Хвост виляет собакой - Ларри Бейнхарт

– Мне очень понравились записи Джозефа и Магдалены Лазло, – сказал старик. Он говорил как всегда медленно, немного официозно. У него был довольно приятный баритон. – Очень. Есть ли у вас еще?

– Да, – сказал Тейлор.

– Хм. Стоило бы сделать и… видеозаписи.

Он сменил тему, не меняя интонации.

– Там был рюкзак с документами?

Тейлор, державший бумаги наготове, предложил их Бункеру. Бункер проигнорировал протянутую руку. Однако Шихан, сидевший рядом с Бункером, взял документы.

– Вы можете определить по этим материалам, над чем работает Джон Линкольн Бигл?

– Нет. Не могу, – ответил Тейлор.

Шихан бегло просмотрел бумаги, как будто он мог найти там что-то, чего не заметил Тейлор. Бункер молчал, пока Шихан не закончил читать и не покачал головой.

– Есть еще кое-что, – сказал Тейлор. У него была еще одна стопка бумаг, больше 400 страниц. – Это все, что было в компьютере Броуди.

Бункер снова сделал вид, что не должен прикасаться к материальным объектам, и Шихан взял бумаги.

– Вы выяснили суть проекта? – спросил Бункер.

– Нет, сэр, – ответил Тейлор. – Но у меня еще не было возможности прочитать все это.

– Хм.

Шихан прошел курс скорочтения. Это значительно повысило производительность его бумажной работы. Тейлор ничего не убирал из своей находки. Да и не должен был. Важная информация могла быть замаскирована в рассказе или любовном письме или спрятана в игре.

Тейлор оправдывался:

– Мне сложнее работать, не зная этого, сэр.

– Хм-м, – промычал Бункер своим великолепным баритоном, обращаясь то ли к Тейлору, то ли к Шихану, то к собственным мыслям. Жаль, что Джон Хьюстон умер раньше, чем Картер Гамильтон Бункер. Никто другой не смог бы сыграть старика с правильным сочетанием уверенности, плутовства, коварства, самодовольной хитрости и власти. Может быть, Николсон, когда станет старше, при условии, что он не растолстеет с возрастом, что казалось маловероятным.

Бункер обещал явиться к 15:30. Кравиц хотел показать, кто тут главный – ему было мало того, что он заставил старика пролететь три тысячи километров, – и выразить недовольство. Он считал, что тридцать минут ожидания будут в самый раз.

На 15:00 у Кравица была назначена тридцатиминутная тренировка с Сакуро Дзюдзо в тренажерном зале, пристроенном к офису. Это полностью устраивало Кравица. Он мог попросить Сакуро остаться и постоять на страже внутреннего офиса лицом к лицу с Бункером и его командой, все это время глядя на них немигающим взглядом воина. Этот взгляд выражал великую ки[118], и многие сильные бойцы сникали под его воздействием.

Когда прибыла группа из «Юниверсал Секьюрити», Сакуро был на месте. Он выглядел смертельно опасным и непостижимым. Фрэнк Шихан подошел к Фионе, секретарю Дэвида Кравица. Фиона утверждала, что выросла в той же толпе «Слоун-Рейнджеров»[119], что и Ферги и Диана, и доказательством тому был ее акцент. Это делало ее одной из самых высокооплачиваемых секретарш на Западном побережье. Она сказала:

– Пожалуйста, присаживайтесь, мистер Кравиц скоро подойдет к вам.

– Насколько скоро? – спросил Фрэнк.

– Не могу сказать, – ответила Фиона.

– Милая девушка, – сказал К. Г. Бункер, – не будете ли вы так добры сообщить мне, есть ли огонь в очаге?

– Вы хотите сказать, в главном зале?

– Да, в главном зале.

– Конечно, есть. В главном зале всегда горит огонь.

– Тогда передайте уважаемому мистеру Кравицу, что я буду ждать его там. Когда он… гм… освободится.

Скрипя и хрипя, он зашаркал к выходу.

Это была очень приятная комната, духовная сестра его собственной библиотеки. Конечно, она была огромной и полуобщественной, но тем не менее в ней царила та же атмосфера: «мы владеем миром, и нам это нравится». В конце концов, помещение предназначалось для гарвардцев в плутократические двадцатые.

Шихан знал, что К. Г. любит сидеть у огня. Он придвинул одно из кожаных кресел с высокой спинкой поближе, чтобы старик чувствовал тепло. Бункер с удовольствием сел, и Шихан протянул ему сигару и экземпляр «Холодного дома» Диккенса в кожаном переплете. У Бункера с собой не было никаких вещей, а Шихан принес и то и другое в своем портфеле. Стюард, увидев сигару, хотел было сообщить К. Г., что он находится в Калифорнии, где не курят. Но в нем было что-то настолько похожее на Бога в исполнении Джона Хьюстона, что вместо этого стюард достал из кармана пиджака коробок спичек, чиркнул одной и поднес ее к кончику гаванской сигары.

– Немного содовой, пожалуйста, – попросил Бункер. – Спасибо.

Кравиц знал, что он думал о сложившейся ситуации, но не до конца понимал свои ощущения. Поначалу он решил, что это провал. С другой стороны – и это чувство подкрадывалось к нему в течение нескольких часов, пока он ждал приезда Бункера, – в случившемся было что-то очень сильное. Человека убили, чтобы сохранить его – Дэвида Кравица – секреты. Это было мощно. Даже если они перегнули палку, он все равно никогда не испытывал подобной силы ни в одном своем деле. Она почти пьянила. Хотя нет – опьянение подразумевало дезориентацию, замешательство, потерю ясности. Напротив, когда он практиковал кэндо со своим сенсеем, он испытывал ясность и сосредоточенность. Он впервые по-настоящему почувствовал свою ки. Раньше ему иногда казалось, что он чувствует ее, но теперь он понимал, что просто заблуждался. Он как будто забрался высоко на гору, куда мало кто доходит.

Это событие открыло перед ним дверь, и сквозь нее он увидел, кем становится: создателем войны, вершителем человеческих судеб. Пути к власти пролегают через странные леса: голливудские заросли сделок, вспомогательных юрисдикций и десяти процентов сверху. Эти же пути выводят за линию деревьев к зазубренным вершинам над облаками, где воздух тонок и чист. Туда приходят только сильнейшие, и оттуда они могут видеть весь мир. Легендарное чувство. Прошепчите это: те, кто совершает восхождение, буквально обладают силой богов.

Своеобразным результатом этой панорамной экзальтации было то, что он больше не знал, чего ждет от этой встречи. Это было очень странно. Кравиц всегда знал, чего он хочет. Это был один из ключей к его успеху. Чья-то голова должна была покатиться, чтобы все поняли, что он рубит с плеча. Но чего он хотел? Уверенности в том, что ни одна ошибка больше не повторится? Или он почувствовал вкус крови?..

Бункер, с другой стороны, прекрасно знал, чего хочет. Он хотел выяснить, что это за проект. Гейтс из СНБ не дал ему ни малейшей подсказки. Он просто дал этому необычному человеку – этому голливудскому агенту – карт-бланш. Он был уверен, что Бункер в конце концов победит. Он почти всегда побеждал. А пока он