Вольный князь - Владимир Матвеев

– Знакомая ситуация? – кивнул на гнома и альва Атей, обращаясь к одному из них.

– Мы эту ситуацию, – осуждающе посмотрев на спорщиков, сказал один из мужчин, – наблюдаем каждый день на протяжении почти девяти десятков лет. – И, увидев в глазах князя удивление, с улыбкой добавил: – Маги живут очень долго.

Атей понимающе кивнул. И действительно, если уж самая короткоживущая раса Тивалены – люди – жили до двухсот пятидесяти лет, если, конечно, не умирали от болезней или острой стали, то, что говорить о магах. Виолин много говорила о них, настоящих магах прошлого, а эта пятерка, как раз из таких. Сколько лет тому же Мудрейшему, не знали даже его современники, хотя и утверждали, что не менее восьми сотен.

– Аделиан, Годаб, – наконец встал один из их коллег, с пронзительно синими глазами, правильными чертами лица, волосами цвета осеннего серого неба и самый старший на вид из магов-людей, – хватит уже. Вам шести десятков лет не хватило, чтобы выяснить ваши отношения?

Спорщики моментально замолкли и виновато окинули окружающих взглядами. После чего Аделиан опустился на свое место, а гном все же решил закончить представление самого себя.

– Годаб Твердыня, князь, – кивнул он. – Магистр земли, – и тоже упал в свое кресло.

Остальные представились, на удивление, быстро.

– Бруно Пепел, магистр-универсал, – кивнул тот, кто остановил перебранку альва и гнома.

– Пит Непоседа, магистр-универсал, – встал еще один человек. Самый молодой на вид. С растрепанными русыми волосами, бегающим любопытным взглядом и суетливыми движениями. Со стороны было хорошо заметно, что этот мужчина прилагает немало усилий, чтобы спокойно усидеть не месте. Будь его воля – он давно бы уже бродил по всему Оплоту.

– Ленард Полог, магистр-универсал, – поднялся последний маг, самый молчаливый и степенный из всей этой пятерки.

И в завершении со своего места поднялся ваиктаирон. То ли князь не видел взрослых представителей этой расы, то ли вставший перед ним мужчина был действительно очень стар. И об этом говорили не выбеленные сединой черные волосы, что были отличительной чертой ваиктаиронов. И не морщины в уголках глаз и губ, что отчетливо проглядывались на сером лице. И даже не тело, все еще гибкое и сильное, но уже почувствовавшее груз долгих лет. О прожитых годах говорили серые усталые глаза мужчины, в которых, впрочем, горел какой-то живой огонек.

– Это вы меня, Айтерианн, не видели еще до того, как я выпил вашу кровь, – улыбнулся он. – Меня кроме как сморчком Годаб и не называл больше никак.

– А как еще называть разумного, у которого лицо похоже на печеное яблоко или тот же сморчок, – усмехнулся гном. – Это я про гриб, если кто не понял или подумал о чем-то другом.

В комнате раздался жизнерадостный смех.

– И не удивляйтесь, – увидев взметнувшиеся в изумлении брови Атея, сказал он. – Я не умею читать мысли. Все было написано у вас на лице. Меня зовут Ашраф икт’Парэ, – но тут же поправился: – Просто Ашраф. И до недавнего времени я был Хранителем Традиций нашей расы.

– Что означает икт’Парэ? – спросил Призрак. – И почему только до недавнего времени вы хранили традиции?

– Икт’Парэ означало принадлежность к одной из семей ваиктаиронов. А почему до недавнего времени я хранил традиции? – Ашраф на мгновение задумался. – Наверное, потому, что я теперь тоже «летучая мышь» Сайшат?

– Уважаемый Ашраф, – сказал князь. – Я и дальше прошу вас хранить традиции ваиктаиронов, а также начинать писать новую историю вашей расы. Потомки не должны повторять ошибки своих предков. Ну, или мы хотя бы должны сделать так, чтобы они постарались их избежать.

– Я понял, Айтерианн, – глаза Ашрафа засияли еще ярче. – У разумного, забывшего свое прошлое, нет будущего.

– Именно, – кивнул Атей и продолжил: – А теперь, уважаемые магистры, если вас не затруднит, расскажите кратко, кто вы, почему жили на Пепелище… Хотя, – он улыбнулся. – Давайте я расскажу. А вы меня поправите или опровергните мои умозаключения. Время действительно очень дорого, а я постараюсь сделать это быстро.

– Это будет любопытно, – Годаб погладил косички своих усов, которые все гномы заплетали, переходя пятидесятилетний рубеж, и откинулся на спинку стула, не забыв прихватить с низкого столика бокал с вином.

– Согласен с Твердыней, – так же кивнул Аделиан, и его поддержали все остальные.

– Тогда слушайте, – Призрак отпил из своего бокала и стал говорить: – По некоторым оговоркам, вашему поведению и тому, что я успел увидеть, могу сделать вывод, что все вы являетесь учениками того самого Мудрейшего, о котором я слышал не один раз от своей жены. Ну, или как минимум имеете к нему какое-то отношение. Причин, по каким вы остались живы после Краха, я не знаю. Скорее всего, вас просто не было в тот момент на территории империи. Когда до вас дошла весть о происшедшем, вы не стали сразу возвращаться на выжженные земли. Да и невозможно это было сразу сделать. Поэтому какое-то время вы не то чтобы скрывались, а скорее всего, просто не выделялись из общей массы разумных. Но и это продолжалось недолго. Решив, что пришло время – вы возвратились на земли бывшей империи, где и оставались до недавнего времени. Причиной такому поступку могло служить все, что угодно. Но я все же склоняюсь к той версии, что вы просто хотели сохранить то, что осталось в наследие от ваших коллег. Какой бы силы артефакт не активировал Мудрейший, уничтожить абсолютно все он просто не смог бы. Как мне рассказывала жена, а ей в свою очередь ее отец Галион Изумруд, – подвалы магической академии империи были едва ли не больше подвалов самого императорского дворца. И в них просто должны были сохраниться книги, свитки, какая-то аппаратура, в общем, все, что касается вашего искусства. Сомневаюсь, что все знания разлетелись на ничтожно малые кусочки, из которых собрать что-то уже не возможно.

Атей на миг замолчал, отхлебнул вина и продолжил:

– Единственное, чему я не могу найти объяснения: почему вы все это время сидели в добровольном заточении? И второй вопрос, являющийся продолжением предыдущего: почему вы пришли именно ко мне?

Призрак замолчал, давая понять, что свой короткий рассказ он закончил, и увидел уважительные и вместе с тем немного удивленные взгляды.

– Потрясающе, ваша светлость, – встал Аделиан, а за ним и другие маги. С достоинством поклонились, а потом снова опустились на свои места. После чего Ленард Полог, все это время молча изучавший Атея, посмотрел на коллег, дождался их одобрительных кивков, поднялся и стал говорить:

– Ваша светлость…

– Извините меня, уважаемый Ленард, но может, вы все же присядете? – предложил ему Призрак. – Поверьте, здесь собрался самый близкий круг, и чиниться резона нет.

– Ваша светлость, – упрямо повторил маг, и его губы тронула легкая улыбка. – Вот когда мы останемся с вами вдвоем или, к примеру, наши посиделки будут происходить действительно в неформальной обстановке, тогда и будем вести себя подобающе случаю. Сейчас же, да и в последующем, – он обвел взглядом кабинет, задерживая взгляд своих серо-голубых глаз не только на своих коллегах, но и на всех, кто в нем находился, не забывая и «мышек», – я бы посоветовал всем не забывать, что перед вами в первую очередь ВАШ КНЯЗЬ. И только потом друг, соратник, командир и так далее.