Душа меча - Джули Кагава

Суюки подняла взгляд. Господин Сейгецу наконец открыл золотистые глаза и теперь наблюдал за ней из полумрака. Суюки виновато потупилась, решив, что господина потревожил ее полет, но Сейгецу мягко улыбнулся, давая понять, что нисколько не злится, и спрятал ладони в рукава. Вид у него был… уставший, вдруг поняла Суюки. Плечи слегка поникли, а утонченное спокойное лицо немного осунулось. Должно быть, он заметил, как Суюки на него смотрит, и, вскинув бровь, поднял голову.

– Тебе это все, должно быть, кажется таким странным, – проговорил Сейгецу. – Иногда забываю о том, что ты тут новичок. Еще недавно ты была обычным человеком и вела обычную людскую жизнь. А теперь угодила в мир магии и ёкаев, демонов и пророчеств. Представляю, каково тебе.

Суюки смущенно и беспомощно всплеснула руками, а Сейгецу нахмурился.

– Нет уж, – сказал он, и девушка застыла. – Говори со мной, хитодама. Говори вслух, иначе совсем разучишься голос подавать. У тебя ведь есть вопросы. Так задай их, а я уж постараюсь ответить.

Суюки отшатнулась, напуганная мыслью о предстоящем разговоре, но все же собралась с силами. Господин велел говорить. Задавать вопросы. А они и впрямь у нее накопились. Почему она умерла? Что за свиток так понадобился госпоже Сатоми? Кто такой Владыка демонов? Почему Дайсукэ-сама отправился в путешествие с кицунэ, а господину Сейгецу так интересна эта девушка-лиса? Да и не только ему – почему она всех так заботит? От госпожи Сатоми до Владыки демонов, беспощадного Хакаимоно и самого Сейгецу-самы – все охотились за кицунэ и свитком, который она несла. Почему?

Вопросов было столько, что у Суюки голова разболелась. Ее не оставляло чувство, что у нее есть лишь несколько крошечных деталек огромной мозаики, а остальные спрятаны бог весть где и лишь господину Сейгецу известно, как выглядит вся картина целиком.

Господин Сейгецу.

Суюки подняла голову и заглянула в блестящие золотистые глаза. Она вдруг поняла, какой вопрос ей больше всего хочется задать.

– Кто… кто вы?

Сейгецу-сама усмехнулся.

– Опытный игрок в сёги, только и всего, – ответил он. – Я двигаю фигурки по доске уже очень, очень давно. Каждый ход не случаен. Каждая фигурка кладется и берется точно и бережно. – Господин перевел взгляд на Таку, спящего в углу. – Здорово, конечно, когда заранее знаешь ходы противника, но все равно партия получилась долгой и изнурительной. Однако близится развязка, если только я сумею дойти до конца без ошибок.

– О каком таком конце вы говорите… Сейгецу-сама? – прошептала Суюки. – Что будет… когда игра… завершится?

Глаза Сейгецу сверкнули, а губы тронула неспешная улыбка. Его взгляд на мгновение стал жаждущим, страстным, и Суюки сделалось не по себе. Однако после господин произнес негромким, сдержанным голосом как ни в чем не бывало:

– Не могу рассказать, Суюки-тян. Не хочу портить всем сюрприз.

Суюки замешкалась, собираясь с мыслями и с духом, чтобы продолжить расспросы. Внутри нее словно плотину прорвало: ей вдруг захотелось разузнать все. Но не успела она и слова произнести, как комочек в углу задрожал и ахнул. Така резко сел, сбросил одеяла, встревоженно оглядел комнату. В его единственном глазу читался страх.

– Хозяин!

Сейгецу мгновенно вскочил, перешел в другой конец повозки и опустился на колени рядом с ёкаем. Он схватил Таку за плечо. Тот дрожал и задыхался.

– Я здесь, – твердо, но вместе с тем успокаивающе произнес господин Сейгецу. – Это я. Успокойся, Така.

Ёкай по-прежнему трясся, поскуливал и задыхался, но в руках хозяина послушно затих. Суюки подлетела к ним и тревожно зависла в воздухе. Сейгецу сощурился.

– Кошмарный сон? – негромко спросил он. Ёкай кивнул и прикусил губу. – Что ты видел?

– Целое войско демонов, – прошептал ёкай. – Они пробрались в горы, напали на храм и перебили всех. Все было в крови! Никто не выжил, даже девушка-лиса.

Часть третья

23

Пришествие Разрушителя

Хакаимоно

Врата храма с грохотом распахнулись, и дрожь сотрясла землю и горы вокруг меня. Я расплылся в улыбке. Свет луны очерчивал мой силуэт, отбрасывая на камни длинную рогатую тень.

Ну здравствуйте, защитнички Драконьего свитка. Вот я и пришел. Надеюсь, вы готовы к встрече.

Тишина. Меня встретил пустой двор, тщательно убранный и открытый всем ветрам. Ворота еще поскрипывали на петлях, а отзвуки грохота не успели стихнуть. Слева от меня поблескивал в лунном свете безупречный сад камней – тысячи кусочков гальки белели вокруг каменным морем, тщательно разровненным граблями, а посреди него высилось несколько островков. Справа же, вдоль дорожки, ведущей к главному входу, тянулась вереница статуй, изображавших людей-воинов. При виде них я лукаво улыбнулся. После недавней схватки в пещере мое тело было покрыто пылью и синяками. Оставалось надеяться, что скульптор, трудившийся над теми изваяниями, давно мертв. В противном случае его сердце разобьется от горя, когда он узреет, что я превратил его творения в груду пыли и обломков.

За моей спиной, у отвесной скалы, по которой мне пришлось взбираться, завывал ледяной ветер. У ворот я успел заметить подъемник с большой корзиной – должно быть, ее предусмотрительно подняли наверх, надеясь, что меня это остановит. Какая жалость! К их сведению, это была отнюдь не первая гора на моем пути. Хотелось бы, чтобы пещера, полная оживших статуй, и прогулка по крутому склону не стали единственными преградами на пути к свитку, иначе я страшно разочаруюсь.

С Камигороши, зловеще мерцающим у меня в руке, я вошел в ворота храма Стального Пера.

И ничего. Я готовился к граду стрел, ловушкам, шквалу магии. Над крышами выл холодный ветер, но кругом не угадывалось ни единого признака жизни: только сухой листик пролетел по двору.

А это значило только одно: они знают, что я здесь, и заманивают меня в западню.

Я вздохнул.

– Ну что за банальности! Вы же понимаете, я только сильнее разозлюсь, когда вы выскочите из своих укрытий! – крикнул я, уверенно направляясь к ступенькам, которые вели в храм. Камигороши пульсировал пурпуром, отбрасывая на камни жутковатые отблески. – Советую не тратить время попусту, а напасть на меня прямо сейчас. А хотите – и дальше прячьтесь, я все равно вас отыщу. Исход будет один.

Ответа не последовало. Во дворе по-прежнему было темно и тихо. Я поднялся по ступеням и вошел в главный зал. Пол в этой комнате, полной теней, был вытесан из нефрита и оникса и начищен до блеска, а меж каменных плит поблескивали золотые вкрапления. Через весь зал тянулось два ряда огромных нефритовых колонн, а вдоль стен расположилось