Фамильяр для Корявки - Натали Гетце

ничего не спрашивала, но очевидно Авроре нужно было выговориться, встав с моей кушетки она, расхаживая из стороны в сторону, как качающийся маятник продолжила говорить:

— Стефан хороший муж и меня полностью устраивает наш брак и то положение, что мы оба имеем. Я не собираюсь отдавать его кому-либо или делиться им, я слишком люблю власть и те блага, что получаю, живя вместе с ним. Но всё имеет свою цену, ради той жизни, что есть у меня сейчас я готова закрывать глаза на его мелкие, ничего не значащие интрижки на стороне. Вот только всё имеет свои границы, бастарды мне не нужны. Я не собираюсь воспитывать чужих выродков, даже если их отец такой могущественный и уважаемый в нашем магическом обществе мужчина, как Стефан.

Я громко усмехнулась:

— Ничего себе мелкая, ничего не значащая интрижка! По-твоему, двое детей — это что так, пустяки?

— Всё зависит от того останутся эти дети в безопасном месте или появятся на нашем со Стефаном горизонте.

— Угрожаешь? — уловив тон её слов уточнила я.

— Предупреждаю. Мне плевать на этих детей, я не стану специально разыскивать их чтобы уничтожить, как какая-то фанатичка, но если они возникнут на моём пути, то я не задумываясь сделаю всё, чтобы стереть их с лица земли. Ничего для этого не пожалею. Так что тебе решать будет у твоей подруги всё хорошо или нет.

— Да ты можешь так не распинаться. Я ни за что в жизни не рассказала бы ничего Стефану. А сейчас зная тебя, их предполагаемую мачеху так и подавно. Лучше в лесу с волками жить, чем рядом с такой как ты.

— Хамишь… — с каким-то садистским наслаждением произнесла она.

«Кажется ей нравится, когда перед ней не лебезят. Нет, даже не так. Ей нравится ломать людей, что осмеливаются бросить ей вызов. Она испытывает от этого удовольствие. Не могу не согласиться с ней, они со Стефаном прекрасная пара. Стоят друг друга уж точно!»

Приблизившись она по-хозяйски провела своей ладонью мне по щеке, я брезгливо отстранилась.

— Знаешь я бы могла обидеться, но не буду. В конце концов я довольна нашей сделкой и привыкла держать данное мной слово. Надеюсь ты тоже.

— Можешь даже не сомневаться.

— Хорошо, — она легкой поступью направилась к двери и постучав в неё три раза стала ждать.

Дверь тут же распахнулась, выпуская эту местную самопровозглашённую королеву наружу. Перед тем как выйти из моей камеры она бросила мне:

— Я надеюсь ты понимаешь, что Стефану знать о моём посещении вовсе не обязательно?

— Не тупая! — огрызнулась я ей в ответ.

Ничего не ответив мне, она вышла вон. Я же, откинувшись назад на старый матрас, улёгшись поудобнее стала думать про себя.

«Ну что же, я выиграла у судьбы три дня. Три дня агонии, страха и мыслей о неизбежности…».

Глава 37

Крепость стенаний

Глава 37. Крепость стенаний

Лёжа на старом продавленном матрасе я прикидывала в уме каковы мои реальные шансы на спасение. Минут через десять интенсивной работы мозга поняла, что они равны нулю. Без посторонней помощи мне из этой крепости не выбраться, я же не граф Монтекристо, хотя если быть объективной до конца, то и знаменитый герой книги Александра Дюма — Эдмон Дантес выбрался из своей тюрьмы не без посторонней помощи.

Теперь вот для сохранности нервных клеток и для того чтобы не питать лишние иллюзии узнать бы, мне-то, этой помощи из вне стоит вообще ждать или меня уже заочно все похоронили? Но как бы мне этого не хотелось знать, узнать это я как раз-таки и не могла. И спросить естественно тоже было не у кого. Замкнутый круг прям.

Ещё и осознание скорой казни безумно давило мне на нервы, мешая думать позитивно. Да что уж там позитивно, вообще хоть как-то думать! Ну это в общем-то и не удивительно откуда у человека, заочно приговорённого к смерти взяться позитивным мыслям? Конечно же мой приговор ещё не был публично озвучен, но это было просто формальностью. Само моё нахождение здесь и сейчас не оставляло иллюзий по поводу моей дальнейшей судьбы.

Самым идиотским решением в данной ситуации было наплевав на уходящее время и возможность насладиться последними днями или даже часами (никаких гарантий, что эта бледная вобла сдержит своё слово у меня нет) жизни — лечь спать, что собственно говоря я и сделала. Ну, а чего? Хоть во сне не буду думать о плохом. Как говорила моя бабуля: «Ляг поспи и всё пройдёт!» В моём случае это «всё» моя жизнь. Ну да ладно, не ногтями же мне стену скрести и зубами железные прутья пытаться перегрызть, правда? Правда!

Мысленно договорившись сама с собой я, перевернувшись на бок постаралась заснуть. К моему счастью моё тело и сознание были так измучены, что стоило мне прикрыть веки я сразу же провалилась в глубокий сон. Но и здесь моя радость была не долгой… Перед моим внутренним взором предстали длинные коридоры, в конце которых не было света.

«Это что ещё за туннель в преисподнюю⁈», — раздражённо подумала я. — «В собственном сне и то покоя нет!»

Стоя на небольшой площадке, от которой собственно говоря в четыре противоположные стороны и расходились эти коридоры я думала, что мне делать дальше. Вот куда идти то, когда в каждом из них стоит темень и не известно, что там внутри? А главное надо оно мне вообще туда идти? Может в этих лабиринтах меня минотавр уже поджидает?

Эххх, ладно, была не была! Доверюсь своей интуиции и пойду… — я обернулась вокруг своей оси, как Земля оборачивается вокруг Солнца, по моим личным ощущениям по времени это действие заняло столько же времени. Вообще течение времени здесь было каким-то другим, вязким. — Вот сюда!

Мой выбор пал на вход в коридор, что находился изначально за моей спиной. Конечно в обычной жизни это не самое верное решение возвращаться назад, но так на самом деле думают только личности лишённые предрасположенности к анализу. Личности же способные к размышлению знают, что иногда чтобы продвинуться вперёд нужно вернуться к самому началу.

Моя интуиция меня не подвела и уже через двадцать неуверенных шагов в темноте я смогла уловить знакомые интонации голоса, мгновенно воодушевившись я ускорилась, переходя с робкого шага на бег. Меня больше не пугала ни темнота коридора, ни всевозможные чудища, обитавшие в нём, ни то, что под моими ногами могло быть, что угодно, ни неизвестность. Теперь в моей душе