Падение Османской империи. Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914-1920 - Юджин Роган

— Джонни, почему ты остался?

«Британец», входя в образ, попросил товарища стать его «переводчиком».

— Я заснул, — ответил он к всеобщему веселью.

— Вам понравилось, когда мы начали стрелять по вам из нашей новой тяжелой артиллерии? — спросил «дознаватель».

— Если бы ваши пушки поработали еще день или два, это были бы не мы, кто покинул бы полуостров, — после некоторого молчания ответил «британец».

— А кто тогда покинул бы полуостров? — продолжал допрос турок.

— Наши души.

И все солдаты разразились истерическим смехом людей, которые с трудом могли поверить в то, что сумели выжить в этой кровопролитной битве и победить[341].

В 8.45 9 января Лиман фон Сандерс отправил военному министру Энвер-паше телеграмму, где с ликованием сообщил: «Слава Богу, весь Галлиполийский полуостров очищен от врага». Галлиполийская кампания завершилась.

Наземная операция на Галлиполийском полуострове продолжалась 259 дней, начиная со дня высадки 25 апреля 1915 года и заканчивая 9 января 1916 года, когда последний солдат был эвакуирован с мыса Геллес. Общая численность экспедиционного корпуса, которую лорд Китченер изначально планировал ограничить 75 000 человек, к концу кампании достигла почти полумиллиона — 410 000 британцев и 79 000 французов. Численность османской армии на Галлиполи составила около 310 000 человек (многие из них были ранены один или несколько раз и после лечения возвращались на фронт).

Из примерно 800 000 человек, воевавших на Галлиполи, более 500 000 были ранены, взяты в плен или убиты. Показатели потерь с обеих сторон за восемь с половиной месяцев борьбы за Дарданеллы были примерно одинаковы: 205 000 солдат из Британии и доминионов и 47 000 французских и колониальных солдат против 250 000–290 000 османских солдат. Всего на Галлиполийском полуострове нашли смерть 140 000 человек: 86 500 турецких солдат, 42 000 солдат из Британии и доминионов и 14 000 французских и колониальных солдат[342].

Для Великобритании Галлиполийская кампания была тяжким бременем. Вместо того чтобы сосредоточить все силы на главном театре военных действий во Франции, Британия была вынуждена перебрасывать людей и технику на Галлиполи. При этом союзникам не удалось выполнить ни одну из поставленных там задач: Стамбул не покорился, Османская империя не вышла из войны, а черноморские морские пути, связывавшие Россию с другими государствами Антанты, так и остались закрыты. Вместо того чтобы приблизить конец Великой войны, Галлиполийская кампания лишь отдалила его, причем значительно. Турецко-германский союз стал сильнее, чем когда-либо прежде. Налаживание прямого железнодорожного сообщения позволило свободно перебрасывать людей и вооружение между Берлином и Стамбулом. Державы Антанты серьезно опасались, что блистательная победа османов в Дарданеллах может спровоцировать подъем джихада среди мусульманского населения их колоний. Британцам нужно было срочно одержать верх над османами — и наиболее подходящим местом для этого была Месопотамия.

Для турок же историческая победа с лихвой окупила все потери на Галлиполи. Защитив Дарданеллы от войск Антанты, османская армия избавилась от «проклятия», наложенного на нее Балканскими войнами 1912–1913 годов и чередой поражений в Басре, Сарыкамыше и на Синае в начале Великой войны. Победа на Галлиполи показала всем, что османская армия способна сражаться и побеждать в современной войне величайшие державы. Кроме того, в горниле суровых испытаний Галлиполийской кампании было выковано новое поколение командиров, которые впоследствии привели османскую армию к новым победам над британцами.

Покидая свои окопы, британцы и солдаты АНЗАКа оставили османам записки, в которых пообещали им встретиться снова. Один австралийский военный поэт в своих стихах выразил уважение к турецким солдатам, которые сумели изгнать их со своей земли:

Эти слова оказались пророческими. Многие из британских и османских солдат, воевавших на Галлиполийском полуострове, встретились снова — на полях сражений в Палестине.

Победа на Галлиполи высвободила тысячи османских солдат для других важнейших фронтов. Защитив имперскую столицу, Энвер-паша наконец-то смог удовлетворить настоятельные просьбы о подкреплении, поступавшие со всех концов империи. Разгромленная османская армия на Кавказе получила семь пехотных дивизий, чтобы противостоять угрозе со стороны Российской империи. Войска Джемаль-паши в Сирии и Палестине, истощенные Дарданелльской кампанией, получили четыре дивизии, что позволило полностью укомплектовать Четвертую армию в Леванте. В Месопотамии у османов находились плохо обученные и плохо снабжаемые войска, вынужденные противостоять мощным британо-индийским силам. Энвер-паша надеялся, что переброска двух закаленных в боях дивизий из Галлиполи в Багдад изменит баланс сил в Междуречье в пользу османов[344].

После поражения Сулеймана Аскери при Шейбе в апреле 1915 года положение османов в Месопотамии серьезно ухудшилось. Высокий уровень дезертирства среди иракских рекрутов истощал и без того сильно поредевшие в сражениях с британцами ряды османской армии. У османских командиров в Месопотамии не оставалось иного выбора, кроме как обходить города и села и устраивать облавы на дезертиров с показательными публичными наказаниями. Турецкие офицеры не питали никаких иллюзий в отношении военной ценности арабских призывников и насильно возвращенных дезертиров, поскольку имели возможность на собственном горьком опыте убедиться в их ненадежности. Но даже самые пессимистичные османские командиры не ожидали встретить такого ожесточенного сопротивления, которое встретили их попытки вернуть иракских дезертиров в ряды османской армии[345].