📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаЧерчилль. Молодой титан - Майкл Шелден

Черчилль. Молодой титан - Майкл Шелден

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 109
Перейти на страницу:

Маккенна и Холдейн были уверены, что Королевский военно-морской флот готов сразиться с обновленным германским флотом. А Черчилль в отличие от них хотел сделать все, чтобы сделать эту победу неминуемой. Ничего для него уже не имело значения. Ради этого он готов был избавиться от некомпетентных офицеров, уволить с объяснением причин чиновников и начать строить новую систему управления. Именно он выдвинул двух человек, которые потом сыграли важнейшую роль в Первой мировой войне — адмиралов Джона Джеллико и Дэвида Битти. По его распоряжению, они обошли других претендентов, стоящих выше их по званию. Джеллико стал осуществлять командование Флотом метрополии, а Битти возглавил флот линейных крейсеров, названный Черчиллем «стратегической кавалерией Королевских военно-морских сил, той высочайшей комбинацией скорости и мощи, на которую постоянно направлены мысли адмиралтейства».[55].

Новое назначение воодушевило Битти. Молодой, привлекательный, храбрый, он обещал стать адмиралом Нельсоном двадцатого века. Но когда он пришел на встречу с Черчиллем — дело происходило на исходе 1911 года, — он уже был готов подать в отставку и уйти с действительной службы. Битти очень быстро продвигался вверх по карьерной лестнице, и это вызывало у многих сильнейшую зависть. В какой-то момент он почувствовал, что дальше его не пропустят. Нешаблонные взгляды на морской бой и дух непочтительности, свойственный ему от природы, сделали его непопулярной фигурой у более традиционных адмиралов.

Но он привлек внимание Черчилля. Тот пригласил его к себе, чтобы сообщить о новом назначении. Взглянув на офицера, вошедшего в кабинет, Черчилль сказал: «Вы выглядите слишком молодым для адмирала». На что Битти, не мешкая ни секунды, выпалил: «А вы выглядите слишком молодым для первого лорда адмиралтейства». Это означало, что Битти не только прекрасный моряк, но и умеет управлять ситуацией. К тому же Битти был блестящим игроком в поло, что имело большое значение для Черчилля. Но, конечно, дело не в этом. Битти, как вспоминал Черчилль, «считал, что вопросы войны надо решать в совокупности — на земле, на море и в воздухе. Его ум был быстрый и гибкий, чего часто требовала игра в поло и что требовалось на поле битвы. Подтверждением тому для Черчилля стало странное стечение обстоятельств. «Битти — тогда еще молодой морской офицер принимал участие в том же сражении под Омдурманом на берегу Нила, что и Черчилль[56]. Он обеспечивал орудийную поддержку англо-египетским войскам Китченера, когда 21-й уланский полк, в рядах которого состоял Уинстон, совершал свою знаменитую кавалерийскую атаку.

«Как это выглядело со стороны?» — спросил первый лорд у адмирала Битти об этой атаке, ожидая услышать величественное описание их смелого галопа по пескам пустыни.

«Коричневые изюминки, разбросанные по большому куску сала», — ответил адмирал.

Это был совсем не тот ответ, который хотел услышать Черчилль, но он точно передавал впечатление. Наверное, точно так же ответил бы и сам Уинстон.

Первый лорд адмиралтейства сначала предложил Битти занять место его морского секретаря (правой руки первого лорда), и адмирал согласился. Но когда появилась возможность — год спустя, — назначить его командиром флота линейных крейсеров — «морской кавалерии», — Уинстон ни секунды не колебался, — лучшего кандидата, чем Битти, нельзя было найти.

Уинстон слишком много времени посвятил изучению страны, знал и тонко ее чувствовал, чтобы не осознавать, какую эпическую роль ему выпало сыграть в истории военно-морских сил Британии. Он шел по стопам гигантов, которые разбили испанскую армаду в шестнадцатом столетии и наполеоновский флот в девятнадцатом. И Уинстон не хотел остаться в истории человеком, который позволил Германии — континентальной державе без великих морских традиций, — одолеть Британию. Выступая 9 февраля 1912 года в Глазго, он напомнил слушателям, что островная нация не может обойтись без мощного флота.

«Британский флот, — сказал он, — суровая необходимость. Со многих точек зрения германский флот — всего лишь предмет роскоши… Для нас это возможность существовать, а для них возможность нападать. Каким бы ни был значительным наш флот, мы не представляем угрозы для мирной жизни обитателей континента».

К сожалению, (может быть из-за перевода) эти великолепные и убедительные фразы вызвали шумное возмущение в Германии. Особенное раздражение вызвало слово «роскошь», которое сочли неуместным. Уинстон объяснял, почему островитяне вынуждены стать морской державой, а немцы восприняли это как хулу на военно-морские силы Германии. И вместо того, чтобы «начать все с чистого листа», германская пресса жаждала начать новые главы противостояния.

«Речь господина Черчилля полна угроз в адрес Германии, — писали в одной из франкфуртских газет. — Мы не можем позволить себе проглотить обиду. Германия никогда не смирится с моральным унижением…» Другая газета так комментировала выступление Черчилля: «Мы понимаем, что он преследовал свои интересы, рисуя перед аудиторией картину военно-морских вооружений Германии, которые представляют угрозу для Англии, вынуждая ее серьезно отнестись к ситуации, с которой она может встретиться».

Национальная гордость была так раздута, что не дала возможности увидеть в словах Черчилля истинный смысл выступления, их возмутило вообще само сравнение двух флотов. Они негодовали из-за того, что он не сказал ни одного доброго слова о противнике. На самом деле выступление отличалось уважительным тоном по отношению к Германии и тому месту, которое она занимает в мире. Германская пресса сочла, что Черчилль обвиняет немцев в неодолимом желании воевать, что лежит в основе их милитаризированной культуры.

Намерение вывернуть простое выступление в главную угрозу достигло пика. Через дипломатические каналы кайзер не замедлил дать понять, насколько он недоволен «невежественным выступлением Черчилля» — как он выразился. Он заявил, что это «провокационная для Германии выходка», и спрашивал, «какое извинение может быть предложено нам, чтобы мы могли не обращать внимания на речь, описывающую наш флот как «предмет роскоши»?»

Кайзер прекрасно понимал, что дело вовсе не в «провокационном» выступлении Черчилля. В тот момент, когда Черчилль предстал перед аудиторией в Глазго, лорд Холдейн находился в Берлине, выполняя сложную миссию — смягчить напряжение между Германией и Британией. Когда речь Черчилля появилась на страницах британских газет, Холдейн тотчас направился к кайзеру, чтобы ответить на могущие возникнуть у того вопросы, и объяснить, как речь соотносится с нынешней политикой Англии. Так что кайзер ухватился за эту ниточку намного позже, лишь какое-то время спустя она послужила поводом отказаться от мирных переговоров с Холдейном и обвинить Черчилля в том, что тот ведет подрывную работу, принижая гордость Германии за ее славный флот.

1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 109
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?