Под небом Индии - Ренита Де Сильва

«Я заслуживаю того, что со мной произошло, – думала Мэри, вырывая сорняки из твердой сухой земли. – Это карма».

На день рождения сына Мэри посадила в своем саду у дворцовых ворот вьющиеся розы и бугенвиллею. Женщина надеялась, что со временем растения поднимутся по стене и спустятся с другой стороны. Пусть ее и не пускали во дворец, но яркие цветы, которые она посадила, проберутся внутрь, став своего рода тайным посланием для ее сына – от матери, существование которой тоже было для него тайной.

Сита

Бессонница. 1938 год

Чувство вины, терзавшее Ситу, обернулось бессонницей. Ночами она бродила по дворцу, неизменно останавливалась у комнаты сына и, прислонившись к двери затылком, ожидала чего-то во тьме. Лишь там Сита находила спасение от угрызений совести, которая ночью представала перед ней в виде женской фигуры – подруги ее детства и матери ее ребенка.

Эта женщина. Та, которую Сита хотела забыть, но которая не позволяла ей этого сделать. Она по-прежнему работала учительницей – в школе, которую Сита основала для девочек королевства. В школе, куда приехала из Англии Мэри, благодаря которой у королевства появился наследник.

Когда Мэри, уже покинувшая свой пост у ворот дворца (где ждала во время торжеств по случаю наречения Арджуна и успела стать жутковатой достопримечательностью), вновь вернулась, Сита попыталась добиться, чтобы ее уволили.

Она вызвала во дворец мать Рут.

«Полагаю, женщина, которая утверждает, будто я украла ее сына, работает в школе учительницей, – сказала Сита монахине. – Разумно ли позволять сумасшедшей находиться рядом с детьми?»

Ее слова заставили мать Рут вздрогнуть, но затем она, тут же взяв себя в руки, улыбнулась.

«Когда ее ребенка… когда она потеряла своего ребенка, ее рассудок временно помутился от горя».

Эти слова заставили Ситу задуматься. Мать Рут запнулась после слова «ребенок». Она что, поверила Мэри?

У тебя паранойя.

«Теперь с ней все в полном порядке. Она – великолепная учительница. Девочки ее любят».

«Тем не менее я не хочу, чтобы сумасшедшая учила детей в одной из наших школ».

«Доктор Кумар осмотрел ее и заключил, что она совершенно здорова, ваше величество».

«Он психиатр?»

«Нет, но…»

«Что ж, тогда избавьтесь от нее».

«При всем уважении к вам, ваше величество, мы отчаянно нуждаемся в Мэри. Через пару месяцев сестры Хильда и Тереза покидают школу и возвращаются в Англию. Это означает, что останемся лишь я, сестра Кэтрин и Мэри. Поиск новой учительницы займет несколько месяцев. А у Мэри недавно появились деньги, которые она вложила в школу, так что вам не придется финансировать нас еще по меньшей мере год».

Едва сдерживая досаду и гнев, Сита сказала матери Рут, что она может быть свободна. Мэри купила себе место в школе на деньги, которые королева дала ей для того, чтобы она начала новую жизнь в Англии. Она как будто смеялась над Ситой, изо всех сил стараясь создать ей неудобства. Последнее слово было за королем, а он не согласится прогнать Мэри, как бы Сита его ни упрашивала, – раньше ее уговоры действовали на него, но сейчас на это рассчитывать не приходилось. Теперь, приходя к сыну, король даже не заглядывал к жене. Единственная по-настоящему ценная вещь в ее жизни, любовь Джайдипа, ее мужа, который всегда видел в ней только хорошее и действительно сделал ее лучше, чем она была прежде, умерла, когда он понял, что Сита не хочет брать на руки их сына, не хочет быть ему матерью.

И хотя он по-прежнему соглашался с женой, когда видел, что она права, в этом случае ей не удалось бы доказать, что ее предложение имеет хоть какой-то смысл. Вдобавок, если бы Сита начала настаивать на увольнении Мэри, Джайдип задумался бы, почему она так отчаянно желает от нее избавиться. А королеве не хотелось привлекать внимание к Мэри. Она и так уже стала темой многочисленных пересудов, устроив сцену у ворот дворца во время торжеств по случаю наречения наследника. Сите совершенно ни к чему, чтобы ее муж и тем более его мать начали расспрашивать о Мэри и о тех диких обвинениях, которыми она бросалась, пытаясь проникнуть во дворец.

Мэри

Счастье. 1939 год

От доктора Кумара Мэри услышала, что Чарльз вновь женился и переезжает в Англию. Его жена ждет ребенка.

Именно тогда чувство вины, терзавшее Мэри, покинуло ее.

«Ты заслуживаешь счастья, Чарльз, – подумала она. – Прости меня за то, что я сделала. Я всегда буду об этом жалеть».

Когда сыну Мэри исполнилось два года, по городу прошла процессия, похожая на ту, во время которой она впервые увидела Ситу. Мэри тогда упала в обморок, и люди объявили это знаком.

Нужно было прислушаться к их словам.

Но откуда я могла знать?..

Именно тогда Мэри впервые увидела своего сына после похищения. Он сидел между королем и королевой в позолоченном, украшенном драгоценными камнями паланкине, установленном на спине нарядного слона. Малыш, которого она держала на руках, обещая защищать его, который сосал ее грудь, чьи крошечные пальчики на руках и ногах Мэри считала и целовала, на которого она смотрела ошеломленными, полными благоговения глазами и который зачаровывал ее одним своим видом, превратился в красивого маленького крепыша.

У Мэри перехватило дыхание. Он был идеальным. Бесценным.

И она никак не могла его вернуть.

А еще он выглядел счастливым.

На нем была великолепная одежда; сидя между людьми, которых он считал своими родителями, и приветствуя восторженную толпу, мальчик выглядел воистину по-королевски.

Горожане восторженно вздыхали:

– Маленький принц! Какой же он славный и как похож на мать!

«Я его мать!» – хотелось крикнуть Мэри.

Но видя, что ее сын, сидя на слоне между королем и королевой, чувствует себя очень уверенно, видя, как смягчается лицо короля, когда он смотрит на мальчика, которого считает своим сыном, Мэри поняла, что этот ребенок потерян для нее.

Даже если она вернет его прямо сейчас, будет ли он счастлив? Захочет ли жить с ней, уже успев привыкнуть к роскоши, к тому, что он получает все, что хочет, к подобострастному отношению подданных? Он был обожаемым единственным сыном королевской четы. Его растили для того, чтобы править. Ему суждено было стать королем.

Он больше не был ее сыном.

Сита победила.

Королева словно прочла ее мысли. Ее царственный взгляд скользнул по толпе; при виде Мэри глаза Ситы расширились. Затем она надменно улыбнулась, словно говоря: «Взгляни, что у него есть. Взгляни на эту раболепную толпу. Взгляни на то, что я могу ему дать».