В лесу - Тана Френч

– Ох, Кэсси.

Меня неудержимо тянуло подойти к ней, обхватить и прижимать к себе, пока ее тело не выплывет из трясины, в которой застряло. Но, глядя на ее неподвижную фигурку, на ссутулившуюся спину, я сомневался, что Кэсси воспримет это с воодушевлением, – вдруг я, наоборот, дам маху? Возможно, виновато интернатское воспитание, а может, некий скрытый изъян моего характера, но факт остается фактом: я не знал, каким образом подступиться. Едва ли в будущем это сыграло бы хоть какую-то роль, однако я все равно хотел бы, чтобы в тот момент я бы знал, что нужно делать.

– Я выдержала еще неделю-другую, – Кэсси прикурила очередную сигарету от предыдущей, обычно такого за ней не водилось, – но с ним вечно ходила свита. Они ободряюще хлопали его по плечу, а на меня злобно пялились. Некоторые подходили и говорили, что из-за таких, как я, настоящие насильники разгуливают на свободе. Одна девушка сказала, что меня и впрямь следовало бы изнасиловать – так до меня дойдет, какой ужасный поступок я совершила. – Она хрипло усмехнулась: – Забавно, да? Сотня студентов-психологов, и ни один не раскусил классического психопата. Знаешь, что странно? Потом я уже пожалела, что не сделала так, как, по его словам, поступила. В таком случае все, по крайней мере, обрело бы смысл – я бы получила по заслугам. Вот только я бездействовала, да и вообще мне стало совершенно наплевать на все, что со мной происходит. Причина и следствие для меня прекратили существование. Мне казалось, будто я схожу с ума.

Я подался вперед – медленно, словно к напуганному зверьку, – и взял Кэсси за руку. Уж на это меня хватило. Кэсси засмеялась, стиснула мои пальцы и отпустила.

– Так вот. В конце концов однажды в буфете он подошел ко мне. Подружки пытались остановить его, но он смело вырвался, подошел ко мне и громко, чтобы все слышали, сказал: “Пожалуйста, прекрати названивать мне посреди ночи. Что я тебе такого сделал?” Я совершенно оторопела. Что он несет? Сказала первое, что пришло в голову: “Но я же тебе не звонила”. Он улыбнулся и покачал головой, вроде как “ладно-ладно, как скажешь”. А после наклонился ко мне и спокойно, по-деловому спросил: “Если я сейчас влезу к тебе в квартиру и изнасилую, как думаешь, тебе кто-нибудь поверит?” Потом он опять улыбнулся и вернулся в свою компанию.

– Солнышко, – осторожно произнес я, – может, тебе сигнализацию поставить? Не хочу тебя пугать, но…

Кэсси покачала головой:

– И что, все время взаперти сидеть? Паранойя – это для меня роскошь. У меня хорошие замки, да и пушку я держу рядом с кроватью.

Это я, разумеется, заметил, но полицейские часто засыпают, только если в пределах досягаемости лежит оружие.

– К тому же я уверена, что он никогда этого не сделает. К сожалению, я знаю, каким образом у него устроены мозги. Ему намного важнее держать меня в подвешенном состоянии, чем один раз сделать и покончить с этим.

Кэсси в последний раз затянулась и наклонилась затушить сигарету. Спина у нее так затекла, что, похоже, это движение причинило боль.

– Тогда я психанула и бросила университет. Поехала во Францию – у меня в Лионе двоюродные сестры живут, я прожила у них год. Работала официанткой в кафе. Мне там нравилось. Я купила себе “веспу”. А по возвращении поступила в училище Темплмор.

– Из-за него?

Кэсси пожала плечами:

– Наверное. Возможно. Все-таки из этого получилось что-то хорошее. И еще кое-что: у меня теперь нюх на психопатов. Это как аллергия – раз подцепил, потом чувствительность не потеряешь. – Одним глотком она осушила бокал. – В прошлом году в пабе я случайно столкнулась с Сарой Джейн. Я поздоровалась. А она сказала мне, что у того парня все отлично, “несмотря на все твои попытки”, развернулась и ушла.

– Тебе поэтому кошмары снятся? – мягко спросил я немного погодя. Бывало, мне приходилось ее будить, потому что во сне она кидалась на меня с кулаками, бормоча что-то невразумительное. Такое случалось дважды, и оба раза мы расследовали убийство с изнасилованием, но о причинах Кэсси мне не рассказывала.

– Да. Мне снится, что он преступник, которого мы разыскиваем, но доказать это я не могу, и когда он узнает, что следствие веду я, он… Ну, в общем, он делает так, как обещал.

Тогда я принял как данность, что ей снятся кошмары, как ее мучитель исполняет свою угрозу. Сейчас я полагаю, что ошибся. Я упустил кое-что важное – не понял, где кроется настоящая опасность. И, пожалуй, в условиях жестокой борьбы эта моя ошибка стала самой серьезной.

– Как его имя? – спросил я.

Мне отчаянно хотелось совершить нечто героическое, исправить случившееся, пробить этого парня по базам, найти повод для ареста – в голове только такие мысли и крутились. И, заметив, что Кэсси старательно опускает его имя, я – из жестокости или какого-то изощренного любопытства – захотел посмотреть, что будет, если она все же произнесет его.

Взгляд Кэсси остановился на мне, и меня поразила читавшаяся в нем ненависть, чистая и яростная.

– Легион, – ответила она.

14

На следующий день мы вызвали Джонатана Девлина в контору. Я позвонил ему и своим самым профессиональным тоном спросил, не затруднит ли его зайти к нам после работы, якобы нам понадобилась кое-какая помощь. В большую комнату для допросов, разделенную стеклом на собственно допросную и помещение для наблюдателей, Сэм отвел Теренса Эндрюза (“Иисус, Мария и семь гномов! – удивился О’Келли. – Внезапно у нас откуда ни возьмись куча подозреваемых. Надо было раньше помощников у вас отобрать – гляньте только, как вы булками зашевелили!”), но нас это вполне устроило – для Девлина чем меньше помещение, тем лучше.

Над оформлением мы потрудились прямо как заправские декораторы. Половину стены занимали фотографии Кэти, живой и мертвой, вторую половину – снимки Питера, Джейми, окровавленных кроссовок и ссадин на моих коленках. В деле имелась фотография моих обломанных ногтей, но мне она явно приносила больше беспокойства, чем принесла бы Девлину, – большие пальцы у меня обладают характерным изгибом, и уже в двенадцатилетнем возрасте руки у меня были крупными, почти как у взрослого мужчины. Когда я снял с доски этот снимок и убрал обратно в папку с делом, Кэсси возражать не стала. Еще там были карты, диаграммы и всякие загадочного вида документы, которые нам удалось найти, – данные анализов крови и графики, а в углах помещения громоздились стопки документов и коробки с таинственными надписями.

– Сработает. – Я окинул взглядом результат.