Я – Ангел. Часть первая: Под прикрытием - Сергей Николаевич Зеленин

холода вся ваша семья, если вы простой крестьянин. Ну, или пойдёт по миру с протянутой рукой — если год не слишком голодный, а «обычный»…

Немаловажное обстоятельство: в отличии от коровы — которая и на соломе с крыши до первой зелёной травки прожить-протянуть может (хотя молока для своих детишек — вы от неё уже не дождётесь), лошади нужно качественное сено, овёс и зерно… Особенно, для работы.

Так вот, повторяю ещё раз: лошадь жрёт много и главное — в отличии от автомобиля, она жрёт ВСЕГДА!!!

Я, находясь в этом времени, уже достаточно много слышал просто душераздирающих историй, о том — как хозяин-мужик предпочитает в голодную зиму кормить последним сеном лошадь, а не корову — дающую его детям молоко. Кормовые овёс и зерно тоже приберегались для весенне-полевых работ лошади, а не собственным умирающим детям… По жестокому — но проверенному веками выживания в суровых условиях русского Нечерноземья, принципу: «детей баба ещё нарожает, а вот лошадь — она родить не сможет, как ни старайся».

Рисунок 29.Голодающие дети Поволжья.

Дикость и варварство, скажете вы и будете неправы — без лошади и рожать будет некому…

Вся семья целиком вымрет!

Вот у меня и такая мысля: частично заменив лошадь моторной телегой, я возможно несколько уменьшу детскую смертность. Пару сотен тысяч, а то и — миллионов (тьфу, тьфу, тьфу!) бойцов и пар рабочих рук к 1941 году, разве они будут лишними⁈

— Кузьма, — как можно серьёзнее обращаюсь к Домовёнку, — назначаешься главным конструктором по проектированию моторной телеги для РККА.

Тот, с потаённой радостью в глазах, но несколько опешив:

— А как же мотор? Мотор-то из дерева не вырубишь!

— Конечно, нет. Но у меня на полустанке в пакгаузе, есть кой-какие «железяки»…

Мы с Домовёнком в лучшем положении, чем Петунин на далёком седом Урале — у нас на первое время «лишние» запчасти от «Бразье» есть.

— … Думаю, для почину хватит.

* * *

Через недельку, когда доделали кое-что по мелочи и страсти-мордасти по реанимированному «Бразье» улеглись, всерьёз занялся организацией комсомольской ячейки. Фрол Изотович, без разговоров выделил нам комнатушку в здании волостной организации РКП(б) и, на первом же комсомольском собрании — которое по уставу является высшим органом этой молодёжной организации, меня избрали секретарём волостной ячейки РКСМ.

Немного забегая вперёд, скажу — чтоб не возвращаться к этой теме: уже осенью наша комсомольская организация — в которую кого попадя не брали, должен заметить, насчитывала порядка двадцати человек… К весне 1923 года — уже более сорока.

Руководить любым коллективом на самом деле довольно просто — если уметь находить нужных, способных к делу людей и правильно их расставлять на нижестоящих должностях! Я делать такое, за семьдесят «с хвостиком» прожитых «там» лет, слава Богу научился.

Меньше всего хлопот и забот доставляла Елизавета Молчанова, которая стала отвечать за всю «бюрократию» — вести протоколы собраний, составлять личные дела комсомольцев и кандидатов и так далее.

Тут же, грамотно скинул полномочия на Ефима Анисимова — назначив его «ответственным» секретарём… Себе оставил только сбор комсомольских взносов, по факту. Конечно, не забывал контролировать, но со временем всё меньше и меньше — детишки попались на редкость способные. Тем более, если не лениться их вовремя «тыкать носом». Особенно частенько мне приходилось проделывать эту «процедуру» с самим сыном нашего Председателя:

— Ты считаешь, Ефим, что тебя окружают люди — под вид тебя: они все понимают, полностью разделяют твою точку зрения и стоит им только рассказать — что ты от них хочешь, как они тут же бросятся выполнять твои инструкции… А чтобы они выполняли их быстро, достаточно просто на них наорать. Но, к сожалению или к счастью — большинство окружающих на тебя совершенно на тебя не похожи и, это «большинство» — предпочитает действовать импульсно, а не логично!

— Серафим! Ты же сам говорил: найди людей, расставь приоритеты, дай каждому задание и назначь ответственных…

— Всё это так, но существуют нюансы — которые ты не должен забывать. Постановка задачи конкретному лицу далеко не всегда приводит к ее выполнению. Спрашиваешь, почему?

Раскрыв рот:

— Почему?

— Согласно самому передовому на сей момент учению Дарвина — люди произошли от обезьяны, от которой унаследовали некоторые рудименты — вроде шерсти в отдельных местах тела и поведения. А значит, внутри каждого из нас живёт своя «мартышка» — для которой нет ни прошлого и будущего, только сиюминутный интерес: жрать, пить, спать… И ещё то, что очень хорошо рифмуется со всеми этими занятиями. Веселиться, наконец или просто валяться на диване и, ничего более не делать.

— Увы, но таких людей большинство и, заставить их сделать что-то полезное (то есть — быть человеком), может только страх — опасность для их жизни, «потери лица» или положения в обществе… Как только этот «страх» исчезает, большинство человечества — опять возвращается в своё привычное «обезьянье» состояние.

Ефим озадачен — на лицо явное противоречие:

— Так, что же мне делать, чтоб подчинённый мне человек — почаще был человеком и пореже обезьяной?

Многозначительно подняв палец:

— Первым делом, постарайся поменьше на них орать — испуганная макака очень плохой работник…

Ну и так далее — полный расклад.

Не переймёт он передовой стиль науки управления начала 21 века, за один раз — переймёт за второй, пятый, десятый… Буду «долбить» в одну точку, пока не сделаю из Ефимки Анисимова — «самого эффективного менеджера» века двадцатого!

Другая проблема…

Вопреки ожидаемому, Санька да Ванька от меня с военным делом не отстали!

К несчастью для меня у них оказалась отличная память и не по-детски стальные упорство и настойчивость… Они выучили «на зубок» все воинские уставы — что я им дал в начале ремонта «Бразье» и, теперь опять донимали меня — давя на комсомольское сознание:

— Серафим! Ты же учился на командирских курсах? Теперь, давай учи нас.

Приняв «экзамен» по теории я поморщил лоб и нашёл новую откорячку:

— Ребята! Уставы — уставами, а без строевой подготовки в военном деле никак! Не умеешь шагать в ногу — не сможешь воевать.

Брат-Кондрат презрительно фыркнул:

— Муштра…? Это атрибут старой, царской армии — нашей народной она не нужна. В Красной Армии всё держится на классовой сознательности бойцов, а не на дрессировке шкурами-фельдфебелями…

Жестко обрываю:

— Кондрат! Давай, ты сначала в этой Красной Армии послужишь, повоюешь —