Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ - Сергей Бабурин

В четверг 13 января 1994 года в резиденции посла США в России в Спасо-Хаусе был прием по случаю визита в Российскую Федерацию президента США Б. Клинтона.

В 1992 году вместе с другими руководителями молодых российских партий мне довелось быть по приглашению Конгресса в США, мы присутствовали на ярком шоу — съезде Демократической партии США — и были свидетелями первого выдвижения Б. Клинтона кандидатом на пост президента. И вот — вторая встреча.

Если в 1992 я видел будущего американского президента издали, то тут меня решили ему представить. Приблизившись к принимающему приветствия, Клинтону, я столкнулся с руководителем Роскосмоса Коптевым и стал пропускать его вперед:

— Давайте: сначала ракеты, а потом политика.

Коптев резонно возразил, и мы сошлись на том, что политика должна идти вперед. Я пошел первым.

Билл Клинтон, мужик высокий и симпатичный, протянул приветственно руку. Пожимая ее, я пожелал успеха его визиту в Россию, но не удержался и продолжил:

— Искренне сожалею, что ваша безусловная поддержка государственному перевороту Ельцина нанесла страшный удар по демократии в России, по доверию к демократии вообще.

Впервые видел, как на моих глазах изменился взгляд человека. Когда Б. Клинтону перевели мои слова, его глаза зримо заледенели. Он отдернул руку, а я продолжил:

— Думаю, вы согласитесь, что главный оплот демократии — это парламент, кто бы в него ни был избран.

— Согласен с вами, господин Бабурин.

Он вежливо поблагодарил меня за добрые пожелания, мы расстались.

Не скрою, Б. Клинтон мне в тот момент понравился.

Омские победы и поражения

Если на выборах 1989 года в народные депутаты СССР омский обком КПСС во главе с первым секретарем Е.Д. Похитайло сумел меня «отсеять» на окружном предвыборном собрании и не допустить до выборов, то в 1990 я уверенно победил обкомовского кандидата.

Но выборы были не простыми. Достаточно сказать, что мне чуть было не отказали в регистрации, придравшись к оформлению университетом документов. К моему изумлению и счастью на заседании комиссии выяснилось, что помимо университета мою кандидатуру выдвинул и коллектив картонно-рубероидного завода.

В связи с тем, что мое избрание считали предрешенным, в округе баллотировалось всего 4 кандидата. Но в первом туре я получил всего 48 % голосов, набрав во втором уже 67,7 % голосов избирателей.

В связи с моим противостоянием политике Президента Ельцина против меня была организована компания по отзыву из депутатов. 12 января 1992 года даже была попытка провести соответствующее голосование. Успеха попытка не имела.

После разгрома Верховного Совета России, я в октябре 1993 года вернулся в Омск и вышел на работу на юридический факультет. Благо, неопределенная формулировка закона позволяла, и моя трудовая книжка из Омска даже не уезжала — лежала в университете. Попытался уйти в отставку с поста декана юридического факультета, чтобы не навлекать на вуз гонений власти, но коллеги категорически мою отставку не приняли:

— Идите в отпуск и — на выборы. А мы отобьемся!

Такую поддержку земляков невозможно забыть.

С выборами в российский парламент после разгона Верховного Совета все было непросто.

Губернатор Омской области Л.К. Полежаев и мэр города А. Шойхет дали Ельцину обязательства не допустить моего избрания в новый парламент. Раздали соответствующие указания, но сами бросились избираться в Совет Федерации, в общем, им стало не до меня.

После «отстрела» предвыборного списка РОС, я успел собрать подписи в Омске и был зарегистрирован в качестве кандидата в депутаты.

Из застарелых радикальных сторонников Ельцина против меня выдвинулся авиатор В.Н. Козлов. Зарегистрировались по округу также профессор И.Е. Дискин из Москвы, В.И. Зольников. У меня состоялась встреча с руководителями омских профсоюзов, которые предложили мне снять свою кандидатуру в пользу первого секретаря Омского обкома КПРФ А.А. Кравца:

— Вы, Сергей Николаевич, не справились с задачей сохранить Союз, ваше время ушло.

Я не согласился:

— Вы не правы. Поймите, крайне важно для всех нас, участников борьбы против авантюрной и разрушительной политики Президента России, чтобы избиратель голосованием сказал, правы ли мы в этой борьбе. Я обязан даже в память о погибших идти не в частную жизнь, а вновь на выборы, обязан бороться дальше.

— Как знаете.

Против меня в округе зарегистрировали первого секретаря Омского обкома КПРФ А.А. Кравца, но тут объявился и мой бывший коллега по Верховному Совету России, в прошлом представитель омской журналистики С.А. Носовец, оголтелый сторонник Ельцина. Он планировал избираться в Совет Федерации, но не собрал необходимого числа подписей и зарегистрировался по собранным подписям в моем округе.

Регистрация Носовца, полного единомышленника и «двойника» Козлова, привела последнего в ярость. Обратившись в суд, Козлов потребовал снять Носовца с выборов, тот горячо возражал и доказал суду законность своей регистрации. Мы с Сергеем Носовцом фактически стали полюсами политической палитры.

Было тяжело, далеко не все руководители пускали меня, опального политика, на встречу с коллективом. И все же пускали. Особенно вспоминаю с признательностью Зайцева, организовавшего и лично присутствовавшего на встрече на ПО «Полет», И.Д. Лицкевича, разрешившего встречу на нефтекомбинате.

Примечательно, что накануне голосования 12 декабря 1993 года в Омск прилетела, «чтобы фотографировать», Хайди Холленджер, а затем и два представителя военного атташата США.

Я победил, но результат голосования зафиксировал реальный раскол настроений в обществе:

Из 539 301 избирателей округа пришло на выборы 276 667, причем 23 932 чел. испортили бюллетени. По действительным бюллетеням (250 628) голоса распределились следующим образом:

Бабурин С.Н. — 29,2%

Дискин И.Е — 1,2%

Зольников В.И. — 11,8%

Козлов В.А. — 9%

Кравец А.А. — 6,2%

Носовец С.А. — 24,6%

Против всех — 16,3 %.

Б. Ельцин, узнав, что я избран депутатом, пришел в бешенство. С. Носовец, кричавший до того, что его прислал Кремль провалить Бабурина, вину за свое поражение свалил на руководство города и области. Л.К. Полежаев, избравшийся в Совет Федерации, отделался внушением, а мэра Омска Шойхета за то, что допустил мое избрание в Государственную Думу, указом президента сняли с должности.

Кроме того, С. Носовец и В. Козлов вместе пошли в суд, требуя аннулировать результаты выборов в связи с незаконной регистрацией Носовца. При этом сам Носовец стоял в судебном заседании и поддакивал:

— Да, я зарегистрирован незаконно. Прошу отменить результаты выборов.