Душа меча - Джули Кагава

к ней по телам убитых друзей. В ее больших блестящих глазах читались ужас и неверие, но она встретила мой взгляд, словно надеялась рассмотреть в них душу, плененную внутри. Ее отчаянная вера в то, что даже теперь еще есть шанс добраться до Тацуми, умиляла.

Я мотнул головой и опустился на корточки, так, чтобы оказаться вровень с ней, и увидел в желтых радужках свое отражение.

– Ты и впрямь думала, что это меня остановит? – поинтересовался я с любезной улыбкой. – Лисичка, я выкашивал целые армии, пытавшиеся мне помешать. Разорял храмы, полные священников и святош, надеявшихся провести обряд экзорцизма и загнать меня в меч. Так что кицунэ-недоросток и ее сборище отбросов мне не страшны. – Я подался вперед и понизил голос. – Я же говорил, что этот день настанет, помнишь? Я обещал убить всех, кто тебе дорог, говорил, что все твои близкие погибнут, а я всегда держу слово. Пришел твой черед, лисичка. Боюсь, ты проиграла. Сейчас я заберу фрагменты свитка, а потом Владыка демонов призовет Дракона и я наконец избавлюсь от этой жалкой смертной оболочки. Однако, должен признать, повеселился я на славу. И не стоит считать меня совсем уж бессердечным. Я позволю тебе в последний раз поговорить с Тацуми, если тебе есть что ему сказать. – Я слегка отстранился. – Не стесняйся. Я точно знаю, он слушает. Но учти: все, что ты скажешь, останется с ним навечно, а я с удовольствием буду напоминать ему об этом снова и снова. Это последний шанс поговорить с Тацуми, и на твоем месте я бы его не упускал.

Кицунэ закрыла глаза.

– Gomennasai, Тацуми, – прошептала она. – Прости меня. Я пыталась. Мне очень жаль, что мы не смогли тебя освободить. – Ее золотистые глаза открылись и уставились на меня с вызовом. – Что бы тебе ни говорил Хакаимоно, ты ни в чем не виноват. Я не жалею о нашей встрече, и, если бы она произошла вновь и при тех же обстоятельствах, я бы не стала ничего менять.

– Как трогательно, – сказал я. – Закончила?

По телу кицунэ пробежала дрожь. Она сделала глубокий вдох, собираясь с силами.

– Да.

– Прекрасно. – Я вонзил когти ей в грудь, переламывая косточки, и схватил сердце. – Тогда я заберу то, что мне причитается, – сообщил я обоим потрясенным зрителям, и выдернул руку.

Из груди лисички фонтаном хлынула горячая кровь. Юмеко судорожно вздохнула и упала с глухим стуком, заливая пол алым. Ее рот раскрылся, пальцы задергались, но вскоре она обмякла, а золотистые глаза остекленели и слепо уставились в пространство. Кровь побежала по ступенькам алтаря, пачкая постамент.

Внутри меня раздался беззвучный крик ярости и ужаса. Горячая ненависть пронзила меня насквозь, словно стрела. На краткий, блаженный миг Тацуми охватило восхитительное, беспримесное отчаяние, а после его воля ослабела и он поник в немом смирении.

В зале воцарилась тишина. Я распрямился, выжал из сердца кицунэ все соки и со скучающим видом бросил его на пол. Вокруг меня валялись останки людей и тэнгу, все было в крови и перьях. Труп кицунэ истекал кровью у моих ног, золотые глаза смотрели в пустоту. В моей груди разверзлась пропасть, полная отчаяния и презрения к себе – все эти чувства мне не принадлежали, это Тацуми злился на собственную беспомощность и оплакивал наивную девчонку-полукровку. Она была первым на свете существом, разглядевшим в нем не только оружие, но нечто большее. Первым человеком, о котором он позволил себе позаботиться. Как я и предполагал, его тоска оказалась бесподобной. Дух убийцы демонов был окончательно сломлен. Я победил.

И все же меня не оставляли смутные подозрения.

Я переступил через тело девчонки, подошел к алтарю и взял Драконий свиток с подставки. Лакированный футляр легко отделился от нее – обошлось без сюрпризов и ловушек – и я, ухмыльнувшись, принялся рассматривать артефакт.

Такая мелочь, а свела с ума все царство смертных. Я удивленно покачал головой. Глупые людишки. Вечно вам мало, и это вы еще не знаете, что Предвестник исполняет желания вовсе не так, как вы думаете.

Я хохотнул и отвернулся от алтаря, сжимая трофей. Это всего один из фрагментов Драконьего свитка. Осталось найти последний. Где ж его спрятали дряхлые пташки?

Я поднял голову и еще раз оглядел бойню, сдвинув брови. Странная тревога все не унималась. Тут что-то не так, но что?

Я медленно вдохнул и понял, в чем дело. В храме ничем не пахло. Я не чувствовал запаха смерти, сладковатого аромата крови, вони распотрошенных тел. Лизнув окровавленный коготь, я уловил только вкус кожи и собственного пота. Мне стало смешно, но к веселью примешивалось беспокойство.

Еще одна иллюзия.

Я стиснул кулак, и футляр со свитком смялся, как бумага. Как бумага?! Я нахмурился и посмотрел на свою добычу.

Свиток как сквозь землю провалился.

Разжав кулак, я с изумлением обнаружил на ладони целый пучок лент офуда – их тут было несколько десятков. И на каждой густыми черными чернилами были начертаны слова ритуала подчинения. Я распахнул рот от удивления, а иероглифы вмиг стали алыми, напитавшись волшебной силой.

– Kuso! – Я откинул ленты в сторону, точно обжегшись, но было уже слишком поздно. Ленты, словно стая мотыльков, взмыли к потолку и превратились в потоки света, окутавшего меня. Я снова ощутил, как сотни цепей впиваются в тело, пригвождая меня к полу.

Тело кицунэ, лежавшее у моих ног, исчезло с негромким щелчком в облаке белого дыма. Его примеру последовали и трупы тэнгу и людей. Деревянный пол под моими ногами тоже обернулся дымом, а стены, колонны, алтарь и потолок развеялись туманом. Я потрясенно огляделся.

Выходит, весь храм был иллюзией?

Я с ужасом уставился на огромный магический круг, состоявший из волшебных символов, в центре которого я оказался. Когда дым немного рассеялся, я разглядел и тэнгу – они пели, выстроившись по контуру круга.

Моей ярости не было предела. Хитро же меня провели! Я дернулся вперед, силясь порвать оковы, но этот круг накопил в себе неимоверную силу, подпитываясь энергией земли и молитвами тэнгу. И чем дольше я находился внутри, тем слабее становился. Все это представление было затеяно с единственной целью: сделать так, чтобы я не покинул пределов круга и тратил время на битву с иллюзиями, пока из меня утекает сила.

Цепи с каждой секундой наливались тяжестью и все крепче сжимали мое тело, выдавливая воздух из легких. Стиснув зубы, я уперся стопами в землю и собрал последние силы, лишь бы только не упасть. Нет, я не сдамся. Пусть тэнгу поют