Высота одиночества - Татьяна Минаева

— Мы договорим.

— Нам не о чем разговаривать! Я не буду тренироваться у Богославской! — Рина резко вырвала руку.

— Тогда твои предложения! — Крылов смотрел на нее в упор.

— Миронов! — без раздумий заявила она и скрылась в комнате. Игорь вошел за ней. Усевшись на край кровати, она обхватила себя руками и опустила голову.

— Если ты собираешься плакать, не прокатит.

— Не собираюсь я плакать! — Рината кольнула его раздраженным взглядом.

Игорь тяжело выдохнул, не спеша прошел к постели и присел рядом, спиной к ней.

— Ладно. Если хочешь, сама иди к Миронову и просись в его группу. Согласится — так уж и быть, уживемся с Самойловым. А нет, — он обернулся и посмотрел на неё через плечо. — Пойдем к Алле Львовне.

— Хорошо, — как-то очень быстро согласилась Рина, и Игорь невольно усмехнулся.

Она была абсолютно уверена, что Евгений Александрович возьмет их. Даже мысли не допускала, что он скажет «нет». А вот сам он такой уверенности отнюдь не испытывал и собирался сегодня же заняться подготовкой почвы на тот случай, если Рина вернется ни с чем. Впрочем, он готов был поставить на то, что так оно и случится.

Дождавшись восьми утра, Рината ушла, не сказав перед этим ни слова. Игорь же позвонил супруге Николая Петровича, но та ответила, что состояние мужа без изменений. Его предложение приехать она вежливо отклонила. Да Игорь и сам понимал, что сейчас помочь он все равно ничем не сможет, а топтаться под дверью отделения и нагнетать обстановку… И, как бы странно это ни звучало, лучшее, что он мог сделать — не тратить попусту драгоценное время. Вряд ли Николаю Петровичу понравилось бы, что они сидят сложа руки, тогда как их соперники рьяно готовятся к чемпионату России.

Раздавшийся звонок мобильного застал Игоря выходящим из квартиры. Застегнув куртку до середины груди, он достал из заднего кармана джинсов телефон и удивленно хмыкнул. Звонил не кто иной, как сам Владимир Николаевич Бердников.

— Соскучились? — ответил на звонок Игорь. Захлопнув дверь, он проигнорировал лифт и начал спускаться по лестнице. Он собирался съездить на каток, а после заехать в школу к Алле Львовне. Однако президент нарушил четко спланированный распорядок дня одной фразой:

— Жду у себя через полчаса. — Не дав Игорю и рта раскрыть, Бердников отключился.

— Конечно, Владимир Николаевич. — скривившись, пробурчал Крылов, выбираясь на свежий воздух из душного подъезда.

Сев в машину, он включил двигатель и на несколько мгновений задумался, решая, а не послать бы Бердникова к чертям. Однако что-то подсказывало, что президент хочет видеть его не ради пожелания счастья в личной жизни. А раз так, выбора нет. Вздохнув, Игорь направил автомобиль в сторону Лужнецкой набережной, где и располагалась Федерация.

Бердников, как обычно, напустил на себя непроницаемый вид и сухим, ничего не выражающим тоном пригласил присесть. Игорь подчинился и выжидающе посмотрел на него.

— У вас нет тренера, — выждав недолгую паузу, изрек Владимир.

— Нет. — Игорь согласно кивнул.

— Есть какие-нибудь мысли?

— Рината жаждет тренироваться у Миронова.

Закинув ногу на ногу, Крылов вальяжно развалился в кресле. Губы его сложились в едкую ухмылку. Он смотрел на Бердникова не отрывая взгляда и не мог понять, как же он раньше не догадался. Всё в поведении этого человека говорило о том, что Рината для него — не чужая. А уж внешнее сходство… Овал его лица, цвет глаз, форма носа, и даже, судя по фотографии, цвет волос — все это воспроизвелось в Ринате. От Богославской Рина унаследовала разве что улыбку. Как можно отдать своего ребенка в детский дом? Как?!.

— Что? — заметив, как потемнели глаза Игоря, спросил Бердников.

Игорь молчал. Он мог бы сейчас наговорить этому человеку много чего нелестного, и, видит Бог, не пожалел бы о своих словах. Но не в этот раз. Он не будет лезть в отношения Рины, Бердникова и Богославской, пока это не влияет на их спортивные результаты. Пока это не влияет на то, что происходит между ними, на их личные отношения.

— Что ты хочешь сказать? — Владимир опустил руки на тяжелый дубовый стол и внимательно осмотрел сидящего напротив фигуриста.

— Хотел бы сказать, что Вы — козел, — пожал плечами Крылов. — Но оставлю это право Ринке.

— Выбирай выражения! — нахмурил брови Владимир.

— А то что? — Игорь, против собственной воли, начал раздражаться, но вовремя взял себя в руки. — Рината хочет тренироваться у Миронова, сейчас находится у него и, вероятно, пытается договориться.

— А что думаешь ты?

— Вас интересует мое мнение? — хмыкнул Игорь и сложил руки на груди. Бердников, ничего не говоря, продолжал неотрывно смотреть на него. — Я предложил ей перейти к Богославской, — ответил он.

— Завтра к восьми Алла ждет вас на тренировку, — уверенно произнес Владимир.

Игорь понял, что сегодня вывести его из себя не удастся. Непрошибаемая скала.

— А сама-то она в курсе? — не удержался он от едкого смешка. Все у этого человека складно, все по своим местам разложено, все люди там, где ему хочется!..

— Она и предложила свою кандидатуру. — ответил Владимир. — Миронов хороший тренер, но у него уже есть пара, с которой он собирается бороться за место в олимпийской сборной. Он не возьмет вас, а вот Алла…

— У неё тоже есть пара топ-уровня. — прервал его Игорь. — Зачем ей мы?

— Это не твое дело, — процедил Владимир и, поднявшись, отошел к окну, уставился сквозь стекло на небольшую стоянку и сцепил руки за спиной.

Он стоял, будто статуя. Такой непоколебимый, властный, четко осознающий, что он делает и для чего он делает… Игорь коротко выдохнул. Этот человек все решил. За него. За Ринату. Может быть, и за Аллу Львовну. Ему неинтересно мнение других. Игорь был уверен, что если бы Владимир Николаевич пожелал отправить их тренироваться к Миронову, тому пришлось бы взять их в группу.

— Рината не хочет к Богославской.

— Так убеди её, — не поворачиваясь, произнес Владимир. — Если Рината не может здраво оценить ситуацию, то ты должен помочь ей понять, что иного выхода нет. Богославская — тренер топ-уровня, под её руководством вы сможете заметно прибавить до Олимпиады. Больше никто не согласится тренировать вас, Крылов.

— Уж Вы об этом позаботитесь, — под нос себе зло выговорил Игорь и встал. Потом сказал уже громче: — Хорошо.

— Тренировка завтра в восемь, — повторил Бердников.

— Вы так уверены, что она согласится?

Владимир медленно повернулся и наградил Игоря тяжелым взглядом.

— Рината может убеждать кого угодно в том, что её цель — это доказать мне и Алле, что она справится без нас. Но на самом деле то, чего она действительно хочет — это выиграть Олимпиаду, покорить Олимп, который не покорился ей в Ванкувере. Она хочет стоять на верхней ступени и гордо слушать гимн, играющий в её честь. Ради этого она сможет отодвинуть на второй план все свои переживания и оставит только работу. Она примет правильное решение. — Он говорил ровно и, вроде, совсем безэмоционально, но в самой глубине его голубых глаз Игорь видел гордость. Этот человек гордился своей дочерью и, что самое странное, — он знал её. Знал гораздо лучше, чем сам Игорь, и, вероятно, даже лучше, чем знала себя она сама. И дело было вовсе не в том, что он — ее отец. Рината переняла от этого человека не только внешнее сходство, но и многие черты характера. И как бы Рина не отдалялась от него, какие бы ни выстраивала баррикады, они с Бердниковым ближе, чем она думает.