Ассегай - Уилбур Смит

Губернатор Британской Восточной Африки давал специальный обед в здании колониальной администрации. Лорд Деламер планировал официальный бал в своем новом отеле «Норфолк». Распорядительный комитет клуба «Мутайга» единогласно избрал графа своим почетным членом и в пику Деламеру вознамерился задать бал по случаю приема в свои ряды нового члена. Командующий вооруженными силами его величества в Восточной Африке не собирался стоять в стороне: Пенрод Баллантайн приглашал гостя на банкет в полковой столовой. Лорд Чарли Уорбойз уже выразил намерение принять пару в своем обширном поместье на краю Рифтовой долины. Местный «Клуб любителей поло» проголосовал за включение графа в состав команды и пригласил выступить в матче против КАС в первую субботу следующего месяца.

Произведенный им фурор вовсе не оставил немецкого гостя равнодушным, и Леон, слушая обращенные к Еве комментарии графа, все отчетливее сознавал, что отъезд из Найроби переносится в неопределенное будущее. Граф принял все приглашения и в качестве ответного жеста решил закатить впечатляющую серию обедов, банкетов и балов в клубе «Мутайга», отеле «Норфолк» и на территории Тандала-Кэмп. Теперь стало понятно, зачем он прислал сюда из Германии столько мебели, посуды, продуктов и выпивки.

Вершиной продемонстрированного графом гостеприимства, моментально принесшей ему всеобщую популярность и снискавшей расположение едва ли не всех жителей Найроби, стал «день открытых дверей». Отто фон Мирбах объявил, что приглашает желающих на пикник на территории поля для поло. Кульминацией этого события должны были стать демонстрационные полеты и катание высокопоставленных лиц, таких как губернатор, лорд Деламер, Уорбойз и бригадир Баллантайн, на аэропланах. Затем в дело вмешалась Ева, стараниями которой последнее распространилось на всех мальчиков и девочек в возрасте от шести до двенадцати лет: им был обещан полет над городом.

Город жил предвкушением праздника. Дамы мечтали о том, чтобы превратить мероприятие в кенийское подобие Аскота. Простой пикник постепенно обретал масштабы события едва ли не королевского уровня. Лорд Уорбойз пожертвовал тремя сотнями телят. Члены Женского института не отходили от печей, готовя торты и пироги. Лорд Деламер, взяв на себя обеспечение праздника пивом, послал срочную телеграмму в расположенную в Момбасе пивоварню и получил твердое заверение в том, что требуемое количество напитка будет отправлено в ближайшие дни. Новость о грядущем событии расползалась по окрестностям, и уже владельцы далеких ферм готовили фургоны к путешествию в столицу.

В городе имелось всего лишь четыре портнихи. И спрос на услуги резко подскочил. В парикмахерских на Мейн-стрит стригли и подравнивали бороды. В школе для мальчиков и католической школе для девочек объявили выходной. По классам прошел слушок, что каждый, кто совершит полет, получит от немецкого графа памятный подарок, миниатюрную модель «Бабочки».

В конце концов водоворот лихорадочной активности захватил и Леона. Отто фон Мирбах пришел к выводу, что справиться с оравой жаждущих прокатиться детишек ему не по силам. Одно дело развлекать взрослых, серьезных гостей и совсем другое — возиться с отпрысками. В разговоре с Евой граф заметил, что не имеет ничего против детей вообще, но не готов принимать их такими, каковы они есть в реальной жизни, шумными, галдящими, надоедливыми.

— Кортни, я обещал, что научу вас летать.

Леон растерялся. После злосчастной охоты на буйвола Мирбах ни разу не упомянул о данном обещании и вел себя так, как будто окончательно о нем забыл.

— Не будем терять времени. Сейчас же отправляемся на летное поле. Сегодня, Кортни, вы сами подниметесь в воздух.

Сидя в кабине «Шмеля», Леон внимательно слушал графа, рассказывавшего о предназначении, функциях и параметрах работы многочисленных приборов, датчиков, переключателей, кнопок и рычагов. Разобраться во всем сразу было невозможно, но он уже знал приборную панель и обладал некоторыми практическими знаниями, приобретенными в ходе наблюдений за действиями других. Как говорится, глаза глядят, руки делают. Видя, как быстро ученик все запоминает, фон Мирбах усмехнулся и кивнул:

— Ja! Подсматривали за мной! Хорошо. Вы молодец, Кортни, налету все хватаете.

Граф оказался на удивление хорошим инструктором — внимательным к деталям и, главное, терпеливым. Начав с включения и выключения двигателей, они быстро перешли к рулению при разном ветре — боковом, встречном, заднем. Леон попробовал рычаги, и машина отозвалась на его команды, как будто он управлял лошадью через шпоры и поводья. Получалось неплохо, и все же он удивился и немного растерялся, когда фон Мирбах бросил ему кожаный летный шлем.

— Надевайте. — Леон самостоятельно отвел «Шмеля» к дальнему концу поля. — Нос к ветру!

Он потянул за руль поворота и добавил тяги двигателям левого борта. «Шмель» послушно повернулся носом к ветру.

— Вы хотели летать? Так летите! — прокричал ему в ухо Отто.

Леон недоверчиво посмотрел на него. Лететь? Нет, еще рано. Он не готов. Ему нужно немного времени, чтобы…

— Gott in Himmel![7]— взревел немец. — Чего вы ждете? Ну же, взлетайте!

Леон медленно перевел дыхание, набрал в легкие побольше воздуху и взялся за рукоятки сектора газа. Он двигал их постепенно, вслушиваясь в стук двигателей, дожидаясь их синхронизации. Словно спешащая к автобусу старушка, «Шмель» перешел сначала на рысь, потом на легкий галоп и, наконец, на спринт. Штурвал в руках ожил. Через подушечки пальцев и подошвы ног входило ощущение легкости и абсолютной, но подвластной ему силы. Ветер пел в ушах, и ветру подпевало сердце. Нос пошел в сторону, и Леон вернул его на место движением руля. «Шмель» легонько подпрыгнул. «Рвется в небо, — понял Леон. — Мы оба хотим летать!»

Слева от него граф Отто махнул рукой. Жест был понятен без слов, и Леон осторожно подал рычаг вперед. За спиной у него от травянистой полосы оторвался хвостовой стабилизатор, и «Шмель» побежал еще быстрее. Отто еще только подал другой сигнал, а Леон уже тянул рычаг на себя. Колеса пару раз наскочили на неровности, аэроплан подпрыгнул и больше не стал опускаться. Ощутив отрыв, Леон поднял нос и выровнял его с линией горизонта. Теперь они набирали высоту. Он выглянул — земля уходила вниз. Он летел! Сам! Без посторонней помощи! Только его руки держали рычаги. Только его ноги стояли на направляющих педалях направляющих рулей. Он летел!

Граф одобрительно кивнул и жестами попросил закончить набор высоты и повернуть сначала влево, потом вправо. Маневрировать пришлось одновременно рычагами и педалями, но все получилось, и «Шмель» прекрасно отзывался на все его команды.

Мирбах снова кивнул и, наклонившись, прокричал:

— Некоторые рождаются для неба, с ветром в волосах и звездами в глазах! Похоже, Кортни, вы один из нас.

Сделав над полем широкий круг, Леон стал заходить на посадку. Сбрасывать скорость и одновременно снижаться он еще не научился, и вместо того чтобы поднять нос и дать аэроплану пойти вниз под собственным весом, опустил его. Машина нырнула к земле, еще налету ударилась о полосу и подскочила, как воздушный шарик. Пришлось дать газу, набрать высоту и идти на второй круг.