Джульетта - Энн Фортье

- Вот, ей-богу! - возмутилась Дженис, когда Алессандро в очередной раз остановился и сделал «козу» младенцу в коляске. - Он что, метит в здешние мэры?

- Это называется межчеловеческим общением, - пробормотала я. - Можешь попробовать, тебе понравится.

Дженис иронически покивала:

- Ой, тебя послушать, так просто светская красотка!

Я напряглась, придумывая язвительный ответ, и тут наша добыча как сквозь землю провалилась.

- О нет! - выдохнула Дженис. - Куда он делся?

Мы поспешили туда, где Алессандро стоял секунду назад - практически напротив салона Луиджи-парикмахера, и увидели самый крошечный и темный переулочек во всей Сиене.

- Ты его видишь? - прошептала я, прячась за спину Дженис.

- Нет, но больше ему деться некуда. - Сестрица схватила меня за руку и потащила вперед. - Пошли!

Переступая на цыпочках по крытому темному переулку, я не могла сдержать нервного смеха оттого, что мы снова куда-то тихонько крадемся, взявшись за руки, как в детстве. Дженис бросила на меня шокированный взгляд, боясь нашуметь, но, увидев, что я смеюсь, смягчилась и тоже прыснула.

- Слушай, что мы вытворяем! - прошептала я. - Ужасно неловко…

- Тихо! - шикнула она. - По-моему, это опасный район. - Она кивнула на граффити на стене. - Что такое «gallegiante» [50]? Звучит крайне непристойно. И что, черт побери, произошло в девяносто втором?

- Колумб открыл Америку, - сострила я, и мы покатились со смеху.

В конце переулок круто поворачивал, и секунду мы постояли на углу, слушая удаляющиеся шаги. Дженис даже высунула голову, чтобы оценить ситуацию, но тут же отпрянула.

- Видела его? - прошептала я.

Дженис втянула воздух.

- Болтает с каким-то типом на лошади.

- На лошади? - не поверила я и тоже высунулась посмотреть. Лошадь действительно была - стояла в маленьком деннике в узком тупичке, где на старинных булыжниках играли косые яркие лучи солнца, но Алессандро исчез, и я возмущенно повернулась к Дженис:

- Его нет! Теперь что делать?

Не говоря ни слова, она оттолкнулась от стены и бегом кинулась к лошади и ее импровизированным конюхам. Не зная, что предпринять, я побежала за ней, дергая за руку, чтобы остановить.

- Ты чокнулась! - шепотом кричала я. - Это наверняка лошадь для Палио - эти парни просто не хотят, чтобы вокруг крутились туристы…

- А я не туристка, - оттолкнула мою руку Дженис, - я журналистка.

- Нет! Джен! Стой!

Она приблизилась к людям, охранявшим лошадь, и я ощутила странную смесь восхищения и желания совершить сестроубийство. Последний раз нечто подобное я ощущала в девятом классе, когда она схватила трубку и набрала телефон мальчика из нашего класса, стоило мне неосторожно сболтнуть, что он мне нравится.

В этот момент кто-то открыл ставни прямо над нашими головами. Увидев Алессандро, я отскочила к стене, дернув за собой Дженис. Не хватало, чтобы он заметил, как мы выслеживаем его по городу, точно съехавшие с катушек от любви фанатки.

- Не смотри! - прошептала я, все еще в легком трансе, что мы чудом избежали провала. - Наверное, он здесь живет, на третьем этаже. Миссия выполнена, дело закрыто, валим отсюда.

- Как это - миссия выполнена? - Дженис привалилась спиной к стене и задрала голову, уставившись на окно Алессандро загоревшимися глазами. - Мы пришли сюда выяснить, что он затевает. Никуда мы отсюда не уйдем. - Она дернула ближайшую дверь, и когда та легко открылась, сестра подвигала бровями и вошла в подъезд. - Быстрей!

- Да ты что, рехнулась? - Я нервно оглянулась на конюхов, наверняка терявшихся в догадках, кто мы и что замышляем. - Ноги моей там не будет! Это же его дом!

- Ну и что такого? - пожала плечами Дженис. - Ты тогда оставайся здесь. Лошадь точно возражать не будет.

Оказалось, дверь вела не на лестницу. Шагнув за Дженис в полумрак, я опасалась, что она вприпрыжку втащит меня на третий этаж, пинком распахнет дверь и устроит Алессандро допрос с пристрастием. Увидев, что лестницы нет, я немного успокоилась.

Дверь в конце коридора была приоткрыта, и мы осторожно сунули носы поглядеть, что в той комнате.

- Флаги! - разочарованно протянула Дженис. - Опять флаги - кто-то просто помешался на желтом. И птицы.

- Это музей, - сказала я, заметив несколько палио, развешанных по стенам. - Музей контрады, как у Пеппо. Интересно, а…

- Круто, - заявила Дженис, толкнув дверь прежде, чем я успела возразить. - Пошли, посмотрим. Ты же всегда была помешана на старом пыльном барахле.

- Сумасшедшая! - Я попыталась удержать сестрицу, но, она оттолкнула мою руку и бесцеремонно вошла в музей. - Вернись сейчас же! Джен!

- Какой же мужик, - размышляла Дженис, разглядывая экспозицию, - станет жить в музее? Ему не жутко?

- Не в музее, - поправила я ее, - а над музеем. К тому же мумий здесь не держат.

- Откуда ты знаешь? - Подняв забрало рыцарского шлема, Дженис заглянула внутрь. - Может, у них тут мумии лошадей. Вдруг именно здесь проводят кровавые ритуалы и вызывают духов мертвых?

- Ну да, конечно. - Я попыталась посмотреть на нее тяжелым взглядом через дверь. - Мерси за глубокий анализ с диагнозом.

- Эй! - отмахнулась она. - Да Пеппо больше ничего не знает, ясно?

Я стояла на пороге, глядя, как Дженис еще битых две минуты бегала на цыпочках по комнате, притворяясь, что разглядывает экспонаты. Мы обе прекрасно знали - она делает это мне назло.

- Так, хватит, - прошипела я, наконец. - Все флаги рассмотрела?

Вместо ответа Дженис просто вышла куда-то в другую комнату, оставив меня в одиночестве в моем полуспрятанном состоянии.

Я не сразу ее заметила: сестрица ходила вокруг крошечной часовни с горевшими на алтаре свечами и великолепными масляными картинами на каждой стене.

- Ух, ты! - восхитилась она, когда я подошла. - Как тебе такое оформление гостиной? Что они здесь делают? Гадают по внутренностям?

- Надеюсь, погадают по твоим! Тебе не кажется, что нам уже пора?

Не успела она придумать ответ понахальнее, послышались шаги. Спотыкаясь о ноги друг друга, мы вывалились из часовни и побежали прятаться в соседнюю комнату.

- Сюда! - Я втянула Дженис в угол за стеклянным шкафчиком с видавшими виды шлемами для верховой езды. Секунд через пять мимо нас прошла пожилая женщина со стопкой сложенной желтой одежды. За ней следовал мальчик лет восьми, сунув руки в карманы и насупившись. Женщина прошла через зал по своим делам, но мальчишка, как назло, остановился в десяти футах от места, где мы прятались, и уставился на старинные мечи на стене.