Морена - Александр Афанасьев

— Или они решат твою. Я приехала, чтобы помочь тебе.

— Спасибо, помогла. Лучше бы сидела в Марселе.

Она кинула в него камешком, который держала в руке, он уклонился.

— Я не шучу.

— Я тоже… — она направилась в дороге.

— Куда ты?

— У меня номер в отеле — она назвала отель — поймаю машину на трассе. Хочешь, приходи.

— Подожди.

Он бросился за ней. Догнал…

— Алиса… — только и смог сказать он — господи, Алиса…

— Георгий…

Она потянулась к нему рукой, привычно запустила руку в его волосы. Совсем другим голосом сказала.

— Ты же совсем поседел…

Он грустно усмехнулся.

— Придется подкрашивать. Иначе как я буду выглядеть рядом с такой красавицей…

Сколько так они стояли… кто знает. Да и — важно ли это?

— Кого ты там собиралась убрать на Екатерининской?

— Богдановского. Начальника СБУ.

— Зачем? Ты мне про него не говорила. Он что — тоже?

— Он — хуже…

Как мы живем…

Как то так получилось, что мы постепенно свыклись с тем, что нас окружает, с той системой ценностей, которая господствует в нашем обществе, системой не людской, циничной и жуткой. Но иногда, когда становится совсем невмоготу смотреть на все на это — на язык просится вопрос: откуда все это?! Откуда?!

Ответ на этот вопрос прост и циничен.

От грязи…

Когда случилось то, что случилось, содержательница салона — понятное дело, не позвонила в милицию. Она позвонила своей крыше в милиции. Первым приехал Токарев, зам нач райотдела, оценив, какой трындец случился — отзвонил начальству, эзоповым языком доложил о ситуации. Приехал сам Красовский, начальник угрозыска Одессы.

Сейчас — ситуацию в общем то уже взяли под контроль. Девиц загнали по комнатам и заперли, двое дюжих санитаров в грязных халатах — спускали вниз, в труповозку труп на носилках. Лишние экипажи тоже отсюда отправили.

Сейчас — подполковник полиции Красовский стоял у стены и испытующе смотрел на грузного, некрасивого мужика, сидящего на краю траходрома и смотрящего на свои руки.

— Я не хотел… понимаете, я не хотел… — бормотал он.

— Да вы не переживайте так, Георгий Степанович… — сказал Красовский.

Мужик поднял голову и посмотрел на него.

— Вопрос вас… сложно — но решаемый. У вас часто такое бывает?

Мужик вздрогнул.

— Э… нет. Я сам не знаю, как так получилось.

— Ну… получилось так получилось. Дело мы возбуждать не будем. Может, придется заплатить родителям, чтобы молчали. Тысяч пятьдесят у вас есть, Георгий Степанович?

— А… да, конечно. Конечно…

— Вот и хорошо. Да вы одевайтесь… чего вы так сидите. Полковник СБУ так сидеть не должен, верно, Георгий Степанович …

* * *

Красовский через полчаса вышел. Токарев нервно курил на крыльце старинного дома, часть которого занимал массажный салон — тире бордель со специальными услугами. Подполковник махнул рукой…

— Поехали…

* * *

Уже по дороге — Токарев спросил подполковника — ему до сих пор было не по себе от того что он увидел.

— Что этот?

— Согласился… — Красовский опустил стекло машины и смачно сплюнул… ветер унес плевок. Это кстати не случайность — он псих законченный. Сдерживаться уже не может долго. Надо будет ему организовать, я думаю…

— Что?

— Он переступил черту. Крови попробовал. Так он не остановится. Лучше если мы ему будем подгонять… баб для снятия стресса. Только перед этим смотреть чтобы родственников не было… ну все такое. Иначе он засыплется. А теперь нам это не надо. Мы теперь его беречь должны…

Токарев рванул руль, вдарил по тормозам, врубил аварийку. Пролетевшая мимо машина возмущенно засигналила.

— Э… ты чего?

— То есть, мы ему телок будем поставлять, а он их будет мочить? Так?

Начальник областного УГРО прищурился.

— А если и так? Возражения имеешь?!

— Да это же… это же пидзец неизлечимый!

— Чего?

Красовский — на людях держал имидж милиционера, служаки, честнаря — но сейчас все это слезало с него как человеческая кожа — с оборотня. И явственно проступало нелюдское — шерсть и клыки.

— Ты че, с…а. Честным решил стать, а?

…

— Так надо было раньше. Когда ты еще Грача не завалил. И Француза. Помнишь таких? Или забыл уже?

— Но явный же беспредел.

— Это не тебе решать. Беспредел не беспредел… сейчас кругом беспредел.

Оба замолчали.

— Чтобы я больше не слышал — жестко сказал Красовский — со своими ё-рефлексиями разбирайся в мое отсутствие.

— Понял — сказал после запинки Токарев — извините.

— Этот СБУшник — еще не раз нас из дерьма вытащит. Поехали…

— Так значит, Богдановский — маньяк? Ты уверена?

Алиса кивнула.

— Как ты это узнала?

Она горько усмехнулась.

— Наш маленький мирок.

— Что?

— Наш маленький мирок. Где все и всё знают. Знаешь, в этом мирке — ничего скрыть невозможно. Мы наги не только телом, но и душой. Все про всё знают, говорят. Если ты идешь в бордель, будь уверен — там про тебя узнают всё.

…

— Я подслушала разговор. Они поставляли ему девочек, зная, что первый раз — всегда будет последним. Токарев… тогда еще начальник районного розыска… сейчас он начальник городского. Он ругался и говорил, что это беспредел. Что нельзя выкармливать маньяка на нашей земле — он так сказал.

— Но ничего не сделал?

— Попробовал бы он… Все повязаны. Все. Если Богдановский маньяк и милиция об этом знает — это не повод арестовать Богдановского. Это повод договориться с Богдановским.

— Но…

— Как ты думаешь, почему я приехала? Я могла бы просто сидеть на Лазурном берегу и ждать тебя. Бегать по утрам. Учить немецкий. Но я поехала сюда, потому что знала — ты столкнешься здесь с тем, чего никогда в жизни не видел. И погибнешь — если рядом не будет меня. Меня, которая знает…