Перри Мейсон. Дело об изъеденной молью норке. Дело об одинокой наследнице - Эрл Стенли Гарднер

— Я пытаюсь получить кое-какую информацию, выходящую за пределы вопросов, связанных с завещанием. Я предупредил этих людей, что хочу, чтобы присутствовал их адвокат. Мне сообщили, что вы направляетесь сюда.

— А какая информация вам нужна? — в голос Найлса сразу же закралось подозрение.

— Я расследую убийство Розы Килинг, — ответил Мейсон.

— Убийство Розы Килинг?! — в неверии повторил Найлс.

— Да.

— Но она жива. Она…

— Она мертва. Ее убили сегодня где-то около полудня.

— Боже мой! — воскликнул Найлс. — Это все осложняет.

— Я стараюсь выяснить, что она делала в первой половине дня, — продолжал Мейсон. — У меня есть основания предполагать, что она разговаривала с кем-то из Эндикоттов.

— А почему вы так считаете?

— Нанятые мною частные сыщики утверждают, что имеются доказательства передачи сегодня Розой Килинг чека одному из ваших клиентов. Мне надо узнать, когда это произошло и с какой целью.

— Вы приехали сюда, чтобы встретиться со мной? — Найлс задумчиво поджал губы.

— Чтобы задать кое-какие вопросы вашим клиентам. Я звонил вам в офис. Ваша секретарша сказала, что вы выехали сюда. Естественно, я хотел бы получить ваше согласие, хотя мог бы раздобыть нужную мне информацию через официальные каналы.

— Каким образом?

— Например, намекнуть моему другу лейтенанту Трэггу из отдела по расследованию убийств, что было бы неплохо проверить Эндикоттов. После этого их имена попали бы в газеты, что в конце концов отрицательно повлияло бы на оспаривание завещания, не то что неофициальная беседа, которую я предлагаю.

— Хорошо, давайте сядем и все обсудим, — предложил Найлс.

— Что касается меня, то я готов влезть на крышу и во всеуслышание кричать все, что знаю, — заявил Ральф Эндикотт. — Думаю, было бы прекрасно, если бы газеты сообщили всю правду.

— Никаких газет! — холодно возразила Лоррен Парсонс. — Они все перевирают. Они любят сенсации и ориентируются на низменные вкусы, представляя новости вульгарно и высасывая эти самые сенсации из пальца, потому что это нравится читателям.

— Я должен извиниться перед вами, мистер Мейсон, — обратился к нему Найлс. — Но мне необходимо вначале конфиденциально обсудить все вопросы с моими клиентами. Если мы захотим сделать какие-либо заявления, то сделаем это официально.

— Время не ждет, — напомнил ему Мейсон.

— А почему вы так торопитесь получить эту информацию?

— У меня есть свои причины.

— Какие?

Мейсон улыбнулся и покачал головой.

— Вы хотите, чтобы мы выложили карты на стол, когда сами держите козыри в запасе, — заметил Найлс.

— Пусть будет по-вашему, — в голосе Мейсона послышалась злость. — Я сейчас позвоню лейтенанту Трэггу и тогда прочитаю все ответы в утренних газетах.

— Мне кажется, мистер Мейсон, что просьба мистера Найлса вполне обоснованна, — ледяным тоном сказала миссис Парсонс. — Вы можете подождать…

— В гостиной, — уверенным тоном вставил Палмер Эндикотт.

Мейсон улыбнулся и ответил:

— Я подожду у себя в машине. Причем не более пяти минут. Этого времени достаточно, чтобы вы решили, говорить вам со мной или с полицией.

— Не понимаю, какое отношение имеет полиция…

— Пожалуйста! — воскликнул Найлс, останавливая своих клиентов от излишних высказываний, а затем повернулся к Мейсону: — Подождите в машине, мистер Мейсон.

Перри Мейсон поклонился присутствующим и напомнил, выходя из комнаты:

— Пять минут.

По прошествии пяти минут с точностью до секунды адвокат завел мотор, обогнул машину Паддингтона Найлса, проехал мимо гаража, повернул и уже выезжал на дорогу, когда открылась боковая дверь и из дома выбежал Ральф Эндикотт, судорожно махая руками.

Мейсон притормозил.

— Вернитесь, мистер Мейсон! Зайдите к нам! — закричал Эндикотт дрожащим от волнения голосом. — Мы ждем вас. Мы готовы переговорить с вами.

Мейсон поставил машину поперек дороги, вылез из нее и сказал:

— Я уже решил, что вы хотите, чтобы я позвонил в полицию.

— Нет-нет-нет. Пока нет. Заходите. Возможно, мы немного задержались, но всего на несколько секунд. Всего несколько секунд, мистер Мейсон!

Адвокат проследовал за Ральфом обратно в библиотеку.

Присутствующие взглянули на него, когда он вошел.

Паддингтон К. Найлс хмурился. На его лице было написано недоумение. Палмер Эндикотт попытался изобразить радушие, несвойственное его натуре:

— Скорее садитесь, мистер Мейсон. Скорее садитесь и устраивайтесь поудобнее.

На лице Лоррен Эндикотт Палмер появилась холодная улыбка.

— Присаживайтесь, мистер Мейсон.

Адвокат сел в дальнем конце стола.

На какое-то мгновение все замолчали, пока Ральф Эндикотт усаживался на свое место и откашливался.

— Начинайте, — сказал Мейсон.

— Вы будете говорить, мистер Найлс? — спросил Ральф Эндикотт.

Найлс покачал головой:

— Для меня это так неожиданно. Перескажите мистеру Мейсону факты, а я послушаю. Но думайте о том, что говорите.

— Естественно, — раздраженно ответил Ральф Эндикотт.

— Хватит тянуть. — Мейсон закурил сигарету.

— С самого начала, мистер Мейсон, я пришел к выводу, что содержание завещания нашего брата — результат обмана и незаконного на него воздействия, — заговорил Ральф Эндикотт. — Ухаживавшая за ним медсестра создавала условия, при которых он не мог четко мыслить, а в подходящий момент предложила подписать это завещание.

Палмер Эндикотт, сделавший попытку проявить радушие, теперь сидел, тяжело опустившись на стул, и слушал заявление брата, глядя на него с холодным цинизмом. Лоррен Парсонс медленно кивала, показывая свое согласие.

— Я не хочу говорить с вами об оспаривании завещания, — нетерпеливо сказал Мейсон.

— А мы хотим.

— Единственное, что мне требуется, — узнать время, когда вы в последний раз разговаривали с Розой Килинг. Причем как можно точнее.

— Я как раз веду к этому, — ответил Ральф Эндикотт. — Но я все скажу вам в свое время. Раз уж вы здесь, то мы можем обсудить это дело полностью и прийти к какому-нибудь соглашению.

— Я готов говорить только об убийстве, — заявил Мейсон.

— Ну тогда послушайте, что хочу сказать я, — безапелляционно поставил точку Эндикотт.

Остальные кивнули.

— Я предположил, что свидетели, заверившие подпись, окажутся в равной степени виновными с бенефициаром и в результате сделки они должны получить какое-то вознаграждение, — продолжал Ральф. — Я был уверен, что какие бы инъекции ни делали моему брату, как бы ни был затуманен его мозг болезнью и порочным влиянием, он добровольно никогда бы не составил подобного завещания. Его написала та, которая получила по нему большую долю имущества Джорджа. Она подсунула его ему под нос и велела подписать.