Когда дьявол пляшет - Джон Ринго

— Да, и оно на самом деле всего лишь общее, — вздохнула Уэнди. — Самое трудное, это как раз решить, хочется ли этого тебе.

— Даже если он не просит, но ты все равно ощущаешь ползучее чувство, или он постоянно над тобой подсмеивается, или пренебрежительно перебивает, особенно на глазах у других, нет, даже если ты хочешь. — Шари замотала головой с мрачным выражением. — Нет, нет и нет.

— Все запутаннее и запутаннее, — произнесла Кэлли. — Думаю, мне следует просто подстрелить его и посмотреть, как пойдет.

— Это отпугнет некоторых совсем неплохих, знаешь ли, — с улыбкой произнесла Уэнди. — По правде, не могу представить себе парня, которого это не отпугнет.

— Я могу ранить его легко, — жалобно сказала Кэлли. — Из двадцать второго калибра. В мягкое место. Что дается без труда, не ценится.

Шари расхохоталась и покачала головой.

— О’кей, звучит похоже на план. Если он тебе нравится, и он кажется ничего, и не просит тебя улечься с ним в постель, подстрели его легко в мягкое место. Если он не вернется, ты будешь знать, что он не для тебя. Но не привыкни стрелять в него каждый раз, когда ты с чем-то не согласна, о’кей?

— Только один вопрос, — произнесла Уэнди с напускной серьезностью. — Где ты найдешь двадцать второй калибр? Я что хочу сказать, я видела триста восьмые и тридцать ноль шесть, но двадцать второй, похоже, здесь в дефиците.

— Именно его я ношу в качестве основного оружия, — фыркнула Кэлли. — Я вовсе не собираюсь носить еще и специальный «парне-испытательный» пистолет для стрельбы по парням, которые мне нравятся.

— Ты ходишь с двадцать вторым? — со смехом спросила Уэнди. — Вау, должно быть, это пугает послинов до беспамятства! Ты не шутишь, случаем?

Кэлли тонко улыбнулась.

— Давайте сходим на стрельбище. И посмотрим, кто смеется последним.

Ущелье Рабун, Джорджия, Соединенные Штаты Америки, Сол III

Пятница 25 сентября 2009 г., 13:25 восточного поясного времени

— Вот это и есть двадцать второй калибр? — не веря своим глазам, спросила Уэнди. Оружие выглядело необычно и сильно напоминало уменьшенный пистолет-пулемет Томсона с дисковым магазином наверху. Она видела крошечное отверстие дула, но ей казался нелепым образ этого воина-ребенка с двадцать вторым калибром, которым обычно восьмилетние мальчишки стреляли крыс. Оружие напоминало игрушку, хотя она сознавала опасность такого представления.

— Именно, — сказала Кэлли и подошла к границе стрельбища. — Стрельбище холодное, народ, на изготовку не брать, не целиться, никакой, повторяю, никакой стрельбы, орудие поставить на предохранитель.

Она взяла обломок шлакоблока из штабеля, с заметным отсутствием напряжения отнесла его наполовину расстояния до первой мишени и поставила на деревянную плаху, установленную там явно с этой целью.

— Это стандартные условия для демонстрации «Америкэн Сто восемьдесят», — продолжала она, возвратившись на огневой рубеж.

В хозяйстве О’Нилов было обустроено два стрельбища. Первое, на котором они готовились стрелять, представляло собой обычный полигон с мишенями. Тут имелся набор поднимаемых мишеней, круглые мишени с кольцами очков и мишени-силуэты людей и послинов, расставленные на дистанции от двухсот до трехсот метров. Другое стрельбище, вдоль въездной дороги, являлось тактическим огневым рубежом.

Кэлли оглядела группу и нахмурилась.

— Обычно это ведет Папа О’Нил, но думаю, сейчас это лежит на мне. Кто из вас уже бывал на стрельбище?

Большинство детей пошли с ними, и она сдвинула брови еще сильнее, когда никто из них не поднял руку.

— Никто не бывал на стрельбище? А где же вы учитесь обращению с оружием?

— В подгороде детям до шестнадцати запрещено обращение с оружием, — хмуро сказала Уэнди.

— Это… смешно, — сказала Кэлли.

Уэнди пожала плечами.

— Да нас и уговаривать не надо; в «Гитлерюгенде» были дети и помладше. Они обычно очень быстро сдавались и были не слишком хорошо подготовлены. Но они сражались в настоящей войне.

— Я туда ни за что не пойду, — нахмурилась Кэлли.

— Ты когда-нибудь стреляла по послинам? — спросила Шари. — Я спрашиваю просто потому… Я не видела никого в возрасте Билли, кто был бы…

— Полезным? — фыркнула Кэлли. — Видите бункер у дома? Я убила своего первого послина, когда мне было, сколько и ему, прикрывая Деду из своей винтовки, он орудовал мини-ганом. Это было во время фредериксбергского цикла приземлений. Рота послинов высадилась на входе в долину и в конце концов пошла вверх по дороге. Из холлера никто не выбрался; мы врезали по ним клэйморами, затем добили уцелевших. Так что да, я думаю, Билли мог бы оказаться вполне полезным, если бы ему позволили.

— Не я придумала это правило, — пожала плечами Шари.

— Да ладно, — отозвалась Кэлли. — Не будете возражать, если он здесь постреляет?

— А это не опасно? — спросила Шари, с беспокойством глядя на странную маленькую винтовку.

— Конечно, нет, — сказала Кэлли. — Техника безопасности на стрельбище прежде всего.

Она кратко прошлась по основам безопасного поведения на стрельбище, не забыв упомянуть про наушники, напомнила следить за постановкой оружия на предохранитель и опускать его вниз, когда кто-то находится на поле стрельбища, держать палец подальше от спускового крючка и всегда считать оружие заряженным.

— И самое главное. Никогда не направляйте оружие, даже «незаряженное» оружие, туда, куда не намерены стрелять. В целях безопасности любое оружие считается заряженным. Ружья не черная магия; они просто-напросто служат инструментом, когда надо убить кого-то на расстоянии. Обращайтесь с ними, как с полезными, но опасными орудиями, вроде циркулярки или бензопилы, и все будет в порядке.

Она подняла винтовку и включила лазерный целеуказатель. На шлакоблоке появилась маленькая красная точка.

— А если нет, то будет вот что.

Держа оружие у бедра, при этом точка на блоке едва шевелилась, она открыла огонь.

Оружие действовало тихо: раздалась серия хлопков, как у скверно отрегулированного лодочного мотора вдалеке. Лодочного мотора на высоких оборотах.

Когда шлакоблок рассыпался, Уэнди помотала головой. Каждая отдельная пуля была крошечной; сама по себе пуля двадцать второго калибра не толще соломинки для коктейля. Но винтовка выплевывала их десятками в секунду и почти без отдачи; Уэнди видела, как пули пронзали клуб пыли, точка лазера оставалась по-прежнему неподвижной.

Спустя несколько секунд затвор лязгнул и замер в открытом положении. Кэлли отсоединила диск, один патрон упал к ее ногам, и она примкнула свежий. От шлакоблока осталась кучка пыли и кусков не крупнее большого пальца.