Высота одиночества - Татьяна Минаева

— Ты не стой в дверях, — сказал он, повернув к ней голову в пол-оборота. — Присаживайся на диван. Выпьешь со мной чаю?

— Конечно, — ответила Рината и, пройдя по кабинету, расположилась возле поручня. Грациозно закинула ногу на ногу, выпрямила спину и уставилась на возящегося с чашками мужчину.

— Так зачем ты пришла ко мне?

— Вначале мне бы хотелось, чтобы Вы ответили на мой вопрос.

Она была готова к тому, что он переспросит — на какой, но Миронов только едва заметно усмехнулся.

— Сложно сказать, Рината…

— И все же.

— У вас определенно есть перспективы. Но то, что я видел в Новогорске, было похоже скорее на неплохой каркас. Если бы вашей паре был хотя бы год, я бы мог сказать что-то более конкретное, но вы тренируетесь всего несколько месяцев. Так что… Пока вы напоминаете мне залежавшуюся бомбу.

— Не очень лестное сравнение… — с неудовольствием заметила Рина.

— С какой стороны посмотреть. — Миронов наконец улыбнулся шире. Вода в чайнике забурлила, и через несколько секунд кнопка индикатора погасла. Евгений взял с полки две чашки и поставил их на тумбочку. — Рванет или нет — предугадать невозможно. Но вашим конкурентам, думаю, расслабляться не стоит. У вас прекрасные прыжки, но заметно хромают парные элементы. Хотя выбросы мне показались весьма приличными. Если учесть, что этого вы достигли за такой короткий срок…

— А свою пару Вы тоже считаете нашими конкурентами? — Рина села ровно, сжав колени и сложив на них крестом тонкие руки. — Ведь мы и для вас представляем угрозу, не так ли?

— Рината, зачем ты пришла? — спросил Миронов совершенно серьезно, уже без тени прежней улыбки. Кипяток широкой струйкой полился из носика в чашки, воздух наполнился запахами чая и бергамота.

— Вы же наверняка знаете, что мы с Игорем остались без тренера.

— Да, я слышал про Савченко.

— Тогда, полагаю, Вы уже понимаете, зачем я пришла, — проговорила Рина со спокойной твердостью. — Я пришла, чтобы предложить Вам стать союзниками, а не конкурентами.

Евгений не удивился. Рината понимала, что он, вероятно, с самого начала догадывался о цели ее визита, и все же его непоколебимая сдержанность начинала доставлять ей дискомфорт. Внезапно оказалось, что распоряжаться собственной судьбой, решать собственное будущее, вовсе не так просто. Она чувствовала нетерпение. Это время она бы могла провести на льду, потратить его на что-то по-настоящему полезное. Она чувствовала желание побыстрее разобраться со всем этим и приступить уже к тренировке, но Миронов не торопился распахивать объятья. Рината медленно выдохнула.

— Мы вставили в программы тройной аксель. Уверена, что при грамотном подходе он будет стабилен уже к чемпионату России. Кроме этого, мы решили делать аксель и в каскаде. Лутц стабилен уже сейчас. Такого набора прыжковых элементов нет ни у одной пары в мире, и Вам это известно не хуже меня. Как Вы заметили, у нас еще есть проблемы с парными элементами, но и в них за прошедшее с прокатов время мы ощутимо прибавили. Нам нужен тренер, который не побоится сложностей, который готов делать историю так же, как и мы.

— И вы решили, что я гожусь на эту роль? — Миронов поставил чашку на блюдечко и подал Рине.

— Да. Нам нужен тренер и лед, Вам — сильная пара.

— У меня уже есть сильная пара.

— Возможно. Но вряд ли Ваша пара сможет бороться за золото Сочи.

— А вы сможете? — Он присел на угол стола со своей чашкой в руках.

— А мы сможем, — вздернув подбородок, уверенно сказала Рина, глядя тренеру в глаза.

Евгений в задумчивости сделал несколько глотков чая, нахмурил брови и шумно выдохнул. Качнул головой. Внутри у Ринаты все похолодело. С самого начала что-то шло не так, но что именно — она не понимала. Пальцы дрогнули, и чай едва не выплеснулся на блюдце, но она вовремя взяла себя в руки. Минута, бесконечно медленная, словно улитка, прошла в тишине. Чай был ароматным и вкусным, однако Рина испытывала слишком сильное напряжение, чтобы наслаждаться этим.

— Нет, Рината, извини. — Он опустил чашку на стол.

— Почему? — В голосе ее зазвучало упрямство. — Вы же сказали, что у нас есть перспектива. Или это были просто слова? — Она встала, отставила свою чашку с недопитым чаем и остановилась напротив Миронова. — Мы сможем взять золото. Мы станем чемпионами Сочи, Вы — тренером чемпионов. Этого недостаточно? Или все дело в отношениях Макса и Игоря?

— Личные отношения между Игорем и Максимилианом тут вообще не при чем. Оба они — взрослые люди. Разборок в своей группе я бы не потерпел, но в данном случае это не имеет значения.

— А что же тогда имеет? — начиная раздражаться, осведомилась Рина.

— У меня уже есть пара, Рината, — терпеливо проговорил Евгений. — Сейчас конец октября. У нас уже выстроен график тренировок, план работы. Уже намечены цели. Я не могу взять и перекроить этот план ради вас. Тем более, я не могу сделать этого накануне Олимпиады.

— С нами у Вас есть шанс, а с ними — нет!

— Мы можем вернуться к этому разговору не раньше, чем закончится сезон. — Миронов поднялся, и движение это было столь похоже на точку в конце разговора, что Ринату едва не затрясло от гнева.

Он ясно давал понять, что ей пора выматываться, хотя и делал это в весьма деликатной форме. Но отступать она не собиралась. Уж точно не так легко.

— Тренер нам нужен сейчас, а не в конце сезона!

— Насколько я знаю, раньше тебя тренировала Алла Богославская? Я советую обратиться к ней, — не обращая внимания на раздражение девушки, порекомендовал Евгений. — Она знает тебя, ей будет проще подобрать для вас оптимальную тренировочную систему. Да и возможностей у нее больше. Мы делим лед с еще одной группой, а у нее в этом плане — карт-бланш. А теперь прости, Рината. У меня через полчаса тренировка. Я должен подготовиться.

— Если я захочу, Вам все равно придется взять нас! — Голубые глаза сверкнули холодом. Рината сделала шаг к двери и, развернувшись, остановилась. — Так что давайте договоримся.

— Ты мне угрожаешь? — Он осмотрел ее как-то внимательно, но без испуга, и Рине захотелось сделать что-то… Сказать что-нибудь такое, что вывело бы его из себя. Если бы он усмехнулся или воспринял ее слова как нечто пустое, она, возможно, так и сделала бы, но Миронов оставался серьезным. — Даже если так, Рината… Уж не знаю, что ты имеешь в виду, но тебе, думаю, неплохо было бы задуматься о том, что не все зависит от твоих желаний. Есть и другие люди, у которых тоже есть собственные желания. И они, увы, с твоими не всегда совпадают. И подумай хорошенько, прежде, чем что-то делать, что тебе нужно — лед или команда.

— Не надо учить меня жизни, — мигом превратившись в загнанную волчицу, ощетинилась Рина.

— Боже упаси, — поднял Евгений руку в примиряющем жесте.

Пустой каток остался за спиной. Рината шла по холлу, пытаясь совладать с мыслями, ощущениями и эмоциями. Разговор с Мироновым оставил после себя неприятный осадок и чувство жгучей неудовлетворенности. А уж его слова насчет Богославской… Слышал бы это Игорь! Да не приведи Господи, чтобы он это слышал! Но факт остается фактом — им нужен тренер. В одном Миронов был прав — уже конец октября… Остановившись возле одного из стендов, Рината достала из кармана мобильный и по памяти стала набирать номер, который уже давно стерла из записной книжки телефона. Восемь… девять… ноль… девять… Скорее почувствовав, чем услышав чье-то приближение, подняла голову и увидела Алису Решетникову. Та, одетая в короткую красную куртку, шла к раздевалкам и пристально, не скрываясь, смотрела на нее. Взгляд у нее был тяжелый, колючий, словно ей хотелось, чтобы Рина немедленно растаяла в воздухе или, на худой конец, провалилась сквозь землю. Но Рината только упрямо поджала губы и ответила ей таким же холодом. Сжав ремень объемной спортивной сумки, Алиса прошла дальше, а Рина стерла набранные цифры и убрала телефон обратно в карман. Она должна справиться со всем сама. Она должна научиться решать свои проблемы самостоятельно. Должна, раз уж она теперь сама себе выбирает и платья, и туфельки.