📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДомашняяПарадокс добродетели - Ричард Рэнгем

Парадокс добродетели - Ричард Рэнгем

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 80 81 82 83 84 85 86 87 88 ... 118
Перейти на страницу:

Возьмем, к примеру, высадку в заливе Свиней. 17 апреля 1961 года президент США Джон Ф. Кеннеди приказал десанту из 1400 кубинских изгнанников высадиться в заливе Свиней на Кубе. Всего за три дня они потерпели сокрушительное поражение со стороны значительно превосходящих сил противника. Ретроспективно решение о высадке кажется полным безумием. США располагали всеми данными о мощности кубинских вооруженных сил. Ничто не подтверждало громких заявлений о том, что 30 тысяч человек из организованного сопротивления “прорвутся сквозь войска Кастро и перейдут болота, спеша на помощь освободителям”54. “Как же я мог допустить такую глупость?” – недоумевал после этого Кеннеди55. Большая часть его команды пребывала в таком же замешательстве, не понимая, как они могли настолько неверно оценить ситуацию.

По мнению Питера Уайдена, который в 1979 году опубликовал на эту тему книгу, позже ставшую классикой, объяснялось все очень просто. Это была самонадеянность, “эго, раздутое до таких размеров, что глаза и уши отказывались принимать то, что им не хотелось видеть или слышать”56. Кеннеди, принявший решение о вторжении, отчаянно боялся показаться “слабаком” и бесконечно верил в свою удачу, а его окружение ему потакало. “Соратники Кеннеди считали, что он превращает в золото все, к чему прикоснется, и не способен проигрывать”57, – писал Артур Шлезингер. Директор Департамента планирования ЦРУ Ричард Бисселл, настаивавший на вторжении, был, по словам Уайдена, настолько амбициозным, самоуверенным и азартным, что просто не мог отказаться от своего героического плана, хотя риски становились все более очевидными. Даже потерпев фиаско, Бисселл настаивал на том, что они все сделали правильно. Секретный внутренний отчет ЦРУ, опубликованный в 1998 году, “показал картину агентства, находящегося во власти смертоносных иллюзий”58.

Заблуждения такого рода настолько типичны для войн, что они лежат в основе большинства теорий о военных неудачах.

Первые два заблуждения из списка Диксона – переоценка собственных сил и недооценка сил врага – представляют собой позитивные иллюзии59. Третье заблуждение, пренебрежение данными разведки, эти иллюзии поддерживает60. Четвертое заблуждение, сухо названное “нерациональным использованием человеческих ресурсов”, – это страшное последствие предыдущих трех заблуждений. Армии гордятся своей эффективностью и, казалось бы, всегда должны иметь аппарат, объективно оценивающий силы врага. Но на деле происходит обратное: вопреки всем ожиданиям здравого смысла, армейские аппараты гарантированно дают неверные оценки. Главная проблема заключается в формировании позитивных иллюзий. Люди склонны к неоправданному оптимизму.

Склонность к позитивным иллюзиям характерна не только для военных взаимодействий, но и для межправительственных отношений. Историк Барбара Такман показала, что во все эпохи и во всех регионах власти регулярно проводят политику, противоречащую их собственным материальным интересам. Это происходит даже тогда, когда решения принимаются коллективно, а разумные альтернативы известны всем участникам обсуждения и легко реализуемы. Вероятность таких ошибок, как показала Такман, остается неизменной на протяжении трех тысяч лет и не зависит ни от истории, ни от типа политического режима, ни от нации или социального класса. В основе этих ошибок лежит “отказ от здравого смысла” в пользу “амбиций, тревоги, честолюбия, желания сохранить свою репутацию, иллюзий, заблуждений и стойких предрассудков”61.

Положительные иллюзии возникают всегда, когда существует конкуренция, даже если до войны дело не доходит. Марк Твен так писал об этом:

Нации не думают, они только чувствуют… каждая нация знает, что только у нее самая истинная религия, самая разумная система управления, каждая из них презирает других, каждая ведет себя по-свински и не подозревает об этом, каждая гордится своим предположительным превосходством, каждая абсолютно уверена в том, что она – любимица Бога, каждая с непоколебимой уверенностью призывает Его взять на себя командование в военное время, каждая удивляется, когда Он принимает сторону врага, но по привычке прощает Его и возвращается к лести – одним словом, весь человеческий род доволен, всегда доволен, настойчиво доволен, несокрушимо доволен, счастлив, благодарен, горд, какая бы это ни была религия и кем бы ни был правитель – тигром или домашней кошкой62.

Уверенность в своих силах распространяется и на широкую общественность. Как писал специалист по международным отношениям Ганс Моргентау63, “кумирами общества становятся герои, а не торговцы лошадьми”. В преддверии войны общество часто влияет на политические решения. Так, объявление Первой мировой войны “было встречено огромным общественным энтузиазмом в столицах всех противоборствующих стран”64 вопреки зловещим прогнозам политиков. “Сыны мои, я слышу ваше ликование / Перед трубным гласом войны”65, – писал британский поэт Уильям Ноэль Ходжсон в 1914 году, выражая чувства, которые тогда разделяли многие.

Подобные иллюзии быстро рассеиваются при столкновении с реальностью. В конце войны, после гибели сына, Редьярд Киплинг писал: “Если кто-то спросит, почему мы погибли, / Ответьте им: потому что наши отцы лгали нам”66. Кеннеди после провала операции осознал, что обманывал себя самого, и попытался найти причины своей ошибки. Победа над Кастро стала бы важной вехой холодной войны и укрепила бы престиж Кеннеди. Но попытка вывести из строя страну – союзника СССР была слишком безумной авантюрой, в основе которой лежала ошибочная оценка кубинских настроений и сил. Провал операции положил конец эйфории Кеннеди, стоил Бисселлу карьеры, подорвал доверие к США как к мировому лидеру и, по мнению Че Гевары, дал огромное политическое преимущество Кубе, превратив ее из угнетенной маленькой страны в достойного противника.

Позитивные иллюзии, заставившие США развязать войну, привели к катастрофе. Но эти иллюзии настолько типичны для периода эскалации конфликтов, что возникает вопрос об их эволюционном происхождении: как они возникли?

Ответ подсказывает психология реактивной агрессии. Решение вступить в противостояние с равным противником принимают командиры противоборствующих сторон, каждый из которых ожидает серьезного сопротивления. В этой ситуации важна уверенность. Чем больше у воюющей стороны уверенности, тем вероятнее, что она победит. Этот тезис применим не только к людям, но и к животным, и в основе его лежат два механизма: целеустремленность и умение блефовать.

Целеустремленность, основанная на уверенности в своих силах, обеспечивает абсолютную самоотдачу на пути к победе. Отвага и “твердое решение не сдаваться”67 всегда сильнее осторожности. Как говорил Гамлет: “Так трусами нас делает раздумье, / И так решимости природный цвет / Хиреет под налетом мысли бледным, / И начинанья, взнесшиеся мощно, / Сворачивая в сторону свой ход, / Теряют имя действия”68[13]. В равной схватке здравомыслящий противник, рассуждающий как Гамлет, правильно оценит вероятность своего поражения в 50 %. Соответственно, он может позаботиться о мерах предосторожности в случае поражения – например, разработать план отступления, придумать, как сократить потери, или провести переоценку сил соперника. Однако мысли о возможности поражения вызывают беспокойство (верный знак поражения) и смятение. И поскольку в борьбе равных тот, кто приложил 100 % усилий, всегда одержит верх над тем, кто приложил 90 % усилий, слепая самонадеянность обеспечивает победу. “Чемпионское мышление” нерационально, неэффективно и в большинстве случаев ошибочно, но при равных силах оно помогает направить психологические ресурсы на борьбу и повышает вероятность победы.

1 ... 80 81 82 83 84 85 86 87 88 ... 118
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?