Люди Льда. Книги 1-47 - Маргит Сандему

падающих камней — над тобой и под тобой, и со всех сторон, только бы не запаниковать!

Ее красивая куртка мешала ей, несколько раз она почти цеплялась за камни. Шира быстро стащила ее с себя, она сделала это с грустью. Не только потому, что в горе было холодно, но и потому, что она любила эту свою одежду, единственную красивую вещь, которая была у нее, обработанную и сшитую из прекрасных мехов. Чтобы сшить ее потребовалось много дней и недель, даже месяцев.

Сбрасывая куртку, она потеряла секунду. А это была дорогая секунда. Ей пришлось тут же сорваться с места, чтобы ее не придавило. Налево… Да, вот он — длинный проход. То и дело появлялись катящиеся камни, но она проворно уворачивалась. И вот наступил сложный момент. Проход закончился, теперь она находилась далеко, в левой стороне пещеры, но она не видела никаких новых просветов. Постепенно ее охватил страх. Сейчас она не могла ничего сделать — только тихо стоять и ждать, а камни приближались со всех сторон, земля под ней тряслась.

Там! В последний момент она увидела маленький просвет! Но за собой! То есть надо было возвращаться снова в ту часть пещеры, где она так долго сидела и выжидала раньше.

Неужели она просто так здорово ошиблась? Неужели она оказалась в ловушке, из которой уже никогда не выбраться? Сейчас у Ширы не было времени на размышления. Надо было использовать те возможности, которые появлялись.

Прижатая к стене, которую она лишь недавно покинула, но сейчас она стояла гораздо выше, Шира лихорадочно пыталась найти другой выход. Камень под ней двигался по кругу, и она тоже должна была двигаться, чтобы ее не раздавило. А камень, на котором она стояла, внезапно выскользнул у нее из-под ног, она в ужасе прыгнула на соседний. Она постаралась сосредоточиться, чтобы думать четко и не потерять самообладания. Сейчас она находилась наверху, под самыми сводами пещеры, на животе она поползла к центру. Наверное, больше всего она боялась, что у нее одновременно появятся две возможности и что она не сможет сделать правильный выбор. Пока все шло не так и плохо, но она понимала, что в любой момент все дороги могут оказаться закрытыми, а камни будут неумолимо кружиться дальше. Уши уже почти привыкли к грохоту и царапанию камней, хотя бы этому можно было радоваться.

А вот и ловушка! Выхода нет. Шира обратила внимание, что от напряжения подбородок ее дрожит. С ней будет все кончено, если не… Нет, она никогда не сможет! Но она должна! Прямо внизу, в самом аду, появился просвет. Как решиться? Там внизу раздавался неумолчный грохот камней, которые кружились, переворачивались и менялись местами.

Шира заставила себя соскользнуть вниз. У нее не было ни единой лишней секунды. Ведь она могла, перепутав, повернуть не в том направлении, а просвет мог оказаться не перед ней, а за ней, и она просто могла его не увидеть. С помощью и рук, и ног она карабкалась вниз между камнями, которые скользили под ногами и не давали опоры. Но внизу по-прежнему был виден проход, хотя она и передвигалась намного медленнее, чем следовало. Камни над ней сомкнулись так быстро, что прядь волос зацепилась и ее вырвало из головы. Шира со страхом представила себе, что бы произошло, если бы она не была достаточно проворна.

Камни над головой сомкнулись. Выхода видно не было. Она была со всех сторон закрыта в этой ужасной мельнице. Казалось, самообладанию ее пришел конец. Ужасно, если сейчас она допустила ошибку и встала на неверный путь, спасения не будет. Все вокруг нее двигалось, откатывалось в стороны и возвращалось на место, перемалывалось и скрежетало. Она все время двигалась вместе с камнями, она уже не понимала, где находится, движется ли она вперед или назад, вверх или вниз. Единственное, что ей оставалось — это движение — пока между безжалостными глыбами еще оставалось какое-то место для нее.

Но вот случилось то, чего она боялась больше всего. На секунду она получила передышку, когда она — она сама не знала, как — очутилась совсем внизу, на дне пещеры. Какое это было непередаваемое наслаждение — вновь очутиться на чем-то твердом, стоящем на месте. Но долго думать ей не пришлось. Вновь приблизились камни — и вдруг она увидела два прохода.

Шира застонала: у нее не было времени, она не могла выбирать логически, она вынуждена была двигаться как можно быстрее, и к тому же у нее не было представления о том, где находится. Она увидела мерцающий свет факела в одной из щелей между камнями. Шира молча поблагодарила Мара или богов, или кто там еще позаботился о ней? Недолго думая, она прошмыгнула в проход, который сужался прямо на глазах.

Сначала она подумала, что это ловушка, и что она со всего маха угодила в нее, потому что единственная возможность выбраться находилась сейчас у самой земли — низкое и узкое маленькое пространство. Она понимала, что опаздывает, потому что и это пространство сужалось. Шира молниеносно заползла в это отверстие, а камни над нею неумолимо кружились и даже поцарапали ей спину.

Она пролезла и смогла вновь встать на ноги. Сейчас пламя факела было совсем рядом, но перед ним была стена. И снова невыносимое ожидание. Больше всего ей хотелось броситься вперед прямо на погибель, но она заставила себя стоять тихо и ждать, когда предоставится наилучшая возможность, и вот… Она проскочила! И уже ничто не преграждало путь к пламени, которое показалось в проеме, не большем, чем вход в ярангу. То, что осталось из ее одежды, было изорвано в клочья. Шира заковыляла по коридору — с расцарапанными локтями и коленками, с кровоточащими ранами на руках. Она легла на спину и закинула руки за голову, закрыла глаза. Вокруг было тихо. В полной тишине она слышала свое собственное дыхание, тяжелое и лихорадочное, грудь ее ныла. Раздался еще один тяжелый удар гонга, заставивший землю под ней содрогнуться.

В пещере снаружи Сармик глубоко вздохнул.

— Ну, наконец-то!

Ировар выпрямился и с трудом раскрыл глаза. Map переменил ногу, и Даниэль внезапно вспомнил, что означает древнее скандинавское имя Map. Боевой конь. И правда — то, как он здесь стоял, на камне, терпеливо, не двигаясь, ожидая, напоминало удивительную способность лошадей спать стоя! Но Map не спал. Его дьявольские глаза временами вспыхивали, и Даниэлю становилось не по себе от холодного, быстрого взгляда, который Map бросал поверх их голов.

У него