

— Давай, ну-ну, болтай мне тут. Ты ж меня ни разу победить не смог.

— А кто тебе руку до мяса прокусил?

— А кто тебе чуть спину не сломал?

— Конечно, ты, ты же злая! Ой, болит, ой, как болит, сейчас умру совсем!..

И они вышли из пещеры, навстречу яркому осеннему солнцу и не по-октябрьски светлому дню. Девочка и пикси продолжали ругаться друг с другом, пока Кейтилин снаружи раскладывала скромный обед на троих (три морковки, вода и маленькие кусочки вяленого мяса). Тилли и Имбирь не оборачивались назад, а если бы обернулись, то увидели, как кто-то тщательно нюхает, а затем проглатывает их еду.

И это были не нокеры.

Глава