Возвращение - Пол Кемп

Юголот подплыл над полем боя к Фарону приблизительно на расстояние арбалетного выстрела. Могущественного ультролота сопровождали восемь никалотов, по четверо с каждой стороны. Все никалоты воспользовались своей врожденной магической способностью и окружили себя множеством своих точных копий. Вместо восьми их стало больше тридцати, и Фарон не мог отличить, где настоящий никалот, а где иллюзия.

Половина никалотов замахали крыльями, вскинули зачарованные топоры и понеслись на Фарона. Ультролот последовал за ними, держа в одной руке меч, в другой — два хрустальных жезла. Остальные никалоты развернулись и полетели в сторону уступа, к жрицам.

— Берегитесь, госпожа! — с неба прокричал Фарон Квентл.

Она услышала его и взглянула вверх.

Квентл увидела, что к ней несутся покрытые зеленой чешуей юголоты. Она остановилась посреди тропы, вытащила символ Ллос и начала молиться. Данифай рядом с нею тоже запела заклинание.

— Юголоты не боятся молний, госпожа, — сказала ей Ингот. — И огня, и льда.

Квентл кивнула, продолжая творить заклинание. Жрица Бэнр знала о юголотах все и, полагая, что они дополнительно усилили свою природную невосприимчивость к магии, не собиралась прибегать ни к чему из того, о чем предупредила змея. Вместо этого, когда она завершила заклинание, каждого из приближающихся никалотов окутало облако синей энергии. Магия заклинания уничтожила в телах никалотов всю жидкость — воду, слюну, кровь. Существа успели лишь вскрикнуть в агонии, прежде чем заклятие Квентл превратило их в ссохшиеся мумии из костей и кожи, полетевшие к земле.

Всего мгновение верховная жрица упивалась их гибелью, и тут Данифай оборвала заклинание на полуслове и с маху ударила Квентл моргенштерном по затылку.

В мозгу у верховной жрицы вспыхнули искры, череп обожгла боль. Зрение ее затуманилось, она пошатнулась.

Но не упала. Почти любой на ее месте уже умер бы, но защитные заклинания Квентл смягчили силу удара.

Она вслепую хлестнула плетью за спиной, но не попала. Змеи рассерженно шипели.

Голос Данифай где-то сзади произнес:

— А вот и последнее испытание, ты, сука Бэнр. Ты против меня, я против тебя. Посмотрим, кто из нас Йор'таэ.

Квентл ощупала затылок — он был теплый и липкий от крови, но зрение уже возвращалось к ней. Она развернулась, держа плеть и щит наготове.

— Тебе следовало бить наверняка, чтобы прикончить меня одним ударом, крошка, — сказала она.

— Я немедленно исправлю эту ошибку, — пообещала Данифай и взмахнула оружием.

Халисстра пробудилась на другой стороне Ущелья Похитителя Душ. Ее привели в чувство звуки боя — звон стали, стоны умирающих.

Этот шум заглушили слова из ее видения, которые все еще звучали у нее в мозгу: «Прими себя такой, какая ты есть».

Так она и сделает. И при помощи силы, дарованной ей Ллос, она убьет Данифай Ионтирр.

Рука ее сжала рукоять Лунного Клинка, лежащего на камнях рядом с нею.

Она села и увидела, что находится на скальном выступе, высоко на горном склоне. За ее спиной зияло Ущелье Похитителя Душ. Из него вылетали души и проносились над нею.

Каменный карниз почернел от огня, местами даже оплавился. Земля была усеяна обгоревшими пауками с опаленной шерстью и поджатыми обуглившимися лапами.

— Знак, Паучья Королева? — спросила она Ллос.

Ничего.

Потом ветерок поднял мертвых пауков в воздух, закружив их в маленьком водовороте. Застыв, Халисстра наблюдала, как их крохотные тела беспорядочно мечутся в небе по прихоти ветра. Она сочувствовала им.

Глядя на мертвых пауков, она ощутила вдруг глубокий душевный трепет. Она усмехнулась свирепо и ненавидяще. Она наконец поняла.

Ллос велела ей принять себя такой, какая она есть.

Она нетерпеливо вскочила и оглядела склон.

Вот она. Узкая глубокая трещина, похожая на щель.

— Теперь я поняла, — прошептала она.

Халисстра вогнала в щель клинок до середины, ухватилась за рукоять обеими руками и дернула вбок. Меч не поддавался. Она повторила попытку еще раз. И еще. Она рычала и дергала.

Лунный Клинок треснул. Вспыхнуло малиновое пламя. Когда сталь клинка сломалась, что-то в Халисстре сломалось тоже. По ее лицу струились слезы, и она не понимала почему. Крохотное семя сомнения, ненависти, жажды силы, таившееся в ее душе, проросло и расцвело пышным цветом. Как и перед падением Чед Насада, у нее возникло ощущение, что все прошлое было сном.

Нет, поняла она. Не сном. Испытанием.

И она наконец выдержала его.

Она была Халисстрой Меларн, Первой Дочерью Дома Меларн, слугой Паучьей Королевы, и она знала, что должна сделать.

Она должна убить Данифай.

Ей необходимо было убить Данифай, так же как когда-то ей казалось необходимым увидеть свою бывшую рабыню свободной.

Халисстра смотрела, как обломок меча в ее руке почернел и съежился, свернулся и умер, будто мертвые пауки, которыми был усыпан карниз.

Она обрела новый священный символ. И получила знак.

Молитвы, которые она затвердила именем Эйлистри, магия, накопленная в мозгу, чтобы обратить ее против Ллос, разом покинули ее. Она вздохнула, обмякла и удержалась на ногах, лишь привалившись к скале.

Халисстра была полностью опустошена.

Из трещины в камне появился маленький черный паук и побежал по ее руке, руке, держащей сломанный меч. Она смотрела, как он вонзил зубы в ее тело.

Она ощутила не боль, но холод, заполнивший все ее существо. Яд растекся по ее венам, и он нес с собой…

Халисстра выгнулась дугой и вскрикнула, когда Ллос вернула ей заклинания, стертые из ее разума Эйлистри. Снова потекли слезы, но теперь она, по крайней мере, знала почему.

Переполняемая силой, Халисстра утерла лицо и подбежала к краю уступа.

Внизу под нею бушевала битва между демонами, юголотами и дроу. Вдали вырисовывался город Ллос, Вечная Паутина мерцала над бездонной пропастью, и проклятые Ллос горели в фиолетовом пламени в небе над равниной.

Все это мало интересовало Халисстру. Она смотрела только на Данифай Йонтирр, сражающуюся с Квентл Бэнр на узкой тропе, ведущей с карниза вниз.

Держа в руке священный символ, Халисстра вознесла молитву Ллос. Закончив заклинание, она почувствовала, как возросла ее сила. Она улыбнулась тому, что снова творит заклинания именем Ллос.

Она пропела слова песни баэ'квешел и сделалась невидимой.

Подготовившись, Халисстра выхватила меч Сейилл из заплечных ножен и поспешила по тропе к своей бывшей пленнице.

Фарон завис в воздухе и следил за летящими на него никалотами. Он извлек из пивафви маленькую склянку с алхимическим огнем, обмакнул пальцы в клейкое, легко воспламеняющееся вещество и поспешно произнес могущественное заклинание. Окончив, он мысленно наметил в воздухе несколько точек — по соседству с атакующими его никалотами, рядом с теми, что летели в сторону жриц, и еще несколько — наугад среди меззолотов на земле.